в Сеть. Монтировал, снимал, выкладывал. Десятки, сотни, многие сотни. Одни и те же позы, ракурсы, положения, эпизоды. Незнакомые лица актеров и актрис, стирающиеся из памяти сразу после того, как он заливал видео на портал.
В голове шумело, но сквозь этот шум Пашка услышал песню, которую не слышал много лет. Старую, еще советских времен, колыбельную. Лера пела ее по ночам, во сне.
Он вдруг вспомнил тот день, когда ждал Леру у роддома. Сидел в машине, ковырялся в телефоне, делал вид, что ему безразлично. Но на самом деле сгорал от ожидания. Ведь это же мелкая и костлявая Лерка, которая искренне считает его своим другом. Которая уже девять месяцев живет у него, спит с ним в одной кровати – и ни разу никто из них даже не подумал заняться сексом! Лучшие, блин, друзья! Навеки! Лерка, которая вправляла ему мозги по ночам на кухне. Лерка, у которой на любую его историю был десяток своих. Любимая и лучшая, в печали и в радости. Сколько всего они пережили вместе…
Пашка понял, что хочет еще раз услышать эту песню. Невыносимо хочет выкарабкаться – и услышать.
Он зацепился сознанием за болезненный озноб и открыл глаза.
В подвале было тихо. Брезент сполз на пол, будто старая змеиная шкура. Холодильники не гудели, над головой никто не ходил, и даже Смерть или затаилась где-то, или попросту ушла по другим своим делам.
Откуда-то в подвал заползал свет. Пашка приподнялся на локте, сдерживая острые позывы рвоты, и увидел, что дверь приоткрыта. Он не помнил, заглядывал ли кто-нибудь в подвал – возможно, Ната забыла закрыть, – но это было сейчас не важно. Нужно ценить и использовать подходящий момент.
Пашка пополз к двери. Встать не мог – ниже пояса растекалась тягучая боль, которая стягивала ноги и поясницу. Кончиков пальцев на ногах он вообще не чувствовал.
Сразу за дверью находилась бетонная лестница наверх, которая тоже заканчивалась дверью. Непонятно было, открыта она или нет. Пашка тоскливо осмотрел ее. Будет смешно, если он потратит последние силы, чтобы подняться, и обнаружит, что выбраться дальше не может… Очень смешно.
Он решился. Облокотился о гладкую стену спиной и, будто краб, принялся подниматься, осторожно прощупывая рукой бетонную поверхность ступеней, перекидывая одну ногу, подтягивая вторую. Сразу же сбилось дыхание и стало темнеть в глазах. Приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. Через пару миллионов лет Пашка понял, что преодолел половину пути. С трудом принялся насвистывать колыбельную. Это не придало ему сил, но хотя бы немного отвлекло от бесконечного подъема.
В дверь он ткнулся без особой надежды, а дверь бесшумно поддалась, впуская тусклый серый свет. Пашка вывалился в просторный коридор. Кругом пахло сигаретами. Дом был незнакомый, чужой. Дверь в подвал оказалась в тупике, коридор тянулся вперед, обрамленный дверьми с двух сторон, и заканчивался, насколько было видно, холлом.
Помимо сигарет, сильно пахло ремонтом: свежим цементом, штукатуркой, опаленным деревом, влагой. Пол закрывали куски полиэтилена, с потолка свисали шнурки проводов.
Пашка прислонился к стене, пытаясь отдышаться. В висках пульсировало. Силы если и остались, то в ничтожном количестве.
– Будет смешно, если я прямо здесь и сдохну… – пробурчал он.
Хотя нигде не горел свет, в доме мог кто-нибудь находиться. Например, Ната с арбалетом. Пашка не верил в ее милосердие и любовь.
Он прислушивался несколько минут, но не слышал вообще ничего. Даже звуков машин не было, словно дом находился где-то в вакуумном пространстве.
Эльдорадо.
Этот дом должен быть где-то недалеко от дома Наты. Она бы не рискнула везти Пашку куда-то в багажнике за тридевять земель. Значит, у нее есть второй дом… Или это жилище каких-то ее приятелей. Ага, как в фильме Тарантино – Ната заезжает к знакомым, например, к милой молодой супружеской паре, оба дизайнеры, и уговаривает их перетащить в подвал почти мертвого мужика со стрелами в теле. Прелестная сцена…
Он по-прежнему ничего не слышал.
Отдышавшись, осторожно пополз вдоль стены к холлу. В первую очередь надо выбраться на улицу. Во вторую – понять, где находится, и попробовать найти помощь.
Коридор тянулся метров на пять в длину. Путь по нему занял вечность. Дальше, когда стены расступились, снова пришлось ползти.
В холле пола не было, только подсыхающая цементная стяжка, разделенная на прямоугольники. У входной двери выстроились мешки цемента, вдоль стены лежали ремонтные принадлежности.
Слева лестница на второй этаж, справа – еще один коридор. Но Пашка, естественно, сосредоточился на входной двери.
Открыть ее оказалось нелегко, пришлось подниматься на колени, а от этого сделалось дурно, снова подкатила тошнота, потемнело в глазах. Уцепившись за дугообразную ручку, Пашка подергал ее, навалился весом на дверь, но ничего не произошло. Потом он догадался провернуть замок, что-то щелкнуло, и дверь отворилась.
Свежий воздух и уличные звуки ворвались стремительно. Сразу сделалось легче. Пашка увидел ухоженный двор, блестящую от дождя траву газона, аккуратную тропинку до входных ворот. Еще увидел недокуренную самокрутку, брошенную на крыльце. Следы автомобильных шин у подъездных ворот. Грязные следы от множества подошв на ступеньках и тропинке.
Над забором вдалеке высилась телевизионная башня, почти скрывшаяся в осеннем тумане. Глядя на нее, Пашка сразу понял, где находится. До дома Наты всего два квартала налево. Точно. Он бывал здесь, помнил дом напротив: красная крыша, узкая и высокая, с громадным шпилем. Как же хорошо, когда богачи стараются выделиться на фоне соседей и придумывают такие вот запоминающиеся вещи!
Пашка позволил себе еще немного насладиться свежестью и холодным воздухом, который сильно отрезвлял после затхлости подвала, после чего вернулся в дом.
Ползти на улицу было делом глупым. Мало ли кто мог его там заметить. А вот найти телефон и дозвониться до кого-нибудь – вполне разумное решение. Теперь Пашка был уверен, что в доме никого нет.
Потому что он вдруг понял, кому принадлежит этот дом. И все сразу встало на свои места.
Он вернулся в холл, почти сразу обнаружил висящий на стене стационарный телефон и громко, радостно рассмеялся. Везет так везет! Не думал, что у кого-то остались такие телефоны!
Пашка быстро подполз, поднялся на колени, снял трубку.
Работает!
Набрал цифры, которые знал наизусть.
Несколько секунд никто не отвечал, затем раздался мужской незнакомый голос:
– Алло? Слушаю.
– Вы не Лера, – сказал Пашка. – Дайте Леру, если я не ошибся.
– Не ошиблись, но Лера не может подойти к телефону. Считайте, я за нее. Кто вы?
– Паша… Павел. Послушайте, мне нужно с ней поговорить. Она вляпалась. Очень сильно вляпалась.
– Я в курсе, – ответил незнакомец. – Я
