– Эта история! – загромыхал он, обращаясь к старцу. – Мы слышали о ней! Мы все знаем, что на Изуне братьев атаковали орки и вынудили наши корабли бежать!
– Это были корабли Сигизмунда! – резко ответил Эрик. – И они ушли раньше, едва начались неприятности с орками. Да, они отправились на земли канийцев, где их встретили тоже не слишком ласково. Но их никто не истреблял!
– А вы остались, глупцы! – взревел староста Ползунов. – Ты! Ты виноват в гибели своего флота! Ты оставил их там, и орки вырезали вас. Не было там никаких хадаганцев, этому нет свидетелей!
– Ты сомневаешься в моем слове, староста? – воскликнул в запале Эрик. – Я готов ответить за него!
– Тихо! – взревел старейшина. – А ну, охолони! Эрик, кто еще видел хадаганцев?
– Никто, – признался Резак. – Я единственный, кто выжил. Сиг Быстрых вырвал меня из лап орков, но к тому времени хадаганцы уже ушли с берега.
– Да он просто умом тронулся! – завопил староста Ползунов. – Неужели вы не видите? Он остался один, без братьев, которых вырезали орки. И просто спятил, как всякий ущербный огрызок! Ему все привиделось, хотя он и честно верит в свои бредни!
Эрик сдавленно вскрикнул и шагнул к старосте, но тот ловко отскочил назад, к своим братьям.
– Назад, – загремел старейшина. – Охрана!
Эрик вскинул руки и отступил на шаг, признавая, что погорячился.
– Резак! – позвал старейшина. – Почему ты раньше не рассказывал об этом? Почему не обратился к совету?
– Я рассказывал! – воскликнул Эрик. – Но никто не верил мне. Я сделал большую ошибку. Сразу после того, как «Бесстрашный» нагнал наш флот, я обратился к самым свирепым воякам гибберлингов. К самым сильным, к самым выносливым! И рассказал им все, надеясь, что они пойдут за мной к берегам Изуна.
– И кому ты это рассказал? – изумился старейшина. – Кто это?
– Это Глок Ползунов, – взревел Эрик, ткнув пальцем в темноту, туда, где прятался черный гибберлинг. – Я открылся ему! И Глок поддержал меня! Обещал помощь и поддержку! Говорил, что готов поднять всех Ползунов, чтобы вызволить из неволи остатки моей команды!
Зал завопил так, что у Гордея заложило уши. Он бросил быстрый взгляд на эльфа, но тот стоял неподвижно, с горящими глазами, впитывая каждое слово, что доносилось из уст гибберлингов.
– Глок Ползунов! – взревел старейшина. – Это правда? Резак говорил с тобой?
Большой черный гибберлинг осторожно выступил в освещенный круг, подошел ближе и стал рядом со своим старостой.
– Он приходил ко мне, – признался Глок. – Эрик Резак – совершенно обезумевший после трагических событий на береге Изуна. Он был явно не в себе, бредил магами, орками, взрывами кораблей. Его ум был затемнен после гибели братьев. Я пытался успокоить его как мог, думал, что если пройдет достаточно времени, то Эрик успокоится. Но этого не произошло! Его безумие только нарастало! И теперь мы видим, к чему это привело!
– К чему? – взревел Эрик, потерявший терпение. – К чему это привело, скажи?
– К тому, что ты хочешь погубить весь наш народ, – зарычал Ползунов. – Разве не видите, к чему он нас толкает? Он хочет объявить войну Империи, напасть на Хадаган! На наших будущих союзников, обещавших нам помощь!
– Это ты погубишь нас! – закричал Резак, и Гордей с Винсентом одновременно шагнули вперед, готовясь ухватить его за плечи. – Ты хочешь продать нас в рабство Хадагану, сделать нас их новыми гоблинами! Стоит только открыть им секрет, как мы станем им не нужны! Мы все попадем на рудники, в цепи, а за остатками нашего флота будет охотиться флот хадаганцев, чтобы убить всех, кто владеет секретом путешествий в астрале!
В зале снова закричали, а старосты вскочили с кресел, готовясь вцепиться друг в друга. Охрана времени зря не теряла – простых крикунов в зале успокоили ударами дубинок, а старост растащили в разные стороны. На площадке, у старейшины, остались лишь две тройки, стоявшие друг напротив друга и сверлящие противника ненавидящими взорами. Глок и двое его братьев стояле ровно напротив Эрика, за плечами которого высились Гордей и Винсент. Молодой охотник понимал, что сейчас они с эльфом вряд ли сойдут за семью Эрика, и, по-хорошему, не имеют права вмешиваться в дела гибберлингов. Но он знал – если Ползуны шагнут вперед, он, Гордей Ветров, бросится им навстречу, чтобы защитить Эрика, последнего из семьи Резака.
– Тихо! – ревел старейшина. – Всем тихо! Охрана! Палками их, палками! Несите розги!
Крепкие гибберлинги ступили в освещенный круг рядом с креслами старост, и это отрезвило крикунов. Голоса стали потише, а старичье, выдохшись, тяжело расползлось обратно по креслам.
– Эрик, – позвал старейшина. – К чему ты клонишь? Говори покороче.
– Нельзя заключать союз с Хадаганом, – отрезал тот. – Они преступники и желают нам зла.
– Чем ты можешь доказать свои слова? – спросил старейшина. – Подумай Резак. Я знаю, многие поверят тебя на слово, но его маловато, чтобы изменить судьбу всего народа.
– Я знаю, как подтвердить мои слова! – воскликнул Эрик. – Я отправляюсь на Изун! Я знаю, моя команда еще жива! Я больше не надеюсь на вояк наших кланов, я все сделаю сам. Я освобожу их и приведу на совет. И тогда это будут не просто слова безумца, а слова тех, кто может рассказать правду. Все, кто верит мне, – идемте со мной!
– Это безумие! – завопил Глок, делая шаг вперед. – Этот болван хочет напасть на наших союзников! Хадаган никогда не простит нам этого и будет прав! Останови этот кошмар, старейшина!
– Тихо! – крикнул старец, поднимаясь на ноги.
Тяжело дыша, он забрался ногами на деревянное растрескавшееся сиденье трона и возвысился над толпой.
– Хадаганец! – зычно позвал он, обводя взглядом зал. – Позовите его!
Высокий человек неслышно выскользнул из темноты и встал за спиной братьев Ползунов, как длинная тень – темная, бесшумная.
– Хорошо, – сказал старейшина, устремляя взгляд на него. – А теперь, совет, слушайте мое слово.
Откашлявшись, старик приподнял посох и заревел так, что его было слышно в самом дальнем уголке зала.
– Эрик Резак хочет получить виру за своих братьев! Он в своем праве. Пусть идет и делает то, что велит ему его нить судьбы!
Глок Ползунов запротестовал, но староста Ползунов одернул его – перебивать старейшину было строжайше запрещено.
– Но это только дело между Резаком и Хадаганом, – продолжил старейшина. – Любой другой, кто пойдет за ним, будет изгнан!
Зал недовольно загудел, но старейшина, не обращая внимания на остальных, обратился к хадаганцу.
– Фарид, представитель советника Императора, – прогудел он. – Понял ли ты, что я сказал? Это не дело гибберлингов. Это дело Эрика Резака и Хадагана.
