— Как голос первосвященника, я отменяю решение суда! Приведите сюда мальчика с матерью и упакуйте материалы следствия.
— Как скажете… — сгорбился Шольвин. — Но что мы сделали неправильно, ваше преосвященство?!
— По закону все верно, — тяжело вздохнул бер Саан. — До вас еще просто не дошли новые правила. С позавчерашнего дня малолетних колдунов запрещено судить и казнить на месте обнаружения, их в обязательном порядке следует отправлять в столицу.
— Ясно, — немного расслабился инквизитор, не знавший что ему и думать. — Но прошу вас отдать письменный приказ. Губернская инквизиция меня с грязью смешает, если я передам вам колдуна без оснований.
— Хорошо. Бумага есть?
— Только пергамент.
— Давайте.
Итан быстро черкнул несколько строк, подписался и приложил свой перстень к воску со свечи, накапанному Шольвином на край листа. Инквизитор бережно спрятал пергамент в сейф и распорядился привести арестованных.
Вскоре в кабинете появилась понурая молодая женщина, прижимающая к себе хнычущего черноволосого мальчишку лет пяти-шести. Она была вся избита, покрыта синяками и ссадинами, синие глаза смотрели затравлено и обреченно: решила, что все — на костер.
— Крен, — Навр повернулся к скромно стоящему у двери магу, — проверьте.
Тот молча подошел и положил руку на голову дернувшемуся мальчику. Немного постояв, он мрачно сказал:
— Маг. Прирожденный. Инициировавшийся. Но… не черный.
— Кол Ушедшему в глотку! — в сердцах выругался Итан. — Не тот!
— Жаль, конечно, — вздохнул Навр, — я уже понадеялся, что нам повезло… Но прирожденный — тоже неплохая находка, сам знаешь как их мало. Думаю, надо отвезти мальчишку к Марку.
— А кто им займется?
— Я пришлю опытного наставника. А с остальным и Марк справится.
— Ладно, не будем терять времени, работы невпроворот, — буркнул Итан, поворачивая голову к дрожащей женщине. — Идемте, госпожа!
— Помилуйте! — взвыла она, падая на колени. — Ну, за что же?!
— Успокойтесь, — поморщился архиепископ, только женской истерики ему сейчас и не хватало. — Решение суда отменено, вас с сыном отправляют в столицу.
— Так мальчика везут туда не для казни? — вдруг спросил Шольвин.
— Наступают иные времена… — усмехнулся Итан. — И многое изменится.
— Ну, и слава Господу! — облегченно улыбнулся инквизитор.
— А что так?
— Я, конечно, поступил по закону, но чувствовал себя гнусно. В чем виноват ребенок? Он же таким родился! Нет его вины в этом.
— Задумывались, значит, о справедливости? — в глазах архиепископа появилась некоторая заинтересованность. — Это хорошо.
— Задумывался, — подтвердил Шольвин. — Можете отправлять меня в ссылку, ваше преосвященство, но что-то у нас не так. Мы же людей защищать поставлены, а вместо того…
Он обреченно махнул рукой.
— Что не так, понимает и его святейшество, — криво усмехнулся Итан. — И ему нужны такие люди, как вы, способные непредвзято взглянуть на происходящее. Вот что. Пойдете к нам, в орден Очищающих? Мы настоящим делом заняты, а не запугиванием простолюдинов.
— Отчего ж не пойти, если делом? Пойду.
— Тогда приезжайте в столицу, в главную резиденцию ордена, я предупрежу секретариат.
— Если отпустят… — тяжело вздохнул Шольвин. — Глава губернской инквизиции меня, скорее, в ереси обвинит и на костер отправит, чем к вам пойти позволит. Слишком не любит Чистых и Очищающих. Удивительно, что он еще не здесь.
— Почему же не здесь? — возразил Навр, смотревший в окно. — Вон как раз приехал.
Действительно, на площадь галопом вылетел отряд инквизиторов в парадной форме. За ними несся возок, в котором восседал надменного вида толстяк в алой шелковой рясе. Он, кряхтя, вылез из остановившегося у здания возка, и презрительно уставился на вышедшего на порог Итана.
— По какому праву?! — завизжал толстяк. — Почему мне не доложились?!
— Это я вам обязан докладываться? — изумился Итан. — А кто вы вообще такой?
— Как — кто?! Старший инквизитор губернии Дектерий Морис! Убирайтесь отсюда! Никакие столичные выскочки не имеют право что-либо делать в моей епархии без моего разрешения!
— Кто вам это сказал? — издевательски заломил бровь архиепископ.
— Да его собственная спесь, — проблеял из-за его плеча сатир.
— А-а-а!.. — распахнулся в гневе рот толстяка. — Хватайте поганого козла! Четвертовать и сжечь!
— Стоять! — рявкнул на двинувшихся вперед инкизиторов Итан. — Это видели?
Он показал перстень голоса первосвященника, и они замерли.
— Плевать я хотел на твои перстни, выскочка! — замахал кулаками Дектерий. — Здесь моя епархия! Хватайте козла, я сказал!
— Бунт против первосвященника? — оскалился архиепископ. — Да, вижу в провинции давно пора наводить порядок.
— На твоем месте я бы вот это уродище вздернул, — негромко сказал сатир.
— Вздернул бы? — усмехнулся Итан. — А что? Мысль интересная. Как голос первосвященника Единой Церкви Спасителя, смещаю Дектерия Мориса с должности старшего инквизитора Погнинской губернии и обвиняю в ереси. Кто-нибудь хочет выступить в его защиту?
Инквизиторы скромно промолчали, глядя на бывшего начальника с плохо срываемым злорадством — многих, видимо, успел достать до глубины души. А до того только сейчас начало доходить во что он вляпался и на кого полез.
— Да кто ты такой?!. — взвыл он.
— Итан бер Саан.
Услышав это страшное имя, Дектерий только открыл рот, пытаясь что-то сказать, но не смог. Узнав, что в город прибыл какой-то столичный выскочка и не представился, как положено, отправившись в Благинск, он загорелся гневом и приказал лучшим инквизиторам ехать следом, чтобы проучить наглеца. Но почему никто не сообщил, что это был сам архиепископ Варградский?! Знай это Дектерий, он бы предпочел тихо сидеть дома — понимал, кто такой бер Саан и чего от него ждать.
— Значит, защитников нет, — констатировал Итан. — Приговариваю еретика и бунтовщика к смертной казни через повешение. Приговор привести в исполнение немедленно.
— Слышали? — проблеял сатир, весело скаля зубы. — А ну-ка, быстренько вздернули начальничка, господа инквизиторы!
— Слышали приказ? — желтые глаза Итана загорелись гневом. — Выполнять!
Двое инквизиторов тут же подхватили воющего толстяка подмышки, еще один вынул из седельной сумки моток веревки и полез на ближайшее дерево. Несколько минут — и Дектерий Морис закачался в петле, немного подергался и затих.
— Времена изменились, — криво усмехнулся архиепископ. — Запомните это. Работать и жить по-старому вам никто не позволит. А кто попробует — того ждет судьба этого вот недоразумения. Вам все ясно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
