ко мне не подошёл ни один член студсовета. Впрочем, как дисциплинарного комитета тоже, — развёл я руками, как бы говоря, что правила есть правила.
Во время военных действий было не до соблюдения всех правил и можно было поступать так, как правильно, и что принесёт в итоге пользу твоему отряду. Но тут всё иначе.
Зная устав учебного заведения, в котором тебе предстоит провести столь большой отрезок жизни, лучше всего изучить все тонкости досконально. Как говорится, незнание закона не освобождает от ответственности, а вот его знание, как раз наоборот, предоставляет множество вариантов.
Так что я специально изучал все правила и документы Академии, вплоть до тех документов, которые имели силу, но не изменялись до текущего времени.
Порой они представляли собой довольно архаичные пункты, которые можно было трактовать удобным себе способом и ни у кого бы к тебе не было ровным счётом никаких претензий. Ведь эти правила пусть и не используются, но и одновременно с этим всё ещё действуют, пусть большинство о них забыло.
По сути, я прямо сейчас, на глазах у публики в виде других студентов, ставил Амелию не в самое удобное положение. Одно дело, попросить, чтобы глава дисциплинарного комитета показала Академию новичку, который ко всему прочему является её братом.
Совсем другое — тыкать носом в тот факт, что глава в данной ситуации ничем не отличается от своих подчинённых и должна исполнять ровно те же обязанности, что и остальные.
Тем более, что эти правила распространяются в том числе и на неё, ведь глава комитета должна собственными действиями показывать пример для подражания своим подчинённым.
Большинство студентов, несмотря ни на что, воспримет это как факт того, что первогодка заставляет третьегодку, да к тому же главу целого комитета, которого многие обоснованно опасаются, делать то, что ему хочется. Это довольно сильный удар по репутации моей «дорогой» сестры, от которого так просто не оправишься.
Да, в данной ситуации я поступал определённо не очень хорошо, выставляя себя, возможно, даже в не лучшем свете, прямо как та тройка несостоявшихся неудачников. Разве что я действовал куда тоньше, чтобы это не могло послужить поводом для ответной агрессии.
Однако у меня были свои причины так себя вести.
Если уж быть до конца откровенным — я проверял её реакцию, в зависимости от которой мог бы извиниться или продолжить строить из себя наглого аристократа. Тут как раз были возможности, чтобы перевести диалог в другую сторону. Но что куда важнее — такая проверка помогала с большим шансом выявить настоящую натуру сестры, которая была слишком скрытной и чистой.
Во время войны мне приходилось немало раз сталкиваться с лжецами. Особенно со шпионами Альянса, которые то и дело проникали в наши ряды. Увы, менталистов на выявление каждого из них, само собой, не хватало. Да и не будут такого мага дёргать ради какого-нибудь рядового диверсанта.
Поэтому часто приходилось самому пытаться подмечать ложь и отмечать, насколько честен со мной вверенный мне солдат. После первого десятка пойманных шпионов начинаешь уже немного быстрее улавливать эти признаки, и появляется своего рода чутьё не такие вещи.
Я просто начинал догадываться, что человек, скорее всего, передо мной что-то скрывает или не говорит всей правды. А последующие пытки и раскалывания таких вот «лжецов» только помогали лучше понять их натуру.
Так вот — эта девушка ничем не отличалась от тех самых подозрительных личностей. Конечно, я понимал, что с малой долей вероятности могу ошибиться — всё же я не профессионал в этом деле и лишь помогал по мере своих возможностей, тем более, это основывалось на магических способностях.
Вполне возможно, Амелия Львова на самом деле была добрейшей души человеком, просто с очень сложным характером и ледяным панцирем вокруг себя.
В таком случае я принёс бы извинения и попытался наладить более тесные отношения, тем более, она моя родственница. Однако шанс того, что она была хорошим человеком, был довольно мал.
Она с самого начала казалась до боли подозрительной. Настолько, что будь моя воля, я бы не подходил к ней. А такие люди, по моему опыту, оказываются весьма проблемными личностями, от которых в самом деле нужно держаться подальше.
Чем дольше длился наш разговор, тем больше Амелия казалась мне «подозрительной». Всё-таки она находилась не на том уровне, когда можно было абсолютно полностью подавить свои эмоции. Сюда же накладывалась её возможная горделивость, из-за чего в голове строился очень нелицеприятный образ.
Вот так, всего парочка оброненных фраз очень сильно помогли начать считывать её и постепенно выводить на чистую воду. Жаль, правда, что только начать — чтобы полностью сломать маску или хотя бы заглянуть под неё, потребуется гораздо больше сил и времени. Впрочем, мне спешить особо некуда.
— Я рада, что новоиспечённый студент нашей Академии настолько хорошо знает внутренний устав. Вынуждена признать вашу правоту. Изначально я хотела позволить моему заместителю Мстилаву Артёмовичу Черкасову провести вам экскурсию, в том числе по клубам, но, пожалуй, лучше я возьмусь за это дело лично, — снова всё тем же холодным и безэмоциональным тоном произнесла моя сестра. И ещё так подчёркнуто вежливо со мной говорила, будто у нас не один отец.
Хотя тут уже как бы она ни пыталась скрыть истинные чувства за своей маской, я чувствовал неладное. Неужто я её настолько выбесил?
Что ж, так мне будет только на руку.
Не то чтобы я хотел в первый же день наживать себе врага, но уж лучше я буду прямо знать о нём и увижу его сразу в действии, чем потом он втайне ударит мне в спину. В моём случае это она, но сути не меняет. Теперь разве что остаётся ждать, что устроит сестра.
И что самое главное — как после этого я стану выводить её на чистую воду. Улики, которые ещё попробуй найди, она, скорее всего, будет тщательно зачищать. Напрямую угрожать — тоже, откровенно говоря, глупо.
Впрочем, ладно, как и планировал, буду отталкиваться уже от самой ситуации, и как она будет изменяться.
— В таком случае, чего мы ждём? Мне не терпится познакомиться с Академией, — добро улыбаясь, ответил я, после чего моя сестра молча развернулась, как бы говоря этим, чтобы я следовал за ней.
Первые сорок минут не происходило ничего интересного. Мы вошли внутрь Академии, где Амелия во всей красе рассказывала о факультативах. О них мне и без неё было прекрасно известно, и я уже знал, что собираюсь поступить не на один факультет, а сразу на несколько:
