покачал Людовик XIV головой.
— Да, очень интересно выходит. На западе Африки русские буквально взрывают все с помощью помощи мосси. На ее востоке начинают завозить оружие и инструкторов в Абиссинию. Зачем? Как они связаны? Какая их цель?
— Это вы у меня спрашиваете?
— Это вопросы в слух, сир, потому как у нас пока нет на них ответов. Принц, очевидно, ничего не делает просто так и у него имеется цель. Но какая? Торговля? Но чем? Если прекратился поток рабов, то смысла особого во всем этом нет.
— Может в этом и цель?
— В чем?
— В том, чтобы прекратился поток рабов. Сколько они вложили денег? Тысяч сто талеров хотя бы потратили?
— На всю эту историю с мосси?
— Да.
— Не знаю, сир. Может и потратили. Но не больше двухсот уж точно.
— А сколько только наши торговцы потеряли денег на проблемах с рабами? И как они отразились на нашей казне? Сколько она недосчиталась налогов и сборов?
— Вот вы о чем… да… возможно. — кивнул Кольбер. — Уже сейчас, вероятно, их вложения полностью окупились, если цель была в этом. Но в этом случае Абиссиния явно поддерживается им с иным умыслом.
— Разумеется. Это контроль Красного моря и угроза для мамлюков с юга. Они их растаскивают как некогда поступали с нами Габсбурги.
— Да, сир. Весьма вероятно, сир. — министр иностранных дел не стал спорить, хотя сам считал, что Алексей вряд ли действовал так прямолинейно. Это не в его стиле. Возможно, эти смыслы имели место быть, но явно не в одиночестве, а то и не в первую очередь. — Мне проработать этот вопрос с генералами?
— Нет. Я сам. Совершенно очевидно, что военную помощь мамлюкам нужно увеличить. Возможно даже перевести к ним пару полков на время. Ладно, у вас все?
— На днях стало известно, что китайские пираты напали на русские корабли. Вполне успешно. Из трех два они захватили. Последний ушел.
— Это твои проказы?
— Я лишь дал им правильные советы, — застенчиво произнес Кольбер. — Дальше они уже все сами.
— Надеюсь они не остановятся? И там не случится Магрибской истерики?
— Все прошло как надо. На кораблях было много всего ценного и ровно то, что я им и сулил. Включая неплохую артиллерию.
— Славно, — улыбнулся Людовик XIV. Прямо-таки расцвел. Хоть где-то сработала их ловушка, перекрывая важный торговый путь. А значит полоса неудач позади…
* * *
Пароход молотил своими гребными колесами, медленно приближаясь к дельте Волги. И таща за собой на буксире целую гирлянду кораблей. Медленно, но тащил. Второй день стоял штиль. И царевич таким образом давал гребцам отдохнуть. Поддерживая при этом хотя бы небольшой ход.
Вот начались с обоих бортов густые заросли рукава. И процессия стала медленно втягиваться в реку, чтобы сделать остановку в Астрахани. На отдых. Да и топливо на пароходе заканчивалось.
Вдруг из высокой травы показались утлые лодочки. Низкие и неказистые. Но забитые под завязку всякого разбойного вида людом. С саблями, пистолетами, карабинами и даже луками.
Закричали они.
Завизжали, нагоняя шума да страха. И устремились к пароходу.
Прозвучала боевая тревога.
Лейб-кирасиры, дежурившие согласно боевому расписанию, тут же заняли свое позиции. И сходу открыли огонь.
Ураганный.
Во всяком случае в понимании этой эпохи.
Чего-чего, а оружия на корабле хватало. С запасом. И при объявлении угрозы, то есть, входя в зону вероятного нападения, оно заряжалось. Даже если это грозило отсыреванию пороху и лишней возней с перезарядкой или разрядкой.
Первыми ударили крепостные мушкеты.
Пулями.
Крупными такими. Дюймовыми. С дистанции шагов в сто — страшная сила. Заходя вдоль лодки, такая пуля просто устраивала «просеку».
Следом они хватали мушкеты. На каждой позиции их было по паре штук. И били пулей. Туда же.
Потом карабины. Еще три штуки. И опять — пулей.
Наконец, когда лодки приблизились достаточно близко, лейб-кирасиры взяли ручные мортирки и, уперев их в борт парохода, всадили по неприятелю крупной картечью…
Протока в этом месте была всего метров двести чистой воды. И пароход старался держаться центра. Казалось бы — сто метров. Это немного, если энергично грести. Но под таким огневым шквалом каждый метр выглядел бесконечным.
К каждому конкретному эпизоду они готовились особо. Подбирая состав предполагаемого вооружения. Так-то и раньше, бывало. Но расслабили. А вот после того, как им год назад им накрутили хвосты из-за похищения, стали крайне внимательны, пунктуальны и бдительны. А в их штатных арсенал вошли длинные такие штуцера, напоминающие знаменитые Кентуккийские винтовки. Достаточные для того, чтобы доставать одиночные цели на дистанции в триста-четыреста метров. А то крайне обидно было смотреть на то, как степняки под самым носом орудовали, пользуясь слишком «короткой рукой» лейб-кирасир.
И это — временное решение.
Прямо сейчас Демидов с «творческим коллективом» готовил для них специальный оружейный комплекс. Казнозарядный и весьма прогрессивный. Изготавливаемый штучно в особом качестве. Алексей очень плотно взялся за этот вопрос. Даже оптическими прицелами озаботился, благо, что их требовалось всего ничего строго для нужд лейб-кирасиров…
Не выдержав столь «теплую» встречу, нападающие либо «развалились», осыпаясь прямо в своих лодках, либо отвернули, кто смог. Но отвернуть не значит уйти. Ибо, перезарядившись, им в спину стали накидывать из крепостных ружей. Они то как раз уже были вполне заряжаемые с казны, да еще со сменными каморами, так что развивали очень неплохую скорострельность…
Стрельба прекратилась также внезапно, как и началась.
Несколько окриков.
И все — как обрезало.
Стало тихо. И даже сторонние наблюдатели приметили водяное колесо, которое прекратило молотить по воде. А лейб-кирасиры начали спускать шлюпки, очевидно для досмотра дрейфующих лодок и поиска пленных для «разговора по душам»…
[1] Казахское ханство как термин был придуман во второй трети XX века. В XVII веке русские называли это государство Казачья орда, а персы Казакстан. Кроме того, это государство называлось Улусом Джучи и Токмак, ну и иными вариантами.
Часть 2
Глава 8
1709 год, сентябрь, 10. Москва — Астрахань — Версаль
Евдокия после двух родов и суеты, связанной с детьми, потихоньку возвращалась к своим обязанностям. То есть, к театру, издательству и кафе. Ну как возвращалась? Строго говоря, она их и не бросала. Просто в какой-то момент, будучи слишком занята малыми детьми, слишком сильно доверялась всякого рода
