— Как будто все, но ты же сам понимаешь… — нервно поежился тот. — Любая случайность может испортить игру. В случае неудачи власть придется брать силой, а это нелегитимно. Неизбежен раскол и бунт паладинов.
— Неизбежен, — согласился глава Очищающих. — Я на всякий случай расставил своих людей вокруг казарм самых буйных полков. Каждый отряд сопровождает сильный маг.
— А магов-то ты откуда взял? — ошарашенно отступил на шаг Матфей.
— Вихрь одолжил, — криво усмехнулся Итан.
— Ясно, — кивнул архиепископ Фалинградский. — Как вообще съездил? Какое впечатление на тебя произвел Вихрь?
— На первый взгляд — несерьезный клоун, выглядит по-идиотски. Но только пока в глаза не посмотришь… Знаешь, меня многие боятся, но от взгляда этого дракона мне стало не по себе. Такое ощущение, что он тебя насквозь видит.
— Он гений, — вздохнул Матфей. — То, чего мы достигаем тяжким трудом, к нему приходит в виде озарений.
— Работать он тоже умеет, — возразил Итан.
— Я и не сомневаюсь. Гениальность наложилась на бешеную работоспособность и личную заинтересованность, вот и получился Вихрь, которого мы знаем.
— Возможно. Мне сейчас важнее наши дела. Если архиепископы не внемлют голосу разума, то…
— Внемлют страху, — цинично усмехнулся Матфей.
— Ты?.. — приподнял брови Итан, в его глазах запрыгали смешинки.
— А то как же! Не мог же я оставить им хоть один шанс? Надеюсь, не переборщил с запугиванием, а то кто-то от отчаяния может и на рожон полезть.
— Я…
Договорить Итану не дал громкий стук, раздавшийся из запертых покоев, где решалась судьба Фалнора. Стучать архиепископы могли только тогда, когда решение было уже принято. И решение единогласное. Матфей переглянулся с другом и махнул дюжим монахам из Чистых. Те отодвинули засов и распахнули створки. В дверях показался бледный, как сама смерть, архиепископ Духоявленский. Он затравленно оглянулся, потом нашел взглядом Матфея, скривился, но двинулся к нему. Подойдя, он поклонился и глухо выдавил:
— Ваше святейшество…
— Извольте говорить внятно! — резко приказал Матфей.
— Согласно единогласному решению конклава архиепископов Святейшего Синода, новым первосвященником избран архиепископ Фалинградский… — в глазах говорящего горела бессильная ненависть. И страх.
— Да здравствует его святейшество Матфей I! — провозгласил Итан, в его голосе слышалось торжество.
Диоран и Рагота, услыхав о выборе Синода, мертвенно побледнели — понимали, что глава Чистых не пощадит людей, пытавшихся свалить его. Взгляд нового первосвященника говорил о том же. А при виде «дружелюбного» оскала бер Саана, Рагота вообще потерял сознание, а Диоран сполз по стене на пол, уставившись перед собой обреченным взглядом.
— Взять! — коротко бросил Матфей, кивнув на них.
Злорадно скалящиеся Чистые подхватили архиепископов подмышки и потащили в свои подвалы, откуда ни один виновный еще целым и невредимым не выходил. Их глава, их кумир — первосвященник! Теперь все изменится! Теперь ни одна сволочь не уйдет безнаказанной!
Над собором резиденции первосвященника грянули колокола, возвещая о случившемся. Скоро глашатаи объявят населению столицы, а затем и остальных городов и селений Фалнора об избрании архиепископа Фалинградского. По совету Итана, Матфей решил устроить грандиозные гуляния для простонародья — именно на простой народ, а отнюдь не на «верных сынов Церкви», он собирался опираться в дальнейшем. Но об этих его планах не знал пока еще никто, даже бер Саан: слишком рано.
Стремительно ворвавшись в секретариат, Матфей направился к кабинету Светозара, теперь уже — его кабинету, отметив про себя низкие поклоны секретарей, писцов и служек — знают. Откуда, интересно? Официально еще не объявляли, а эти проныры в курсе дела. За его святейшеством следовали Итан и отец Марк. Последний чуть задержался и приказал принести вина. Приказание исполнили в мгновение ока, знали тяжелый характер нового первосвященника: сердить его опасно для здоровья. Собственного.
— Ну, будем, братие! — Матфей залпом выпил бокал вина. — Свершилось!
— Поздравляю, друг мой! — последовал его примеру Итан, Марк выпил молча. — Но как ты ухитрился так запугать архиепископов?
— Да все просто! — хохотнул первосвященник. — Светозар перед смертью открыл мне кое-какие секреты. В том числе, и секрет тайных ходов резиденции. Архиепископы думали, что они в полной безопасности, но вскоре поняли, что каждый их шаг контролируют Чистые. Жить им хочется, вот и проголосовали как нужно.
— Грязно, но правильно, — вздохнул Итан. — Однако теперь их надо по-тихому убрать. Чтобы не болтали лишнего. Нам сомнения в легитимности твоего избрания не нужны.
— Уберем, — криво усмехнулся Матфей. — Невелика сложность. Меня больше беспокоит, как приступать к запланированным реформам. В этом деле одну ошибку совершишь — кровью умоешься.
— Есть у меня одно предложение, — заговорил Марк.
— Какое?
— Школа для умных, талантливых, выбивающихся из общего уровня. Нам страшно не хватает нестандартно мыслящих людей, а сейчас в школах таких давят изо всех сил. Перевоспитывают, ломают, пытаясь сделать из них обычных серых ничтожеств.
— Вот и займись, — согласно кивнул Матфей. — Возьми перстень голоса первосвященника и разошли от моего имени приказ сообщать обо всех необычных, задающих неприятные вопросы детях. Пусть таких переводят в твою школу.
— Отлично! — улыбнулся Марк. — А вот то, что мы раньше обсуждали… Не спеши. Иначе нас просто сметут, тогда все еще хуже, чем было, станет.
— Да, — скривился первосвященник.
— По-моему, мы даже с драконами поспешили. Если в столице это еще кое-как приняли, то в провинции — нет. Фанатиков не перевоспитать, придется ждать естественной смены поколений. И новое поколение должно вырасти совсем иным. Считаю это самой важной своей задачей.
— С драконами мы не могли поступить иначе, — вздохнул Итан. — От этого зависят отношения с империей, Конторой и лично Вихрем, ты сам знаешь, почему они так важны. Новое поколение — дело, конечно, хорошее, но если мы не остановим Зверя…
— Вот именно, — добавил Матфей. — Занимайся школами и университетами, Марк. Создавай, реформируй, преобразовывай, как сочтешь нужным. Полномочия я тебе дал. И не бойся расправляться с ретроградами — они все твои начинания погубят, если слабину покажешь.
— Да понимаю я… — нахмурился тот. — Не ребенок. Тошно только…
— Выбора нет, — грустно улыбнулся Итан. — Есть люди, с которыми нельзя быть добрым, иначе сразу на голову сядут. Со своими — можно и нужно, но не с этими…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
