— В тренажёрку, говорите? Допустим, — подозрительно хмыкает. — Но, по-моему, с вашими травмами спорт вам сейчас противопоказан.
— Да нет же! Я думаю, что Даниэль там! Как только он обнаружил взрывчатку, то сразу же уехал, ничего никому не сказав, — с каждым моим словом у Стивена всё заметнее вытягивается лицо. — Погодите... Вы разве не в курсе?
— Когда он уехал? — начинает суетливо рыскать по карманам, пока не находит телефон.
— Не знаю, но он не отвечает на звонки. Я тысячу раз уже пыталась. Может, вы позвоните Робу, вдруг он с ним.
— Роб и все остальные сегодня в казино. Чёрт! Чёрт возьми! Как знал, что этот выходной вылезет мне боком.
Выругавшись, Стивен бросается к машине и скрывается в ней. Не успеваю опомниться, как он уже включает передачу, и сдаёт назад.
— Если вы поехали его искать, то я тоже поеду. С вами или без вас мне плевать, — не угроза, просто факт.
— Садитесь, — без раздумий кивает он на место рядом с собой.
Разглядывать улицы и прохожих мне надоедает практически сразу же, как только мы выезжаем на центральные улицы города, поэтому я ищу другой способ отвлечься от дурных мыслей.
— А у вас есть семья? — обращаюсь к насупившемуся Стивену.
— Да, куда же без семьи, — лёгкая улыбка трогает его губы.
— И дети у вас тоже есть?
— Целых трое, — гордо произносит он. — Старший в этом году поступает в колледж, а девчонкам вчера исполнилось по четыре.
— Близнецы?
— Двойняшки. Девчушки совершенно друг на друга непохожи.
— Класс! И что же вы им подарили?
— О, пока ничего. Они живут в Трентоне, а мне приходится тут. Мистер Вульф на днях предлагал взять небольшой отпуск, чтобы повидаться с семьёй, но видите, к чему приводит даже один день отгула. Я не могу позволить себе бросить его в такой момент, сами понимаете.
— Увы, к сожалению, понимаю, — сглатываю ком горечи, отвернувшись к окну.
Стиви очень хороший человек и, скорее всего, замечательный муж и отец, но, ввязавшись в такую работу, вынужден быть предан ей, жертвуя самым главным в своей жизни. Это неправильно. Ничто не может быть важнее семьи.
— А почему бы вам не перевезти их сюда?
— Моя жена, думает, что в этом случае я обленюсь ко всем чертям и заброшу работу, — искренне смеётся он, но вдруг резко замолкает. — На самом деле я сам этого не хочу. Здесь слишком много рисков, если опять же вы понимаете, о чём я.
— О, да. Имею некоторое представление.
У меня сложилось окончательное мнение о Стивене. Изначально я была права, когда думала, что за всей этой твёрдостью характера скрывается добрая душа. Стивен порядочный человек, любящий и ценящий свою семью.
— Его машины здесь нет! Нужно отправляться к причалу, — говорит Стиви, просканировав подземную парковку тренажёрного клуба.
— Постойте, а что, разве нет других мест, куда он мог бы поехать?
— У мистера Вульфа? — зачем-то уточняет он. — Думаю, вряд ли.
Странно. А как же бары, клубы, рестораны? Разве Даниэль не может позволить себе отдохнуть от всей этой суматохи и оттянуться, к примеру, в стриптиз-клубе, положив на всех нас большой и толстый хрен.
— Нет, я всё-таки проверю. Мало ли, может быть он поставил машину в другом месте.
— Это невозможно. Так мы только потеряем время.
— Я же быстро. Туда и обратно. Время ведь подходящее! — указываю на часы, встроенные в панели, которые показывают без четверти десять. — В это время он обычно и приезжает сюда. В конце концов, расспрошу Генриха или сукастую Меган, может они что-то знают о нём.
— Вы не понимаете, — хочет он что-то предъявить мне, но это выводит меня из себя.
— При всём моём уважении, но это вы не понимаете! — смотря в упор, повышаю тон и Стивен уступает мне.
Наплевав на боль, я на всех парах вбегаю в здание клуба. За ресепшеном не оказывается никого. Я заглядываю в зал, где Райан обычно ведёт занятия — тоже пусто.
Что за дела? Будто вымерли все.
Дальше к душевым и бассейну идти бесполезно, для прохода мне потребуется клубная карта.
Отчаявшись, я поднимаюсь на второй этаж и стучусь в дверь кабинета Генриха.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Проваливай, Меган! Я не хочу тебя здесь видеть! Ты сделала свой выбор! — рычит он через дверь.
— Генрих, это я, — продолжаю тарабанить. — Открой, пожалуйста.
Как только дверь распахивается, в нос сразу же ударяет терпкий запах алкоголя вперемешку с сигаретным дымом.
Да он никак пьян.
— Я же сказал, провали-вай? — икает он, таращась на меня. — Лекси? Ч-что ты здесь делаешь?
Он будто рад меня видеть. Хотя может быть так оно и есть.
— Салютики, ты случайно не видел сегодня Даниэля?
Стоит мне это произнести, как его былое радушие бесследно исчезает. Его глаза наливаются кровью, ноздри раздуваются от громкого втягивания раскалённого воздуха.
— И ты туда же? Нет, не видел и видеть не хочу! — он пытается захлопнуть дверь, но я не позволяю ему этого сделать, выставив ногу вперёд.
— Ты точно уверен? Может быть, он всё-таки заходил?
— Я же сказал, что не видел его!
— Генрих, мне кажется, ты что-то не договариваешь... Может…
— Как же меня всё это достало! Он у меня уже вот где стоит, — рыкнув, подносит палец к горлу, затем хватает со стола бутылку виски и прямо из горла вливает в себя. — Даниэль то, Даниэль сё! Постоянно только и слышу Даниэль, Даниэль, Даниэль! Затрахало!
Да что на него нашло, не пойму?!
— Так! По-моему, ты малость перебрал! — подойдя к нему, я с лёгкостью выхватываю у него из рук бутылку и выбрасываю её в мусорное ведро. — Что с тобой? Почему ты так себя ведёшь?
Генрих смотрит исподлобья и шумно выдыхает через нос. Вид у него такой, будто он мечтает испепелить меня заживо. Пряча руки в карманах и шаркая подошвой, он подходит к двери и с пинка закрывает её.
— Генрих, какого чёрта ты делаешь? — почти беззвучно обращаюсь, но он не принимает во внимание.
Душа уходит в пятки, да и сердце подсказывает, что не к добру всё это, и как оказывается не зря. Сродни обезумевшему и изголодавшемуся зверю, он крадучись подходит ко мне. Его высокая фигура устрашающе нависает надо мной, что у меня начинают дрожать коленки и стучать зубы друг о друга. Я сглатываю тугой ком в глотке и издаю истеричный то ли смешок, то ли всхлип, пытаясь свести всё в шутку.
— Посмеялись и хватит. Это уже совсем не смешно! — Он приводит своей рукой по моему бедру, чем заставляет меня прикусить язык. Генрих скользит ладонью вверх и забирается под кофту. Я вся съёживаюсь под его кровожадным взглядом. — Л-ладно, извини, что побеспокоила тебя. Пожалуй, я пойду.
Только я делаю шаг в сторону, как он хватает меня за горло и прижимает к стене. Я хриплю и впиваюсь своими ногтями в его пальцы, пытаясь расцепить мёртвую хватку. Кровь от страха начинает шуметь в ушах, в висках пульсирует, а душа моя во всю мощь уже бьёт тревогу, но сама я сделать толком ничего не могу, даже слова какого-либо вымолвить.
— Что со мной? Ты спрашиваешь что со мной?
Убирает руку от горла и принимается лапать меня за ляжки и задницу, крепко вжимаясь в тело своими бёдрами. Это дикость. Сквозь невыносимую боль и кашель, я сопротивляюсь, изворачиваюсь в разные стороны, но в итоге делаю себе только хуже.
— Генрих, приди в себя, — пытаюсь отпихнуть его. — Посмотри что ты делаешь?!
— А что я делаю? — тянется своими губами, пропитанными алкоголем, к моему лицу. Я зажимаю свой рот и морщусь, выставив вперёд руки. Но он лишает меня последнего шанса на спасение — заводит мои руки за спину. — По-моему, всё очевидно. Я так и не попробовал тебя, а ты уже успела лечь под другого. Но знаешь в чём прикол? В этот раз я не намерен оставаться в его тени. Мне это уже осточертело.
Он дёргает меня на себя и волочит за собой к рабочему столу. В безысходном отчаянии я пытаюсь вырваться, силюсь кричать, но голос мой очень слаб. Я не могу противостоять ему. Я беспомощна.
— Генрих, ты делаешь мне больно, — леденящий ужас селится у меня внутри при виде того, как он звереет прямо на моих глазах. Он буквально готов растерзать меня. — Отпусти меня! Ты пьян!
