Рейтинговые книги
Читем онлайн Невероятная частная жизнь Максвелла Сима - Джонатан Коу

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 70

Покинув убогие плиточные стены ресторана, мы провели остаток обеденного перерыва среди зелени — в сквере Финсбери-серкус. В начале марта было уже достаточно тепло, чтобы сидеть с книгой на траве, греясь на весеннем солнышке. У меня с собой был «Ястреб под дождем», первый сборник Теда Хьюза,[34] малоизвестного поэта в то время. Роджер читал засаленный том «Современной магии» Джеральда Гарднера. Это сенсационное издание, опубликованное пятью годами ранее, привлекло изрядное внимание публики; особенно активно его обсуждали на страницах воскресных газет, с азартом щекотавших нервы своим читателям рассказами о шабашах, которые современные ведьмы устраивают сплошь и рядом в лондонских пригородах: разнузданные оргии и мессы во славу дьявола, совершаемые в обнаженном виде, — вот что якобы творилось за закрытыми дверьми респектабельных жилищ. Роджер с презрением отметал эти статейки как похотливые домыслы и с жаром доказывал, что книга Гарднера — одна из наиболее серьезных публикаций, появившихся в последние годы; автор, утверждал мой друг, приоткрыл завесу над живым и подлинным духовным наследием, уходящим корнями в доримскую эпоху, и вернул нам в достойном виде традиционные верования, способные противостоять репрессивному авторитаризму христианской церкви. Эту альтернативную религию Гарднер назвал «викка», и суть ее заключалась в поклонении двум богам, точнее, богу и богине, олицетворяющим соответственно Солнце и Луну. Не будучи склонным к каким-либо религиозным верованиям, я слушал Роджера вполуха, когда он распространялся на эту тему; впрочем, я хорошо запомнил слова, сказанные им в тот день в сквере Финсбери-серкус:

— Тебе следовало бы задуматься над этим, Гарольд, если ты всерьез хочешь стать писателем. Ведь поэтическое вдохновение исходит главным образом от богини. Почитай Роберта Грейвса, если мне не веришь. Тебе лучше ее не гневить. К несчастью, — закрыв книгу, он растянулся на траве, положив руки под голову, — она категорически не одобряет гомосексуализм, и для тех, кто его практикует, у нее припасены страшные наказания. Плохая новость для таких, как мы.

Я ничего не ответил, но молча вознегодовал, когда услышал его последнюю фразу, оброненную вскользь, словно он констатировал очевидную истину. Я знал, что Роджеру иногда нравится вот так по-дурацки провоцировать людей. В тот же день, помнится, он впервые упомянул о намерении наложить проклятие на свою сестру.

Тем временем Роджер усердно занимался материальной стороной наших планов. Он продолжал заключать финансовые сделки с Криспином Ламбертом и его многочисленными букмекерами, и каждая сделка была более амбициозной и более сложной, чем предыдущая. До меня доходили разговоры о тройниках, четвериках и экспрессах. Затем мы переключились на пятерики, «понтоны» и комбинированные ставки. На каждую ставку букмекер выписывал квитанцию, а затем Криспин высчитывал стоимость этой ценной бумаги в случае, если скачки закончатся желаемым результатом, и продавал нам право на выкуп после объявления победителя. Каким-то образом — я полагал, что благодаря аккуратности в подсчетах, которые вели Роджер с Криспином, и пристальному изучению лошадей, участвующих в забеге, — мы не только каждый раз получали дивиденды, но и все вокруг оставались в выигрыше. Вскоре мы осмелели, и договоры, которые мы подписывали с Криспином, уже не предоставляли нам право на выкуп квитка Криспина, но обязывали нас это делать. Мы согласились на это условие, потому что оно сулило большие доходы, пусть даже и риск (с нашей стороны) возрастал. Наш экспедиционный фонд неуклонно рос. Перспектива бросить работу и отправиться в путешествие изрядно волновала Роджера — настолько, что ни о чем другом он более не мог говорить, он был буквально одержим этой мыслью. Культурные удовольствия Лондона он объявил приевшимися, и теперь мы редко ходили вместе на концерты или в театр. Теперь, если мы не дискутировали, уткнувшись носом в карты Помпей или изображения погребальных курганов древних германцев, Роджер предпочитал сидеть дома, осваивая все увеличивающееся собрание книг, посвященных колдовству и язычеству. И хотя наша поездка по-прежнему называлась «совместной», у меня возникло смутное ощущение, что близость между нами потихоньку тает; я чувствовал, что каким-то образом разочаровал Роджера, не оправдал его ожиданий, и это меня глубоко огорчало.

Однажды, в будний день, он явился ко мне с предложением, вселившим в меня некоторую тревогу:

— Вчера вечером я виделся с Криспином в «Восходе солнца». По-моему, он и вправду очень приличный малый и действительно хочет помочь нам собрать денег на путешествие. В общем, вчера вечером он придумал способ, как этого достичь, — одним мощным ударом. К вечеру субботы необходимая сумма будет у нас в кармане. В понедельник напишем заявления об увольнении и уже через две недели сядем в поезд, направляющийся в Дувр. Что скажешь?

Естественно, я сказал, что это замечательно, но моего пыла поубавилось, когда он объяснил, что у него на уме.

Предложение, по сути, сводилось к тому, чтобы на субботних скачках через пятерых букмекеров сделать одну-единственную, но гигантскую ставку, — или, скорее, феноменально сложную разветвленную ставку. Деталей я сейчас не помню (и неудивительно, ведь я никогда по-настоящему не вникал в эти дела), но в речи Роджера мелькали, среди прочего, такие выражения, как «множественные одиночные ставки», «круговая система», «оборотная ставка», «флаг» и «комбинации с полным покрытием». Как обычно, лошадей выбрал Криспин, он же подсчитал шансы на выигрыш, а затем упаковал все сделанные им ставки в один финансовый документ — все тот же листок бумаги, изъятый из записной книжки, с подписью, — который он предлагал нам купить за…

— …За сколько!.. — не поверил я своим ушам.

— Знаю, это кажется огромной суммой. Но, Гарольд, выигрыш будет в пять раз выше. В пять раз!

— Но это все наши средства. Все, что нам удалось скопить. И скольких трудов нам это стоило… А вдруг мы проиграем? Проиграем все?

— Не волнуйся, не проиграем. В том-то вся и прелесть. Если бы мы поставили все деньги на кон в одиночной ставке, как поступают лохи в большинстве своем, риск был бы действительно велик. Но мы с Криспином разработали куда более хитрую схему. И она безупречна — взгляни. — Он протянул мне листок писчей бумаги, покрытый вычислениями и математическими формулами, слишком мудреными для меня, как и для любого среднеобразованного человека.

— Но если эта схема работает, — возразил я, — почему ею никто не пользуется?

— Потому что им не хватает мозгов, чтобы придумать такое.

— То есть ты утверждаешь, что нашел способ делать деньги из ничего? Из воздуха?

Забирая у меня расчеты, Роджер гордо и загадочно улыбался:

— Я уже говорил тебе, Гарольд, ты слишком привязан к земле. Тебе недостает духовности, восполни этот пробел. Не превращайся в тех простых смертных, что населяют материальный мир. Мир, где люди тратят жизнь на то, чтобы производить, а потом покупать, продавать, использовать и потреблять. Этот предметный мир годится лишь для плебеев, но не для нас с тобой. Мы выше этого. Мы — алхимики.

Стыдно признаваться, но, когда Роджер начинал изъясняться подобным образом, я совершенно не мог устоять, хотя и понимал, что мною манипулируют. Однако согласие на передачу Криспину всех наших сбережений (и кое-каких денег сверху) в обмен на обещание продать нам квитки, которые якобы стопроцентно принесут нам через несколько дней целое состояние, — это согласие я дал с болью в сердце и ощущением страшной тяжести в желудке.

— Ты позвонишь в воскресенье? — спросил я. — Расскажешь, как все прошло… впрочем, о чем я. Конечно, позвонишь.

— Звонить? Еще чего? Ты ведь будешь со мной.

— Я собирался навестить родителей. Ведь сейчас пасхальная неделя.

— Что за ерунда? — Роджер нетерпеливо взмахнул рукой. — Неужели ты так ничему и не научился? Неужели в минуту опасности тебе всегда необходимо прятаться за спиной тупых буржуа с их христианскими ценностями, которые родители с детства вбивали тебе в голову? Христианские празднества — пустая фальшивка. Бледная тень подлинной религии. В выходные ты едешь со мной, дабы узнать наконец, что такое настоящая Пасха.

— Еду с тобой? Куда?

— В Стоунхендж, разумеется. Выдвигаемся в субботу ночью. Нам надо добраться туда к рассвету — к началу церемонии.

И словно слабоумному ребенку, он принялся подробно объяснять, что христианская байка о воскрешении Господа Иисуса Христа — всего лишь извращенная переделка более древних и более глубинных мифов, связанных с восходом солнца в день, который следует сразу за весенним равноденствием. И даже названия праздника, английское Easter и немецкое Ostern, происходят от Eostur или Ostar — так северные племена называли пору восходящего солнца, тот период в году, когда возрождается природа и обновляется жизнь.

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 70
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Невероятная частная жизнь Максвелла Сима - Джонатан Коу бесплатно.
Похожие на Невероятная частная жизнь Максвелла Сима - Джонатан Коу книги

Оставить комментарий