– Да, пожалуйста. – Джульет кивнула, явно обрадованная возможностью уехать пораньше. – Спасибо, мистер Маккаррен.
– Не стоит благодарности. – Шеймус помог ей сесть в экипаж и, дав указания кучеру, сел рядом.
Леди Первилл сидела, глядя в окошко. Их взгляды, отразившись в стекле, встретились. Она протянула руку, задернула бархатную занавеску и снова уселась на подушки сиденья.
Уличный шум сменился ритмичным стуком копыт, и Шеймус понял, что у него мало времени.
– Вы будете жить с Барксдейлом в деревне?
– В деревне? – Джульет не сразу поняла, о чем он спрашивает. – Я… мы еще не обсуждали этот вопрос.
Мистер Маккаррен смотрел на ее профиль, представляя, как бы он жил, если бы не было ее.
– Что же вы обсуждали?
Она прищурилась, карета остановилась.
– Это вас не касается!
Джульет оттолкнула его и, выйдя из кареты, посмотрела перед собой. Гнев охватил ее, когда она увидела дом Шеймуса.
– Вы меня похитили! – с возмущением воскликнула она.
– Нет. – Шеймус поднял обе руки, пытаясь найти слова для того, что он совершил. – Я только подумал, что вам следует хорошенько поразмыслить над предложением Барксдейла.
– Вы сейчас же отвезете меня домой, Шеймус Маккаррен. – Джульет забралась в карету и скрестила на груди руки.
Он глубоко вздохнул и сказал:
– Нет.
– Heт? Нет?!
– Леди Первилл, зайдите в дом на десять минут, мы поговорим, и я отвезу вас к вашей кузине.
– Зачем? Какая польза от десяти минут…
– Я просто решил, что вы плохо соображаете. Вы испытали такой шок, когда вас похитили…
– В первый раз похитили, – перебила она.
– Десять минут, – мягко произнес Шеймус, озабоченно глядя на нее.
Джульет, подобрав юбки, вышла из кареты и, поднимаясь по ступеням к двери дома, проворчала:
– Вы не оставили мне выбора, не так ли?
Шеймус поднимался следом за ней, не имея ни малейшего представления, что же он, черт побери, собирается ей сказать.
– Может, пройдем в кабинет?
Леди Первилл ответила ему лишь удивленным взглядом, и они, оба рассерженные, вошли в заставленную книгами комнату.
– Хотите чего-нибудь выпить?
– Если от этого десять минут пройдут скорее… – Она пожала плечами, а Шеймус вздохнул. – Виски, пожалуйста.
Он взял графин и, обращаясь к стене, спросил:
– Почему вы выходите замуж за лорда Барксдейла?
– Господи, какой же вы все-таки мужчина.
– Что вы хотите этим сказать? – Шеймус резко обернулся, как будто его обвинили в убийстве.
– Я хочу сказать, мистер Маккаррен, что в таких случаях у женщин почти не бывает выбора. Я – женщина с сомнительной репутацией, которая должна тихо сидеть и надеяться на предложение, и я только что его получила.
– От мужчины, который сначала предлагал вам стать его любовницей! – Он ткнул хрустальным бокалом в ее сторону.
– Роберт извинился. – Джульет выхватила у него бокал. – Кроме того, брак с лордом Барксдейлом – единственная разумная вещь.
Шеймус знал, что это было правдой, и поэтому злился еще сильнее.
– С каких это пор вы стали поступать разумно?
– А когда вы совершили что-то не безупречно разумное? – Джульет улыбнулась. – Десять минут прошли?
– Нет. – Шеймус отобрал у нее бокал и швырнул его в стену.
– О, да вы совсем с ума сошли, – с сарказмом заметила она, подходя к забрызганной виски стене. – Ваша судомойка расстроится, бедняжка. Может быть, мне следует взять ее в услужение, когда мы с Робертом поже…
Джульет не успела опомниться, как Шеймус прижал ее к стене. Он целовал ее долго и чувственно, с неведомой ему прежде страстью, но все не мог насытиться.
Шеймус обхватил ее за талию и прижал к себе. Она застонала, не отрываясь от его губ, а он упивался всем, что она отдавала ему, и предлагал ей всего себя.
– Ты не выйдешь за этого чертова Роберта проклятого Барксдейла, – решительно заявил Шеймус и, подняв на руки, отнес ее на ковер, лежавший перед камином.
Она не успела опомниться, как он снова поцеловал ее. Он снял с нее бальное платье и, бросив его себе под ноги, удовлетворенно вздохнул, почувствовав, как ее руки обвили его шею.
Свободной рукой он развязывал свой галстук, когда она прошептала:
– Шеймус?
Он ответил страстным поцелуем, не желая услышать, что она отвергает его.
– Ни о чем не думай, Джульет, – выдохнул он, снова целуя ее. – Пожалуйста, хотя бы раз в жизни не думай.
Шеймус смотрел на нее, ласкал ее грудь и видел, как она теряет самообладание от его поцелуев. Он почувствовал удовлетворение, когда она начала стаскивать с его плеч сюртук.
Джульет не спускала с него глаз и, когда он сбросил сюртук, затаила дыхание. Он так же напряженно смотрел на оставшуюся на ней одежду, пытаясь найти способ как можно скорее раздеть ее.
Шеймус одобрительно улыбнулся Джульет, пытавшейся снять с себя сорочку, и поспешил помочь ей. Он положил руки ей на талию и спустил с ее стройных бедер панталоны.
Подняв голову, Шеймус в свете свечей, падавшем на них обоих, смотрел на самую восхитительную женщину из всех, кого он когда-либо встречал.
Джульет была чертовски красива.
Он смотрел ей в глаза, не в состоянии произнести ни слова, а она, тоже глядя ему в глаза, прошептала:
– Научи меня, Шеймус.
Он словно потерял голову.
Боже, эта женщина научится с его помощью всему.
Шеймус положил руку на ее талию и медленно провел пальцами по изящному изгибу бедра. Другой рукой он погладил ее по животу, и его палец запутался в соблазнительных завитках волос между ее бедер. Шеймус смотрел на свои руки, касавшиеся тела Джульет, и в нем просыпалось непреодолимое чувство собственника.
Взволнованный, он повернул ее лицом к себе. Раскрыв ее губы, Шеймус языком проник в глубь ее рта, а его руки обхватили ее обнаженные бедра.
Шеймус был уверен: Джульет принадлежит только ему.
Была середина зимы, но, несмотря на царившую в комнате прохладу, Джульет было жарко. Его горящие глаза и прикосновения его рук обжигали ее.
– Я хочу, чтобы ты научил меня, – шептала она, не отрываясь от его губ. И вдруг на одно ужасное мгновение ей показалось, что он отвергнет ее. – Научи меня.
Нет, он не отвергнет ее. Джульет увидела решимость на его лине и облегченно вздохнула, но у нее тут же перехватило дыхание от его поцелуя. Его губы прижались к ямочке на ее шее и прикосновение к такому чувствительному местечку доставило ей сладостное наслаждение.
Расстегивание жилета заняло у Шеймуса целую вечность, и Джульет невольно встала на колени, чтобы помочь ему. Наконец жилет был сброшен на пол, и дыхание Джульет учащалось по мере того, как с каждой расстегиваемой пуговицей на рубашке все больше обнажалась его великолепная грудь.
