разумные вопросы.
Они проводили часы, катаясь верхом. Он допустил ее до следующего уровня
тренировок после того, как снова делал замечание о ее безрассудстве.
Она не пренебрегала своей скульптурой. Каждый день проводила часы в студии на
чердаке, работая над статуей Мустафы. Ей хотелось, чтобы статуя была такой идеальной,
какой она только может ее сделать. Дюжину раз Дерек пытался убедить ее, что работа
закончена, что она не может быть улучшена. Она утверждала, что это не так, может.
- Как ты узнаешь, что она закончена? - спросил он однажды поздно днем. В тот
день он по делам ездил в Шарлотсвилль, и только вернулся, найдя ее усердно
трудившейся на чердаке.
Его пиджак был переброшен через плечо, удерживаемый указательным пальцем.
На Карен были грязные джинсы и одна из его рубашек, которую Дейзи достала для нее из
коробки, собранной для благотворительности. Рукава были закатаны до локтей. Ее
конский хвост был неряшливым, а бровь была сморщена от концентрации, когда она
сгибалась над скульптурой.
- Я узнаю,- рассеянно сказала она, сжав клин между своими упорными пальцами.
- Ты знаешь,- сказал он, бросая свой пиджак на стул и продвигаясь вглубь
комнаты.- Я могу начать ревновать.
- К моей работе? - бросив на него взгляд, она могла сказать, что он не серьезен.
- Да. Ты проводишь кучу времени, смотря на эти комья глины.
- А также кучу времени, смотря на тебя.
- Может, мы должны соединить эти два занятия. Ты когда-нибудь думала об
использовании натурщиков?
Она выпрямилась и вытерла руки влажным полотенцем прежде, чем накрыть
скульптуру, инстинктивно зная, что работа на сегодня закончена. Ее муж требовал ее
внимания, а она была слишком готова его предоставить.
- Ты предлагаешь свою помощь? - игриво спросила она.
Его ухмылка была ленивой и полной скрытого смысла.
- Ты же знаешь, у меня мало скромности.
- Очень мало?
- О'кей, ее нет. У меня нет беспокойства по поводу наготы.
- Да, я знаю. Я считаю, что это часть твоего восточного наследия. У тебя нет ни
одного из традиционных пуританских запретов, которые есть у большинства американцев
относительно своего тела.
- Жалуешься?
- Конечно, нет. Я даже люблю, когда ты обнажен.
- Да? Тогда ты бы хотела, чтоб я был натурщиком?
- Минуточку, - сказала она, держа обе руки поднятыми, ладонями наружу. - Здесь
не будет поспешных решений. Я говорила, как жена, не как скульптор. Наблюдать тебя
натурщиком - это что-то совершенно другое. Прежде чем ты будешь мне позировать, мне
нужно посмотреть, насколько хорошо ты… укомплектован.
В его глазах появилась искра. У нее было сексуальное происхождение.
- Мне нужно прослушивание?
- Да.
- Какое?
- Начинай с избавления себя от одежды.
- Со стриптиза?
- Исключительно на профессиональном уровне, конечно же. Мы начнем с этого.
Его глаза не выпускали ее из виду, он повернулся и резко закрыл дверь, запирая ее
с характерным щелчком.
- Это не должно быть слишком сложно.
Его галстук уже был ослаблен. Он развязал узел, потянул галстук через туннель
под накрахмаленным воротником до тех пор, пока с треском не освободил его, затем
кинул на тот же стул, где лежал его пиджак. Спешно исчезла накрахмаленная льняная
рубашка. Как всегда, вид его обнаженной груди вызвал крошечное пламя в животе Карен.
- Это еще не все, мистер Аллен, - он остановился с рубашкой. - Мне нужно
посмотреть…- она сделала многозначительную паузу,- … все.
- Я понимаю,- смиренно ответил он, когда нагнулся, чтобы снять ботинки и носки.
Ей нравились его ступни. Они никогда не казались бледными и обделенные солнечным
светом, а были теплого коричневого оттенка, как и остальное его тело.
Глаза Карен устремились к проворным пальцам, когда он расстегнул свой ремень и
рванул его из петель. Его пальцы вообще не медлили до тех пор, пока не расстегнули
пуговицу на штанах и медленно расстегнули молнию.
Его брови пытливо вздернулись, и он спросил с исключительной вежливостью:
- По очереди или все сразу?
- Это не важно.
- Что предпочитаешь ты?
- Пожалуйста, сделай, как тебе удобно, - ответила она с внезапно наполненным
слюной ртом. Секс с Дереком никогда не был скучным или однообразным. Он опустил
вниз плотные короткие шорты вместе со слаксами. Отбросил их и выпрямился, чтобы
посмотреть на нее. Обнаженный он был роскошен, таким идеальным, как молодой бог.
В течение долгих минут ее глаза наслаждались им, впитывая ширину плеч и груди,
подтянутость живота, узость таза, длину и поджарость бедер, гордость его
мужественности. Волосы на его теле были похожи на золотистую сеть,
распространившуюся по всему телу, пушистую и густую на груди и чреслах, слегка
рассыпанную по его рукам и ногам.
- Повернись.
Он подчинился, медленно вращаясь. Его руки, мускулистые, но не сильно
накачанные, находились слегка в отдалении от боков. Его спина была плавной и гладкой,
с гибким позвоночником, который грациозно втекал в долину между его ягодицами.
Медленно он повернулся, чтобы опять посмотреть на нее.
- Ну? Я подойду?
Ее сердце глухо стучало от возбуждения. Она хотела его и, если проблеск в его
глазах был показателем, то у него тоже был длинный день. Но у игры были свои
преимущества.
- Вы должны понять, мистер Аллен, я не работаю лишь смотря.
- Нет?
- Нет.
- Тогда, как еще? Ох, подожди. Думаю, я знаю, - он сделал шаги, необходимые,
чтобы быть от нее на расстоянии вытянутой руки. - Ты работаешь касаясь.
- Именно.
- Не могу тебе передать, как много значит для меня, получить это работу, -
прошептал он, неровно дыша. - Можешь меня трогать везде, где хочешь.
- Твоя склонность к сотрудничеству будет учтена. Твердость духа со стороны
натурщика очень важна.
- Если мой дух будет еще чуть тверже, то я могу пронзить тебя.
-Извини, что ты сказал? - спросила она, будто не услышала, сдерживая смех.
- Ничего. Продолжай.
Она положила руки на его плечи.
- Красивые и твердые. Как твои руки, - сравнивая, сказала она, проводя руками
вниз по бицепсам.
- Говоря о твердом…
- Да? - Она невинно посмотрела вверх.
- Не бери в голову.
- Пожалуйста, мистер Аллен. Мы должны оставаться открытыми и честными друг с
другом. Говорите, о чем вы думаете?
- Ты намереваешься экзаменовать всего меня, не так ли?
