Ванин замолчал и больше уже не решался заговорить, будто боясь спугнуть то глубокое и необыкновенное чувство, которое родила в нем эта короткая беседа.
От майора Васильева прибежал посыльный, что-то сообщил Марченко, стоявшему в глубине сада, и оттуда послышался голос лейтенанта:
— Забаров, строй бойцов!
Разведчики вскочили и привычно построились.
В саду сгустилась темнота, поглотила деревья. Лиц разведчиков не было видно. Сенька стоял рядом с Шахаевым, облачившись в маскировочный халат. На левый фланг с санитарной сумкой встала Наташа. Возле нее — Камушкин. Чуть поодаль находился со своей повозкой Кузьмич. Лошади его уже были запряжены. Отбиваясь от насекомых, они встряхивали гривами, сучили задними ногами, отмахивались хвостами. Подальше, у другой повозки с трофейными битюгами, белел колпак Лачуги. Повар с помощью двух молодых разведчиков укладывал котел и провизию.
— Ну, как у тебя там, Михаил? — спросил Кузьмич.
— Готово! — ответил тот.
— Выезжай на дорогу. Едем к Днепру.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
Дожди сменились ясной погодой. Стояло настоящее «бабье лето» с белым, летучим тенетником. Листья тополей, вспугнутые орудийными вздохами, долго кружась в воздухе, желто-красными парашютиками спускались вниз, укрывая багряным одеялом засыпающую землю. Еще под бледно-синим куполом неба не раздавался плач журавлей, но уже было ясно, что пройдет денек-другой и польется сверху прощальное курлыканье, наполняя человеческое сердце грустью и неистребимой жаждой бытия.
В один из таких дней дивизия генерала Сизова, заняв вместе с другими частями поселки Новый и Старый Орлик, что юго-восточнее Кременчуга, вышла к Днепру.
Взорам бойцов открылась великая река. Днепр спокойно катил к морю свои воды, был светел и приветлив.
Генерал Сизов и полковник Демин с командирами частей и офицерами штаба укрывались в прибрежных тальниках, осторожно ходили вдоль реки, выбирая места для переправы. Комдив бросал короткие вопросы.
— Артиллерия подтянулась? — спрашивал он полковника Павлова.
— Подтянулась, Иван Семенович. Батареи занимают позиции. Производят привязку целей. Гунько уже засек до десятка пулеметов.
— О взаимодействии с соседями договорились?
— Так точно.
— Как со снарядами?
— По два боекомплекта на орудие. Скоро еще подвезут.
— Проверьте еще раз.
— Слушаюсь.
— Как с переправочными средствами? — генерал обернулся к высокому черноусому и краснощекому офицеру.
— Понтонеры еще не подошли, товарищ генерал. А лодок набралось порядочно. Сейчас саперы сооружают плоты для артиллерии. Особенно много лодок собрано в полку Баталина.
— У меня один старшина Фетисов раздобыл где-то штук десять, — вставил довольный Баталин.
— Вы представили его к награде? — спросил генерал.
— Нет, еще не представлял.
— Представить сегодня же! — коротко сказал комдив и, обернувшись к Демину, добавил: — А вас, Федор Николаевич, прошу передать редактору: пусть напишут о Фетисове хорошую статью! — Комдив был сосредоточен и суров, как всегда перед большим делом. — Тюлин! — позвал он.
— Я вас слушаю, товарищ генерал!
— Как только разведчики зацепятся за тот берег, начнете переправлять свой полк. Поняли?
— Слушаюсь, товарищ генерал. Спасибо за доверие! — взволнованно проговорил офицер. Он не забыл еще своего неприятного разговора с комдивом на НП под Харьковом. Генерал строго внушал молодому командиру полка о необходимости непрерывной учебы. — Спасибо!.. — еще раз повторил он, не зная, куда деть свои неловкие руки.
После слов генерала Баталин нахмурился и сердито посмотрел на комдива.
«Больно ему, — подумал начподив. — Решил, что не доверяет генерал. Другого первым посылает на правый берег».
— А ваш полк, — Сизов взглянул на Баталина, — будет форсировать реку южнее Тюлина… одновременно с ним, — добавил он; в углах плотно сжатых губ чуть дрогнула улыбка.
Баталин воспрянул духом и с благодарностью посмотрел на командира дивизии; ему очень хотелось, чтобы тот улыбнулся, но генерал вновь стал непроницаем.
— Развивайте продвижение вглубь и расширяйте плацдарм, — говорил Сизов, когда место для переправы было окончательно выбрано. — Действуйте смелее, за фланги не очень беспокойтесь. Левее и правее нас этой же ночью переправляются соседние дивизии. Если врагу удастся окружить нас, будем драться в окружении. Но назад пути нет. Вслед за нами переправится дивизия, совершенно свежая. Юго-восточнее Кременчуга уже сосредоточивается ударная танковая группа. Бой за Днепр развертывается от Киева до самого моря. Разумеется, это вовсе не значит, что нам не будет тяжело. У немцев здесь много авиации. Переправлять боеприпасы, технику и пополнение придется в основном только ночью.
Генерал замолчал и долго всматривался в правый берег. Там, под кручами, приветливо белели домики большого села Бородаевки. Тишиной и покоем веяло от соломенных крыш, кирпичных труб да старых колодезных журавлей. Но никого не могла обмануть эта тишина.
— Притаились немцы, — как бы размышляя вслух, заметил Сизов.
— Притаились, конечно, — подтвердил Демин. — Как думаете, послать вначале одних разведчиков?
— Да, разведчиков. Кстати, Васильев, они продолжают свои наблюдения?
— С самого утра, товарищ генерал. Двоим удалось на зорьке пробраться даже на остров. Вон на тот, видите?
Майор Васильев показал на покрытый зеленым тальником небольшой клочок земли, который находился почти на самой середине реки.
— У них там рация есть?
— Есть, товарищ генерал.
— Пусть наблюдают до самой ночи.
— Слушаюсь.
— Пока пошлю разведчиков, саперов и с ними одну стрелковую роту. Старшим назначаю лейтенанта Марченко, — продолжал генерал, отвечая на вопрос Демина. — Вот эта группа и поплывет первая. Быстров, видите, сколько лодок приготовил!
Демин оглянулся назад. Весь прибрежный лес был завален рыбачьими лодками, деревянными воротами, колодами из конюшен, небольшими плотами и даже связанными между собой плетнями. Тут же валялись пустые железные бочки с отверстиями, плотно забитыми деревянными пробками. Саперы прикрепляли их к плотам.
Надо послать с разведчиками батарею Гунько, Иван Семенович. Он очень просил меня об этом, — предложил полковник Павлов. — У него с разведчиками старая дружба.
Генерал быстро согласился с Павловым.
— С разведчиками переправится капитан Крупицын, — сообщил Демин.
— Хорошо, — одобрил генерал и снова посмотрел на правый берег Днепра, над которым кружились два наших самолета-разведчика. — Крупицын — под стать разведчикам. Молодой, энергичный. И, кажется, они с ним старые друзья, так же как и с Гунько. Это очень хорошо. — И комдив вновь стал следить за самолетами. Наблюдали за ними и остальные офицеры.
— Странно, что немцы не стреляют по самолетам, — наметил Васильев. — Может быть, у них тут и зениток-то нет?
— Вы думаете? — повернулся к нему Сизов.
— Мне кажется, товарищ генерал.
— Эх, разведчик! — комдив улыбнулся. — Немцы не такие уж дураки, чтобы из-за двух самолетов, к тому же прилетевших с целью разведки, открывать свои огневые точки. Вот что, майор, передайте разведчикам, чтобы связь держали постоянно. Пусть еще раз проверяют радиостанцию.
Васильев ушел.
Генерал вынул из кармана пачку папирос.
Демин посмотрел на него с удивлением: генерал был некурящим…
Отпустив офицеров в полки, комдив и начальник политотдела еще долго оставались на берегу, всматриваясь в противоположную сторону. Сизов казался спокойным, но Демин знал, что это не так: огромная ответственность вновь легла на плечи стоявшего рядом с ним высокого и худого человека.
Генерал повернулся и неторопливо зашагал от берега. Демин пошел за ним. Вскоре они услышали солдатский разговор.
— Оно бы только зацепиться, а там пойдет, — звучал чей-то немного простуженный голос.
— Зацепимся. Как на «пятачке», помните?
— Ну, брат, тут тебе не Донец! Похлеще, пожалуй, «пятачка» будет!..
— …А я ведь, товарищи, и плавать-то не умею. Честное слово. В наших краях негде было поучиться плавать. Пустыня кругом. Буду пузыри пускать.
— Ничего. Прокофьев тебя на спине перевезет, коли тонуть соберешься. У Ваньки спина что палуба…
— А Днепр-то, хлопцы, того… широк!
— Гоголь вроде писал, что птица только до середины долетает…
— Ну, Гоголь тут немножко того…
— Чудачье! Это же он образно выразился!.. Романтик!
Заметив генерала и полковника, солдаты быстро вскочили на ноги и стали торопливо одергивать на себе гимнастерки, стряхивая с них песок. Генерал, улыбаясь, направился к ним.
