В три пятнадцать Труди Штайнер робко подняла руку и сказала, что их задержали на четверть часа. Сложив бумаги аккуратной стопкой, Говард извинился за задержку, но и только. Он чувствовал, что провел свой самый блестящий на сегодняшний день урок. Класс наконец- то начал сплачиваться, матереть. Особенно его радовал Майк. Такие люди должны быть в классе. Кроме того, он слегка напоминал Говарду Говарда того же возраста. Тех золотых промелькнувших лет, когда он верил, что Хай- деггер спасет его душу.
Все начали собираться. Зора показала отцу большой палец и убежала: она и так всегда опаздывала к Клер из- за накладки в расписании. Ассистенты Кристиан и Вероника, совершенно ненужные в столь маленьком классе, раздавали рабочий план на следующую неделю. Подойдя к Говарду, Кристиан с проворной подобострастностью нагнулся к нему и пригладил свой косой пробор.
- Отличное занятие.
- Да, прошло неплохо, - сказал Говард, беря у Кристиана листок с планом.
- Кажется, план дал толчок к диалогу, - осторожно начал Кристиан, ожидая подтверждения. - Но детонатором, конечно, стали вы, - то, как вы развернули, осмыслили тему.
В ответ Говард и улыбнулся, и нахмурился. Все-таки Кристиан странно говорил по-английски, даром что был чистокровным американцем. Он словно переводил собственную речь.
- План действительно подстегнул класс, - согласился Говард, и его накрыла волна благодарного протеста со стороны Кристиана. Именно он составлял эти планы. Говарду полагалось их изучать, но на деле он лишь пробегал их глазами перед началом занятий. Кристиан прекрасно это знал.
- Вас уведомили о том, что собрание факультета переносится? - спросил он.
Говард кивнул.
- На десятое января - это будет первое собрание после Рождества. Я вам там нужен?
Говард ответил, что присутствие Кристиана необязательно.
- Просто я собрал материал касательно ограничений на политические выступления в колледже. Не то чтобы он очень ценен, уверен, вы и сами справитесь, но… возможно, он будет полезен, хотя, чтобы судить об этом наверняка, нужно знать содержание предполагаемых лекций профессора Кипса, - сказал Кристиан, вытаскивая пачку листов из портфеля. Он говорил, а Говард следил за Викторией. Но речь Кристиана затянулась, и к разочарованию Говарда, Ви скакнула в дверь на своих длинных ногах, со всех сторон окруженная друзьями мужского пола. Каждую ее ногу любовно очерчивал, облегал и выделял деним. Ладно смыкались лодыжки в коричневых боти- льонах. На прощание он увидел, как за углом скрывается ее бесподобная, круглая и упругая задница. За двадцать лет преподавания Говард такой девушки не встречал. Не исключено, впрочем, что таких девушек было много, просто до сих пор он не обращал на них внимания. Как бы там ни было, он смирился. Два занятия назад он оставил попытки не смотреть на Викторию Кипе. Зачем противиться тому, чему противиться невозможно?
К нему подошел юный Майк и уверенно, как коллега, спросил о мимоходом упомянутой Говардом статье. Не прикованный больше взглядом к Виктории Говард с радостью назвал ему журнал и год издания. Комната почти опустела. Избегая разговоров с другими студентами, он наклонился к полу и принялся запихивать бумаги в портфель. У него появилось скверное чувство, что кто-то мешкает и не уходит. Мешканье было сигналом бедствия и взывало к пасторской заботе. Не могли бы мы как-нибудь встретиться, выпить вместе кофе? Мне хотелось бы обсудить с вами некоторые детали… Говард сосредоточенно возился с замком портфеля. Нет, кто-то определенно замешкался. Он поднял взгляд. Безмолвная, как тень, до сих пор ни слова не проронившая девица демонстративно убирала свой блокнот и ручку. Наконец она направилась к выходу и залипла у двери, так что Говарду пришлось протиснуться мимо нее.
- Все в порядке, Кэти? - очень громко спросил он.
- Да, конечно, просто я… Доктор Белси, в следующий раз занятие здесь же?
- В этой же самой аудитории, - подтвердил Говард, шагнул в дверь и пошел по пандусу прочь.
- Доктор Белси?
На улице, в маленьком восьмиугольном дворике, шел снег. Дрожащая белая пелена разрезала пространство без малейшей таинственности, которой овеян британский снегопад. Там ты гадал, полежит он или растает, перейдет в дождь или превратится в град. Здесь это был просто снег. Завтра навалит по колено.
- Доктор Белси, можно вас на секунду?
- Да, Виктория, - сказал он и сморгнул с ресниц снежные хлопья. На фоне этого белого каскада она была неотразима. Он смотрел на нее, и перед ним открывались новые горизонты и сферы идей, он мог допустить и принять то, что еще две минуты назад отвергал. В такой момент Леви стоило бы попросить у него двадцать долларов, а Джеку Френчу - предложить ему возглавить комитет, определяющий судьбу Веллингтона. Но тут, благодарение Богу, она отвернулась.
- Я догоню вас, - крикнула Виктория двум парням, которые возвращались в здание, ухмыляясь и лепя снежки голыми раскрасневшимися руками. Она пошла в ногу с Говардом. Он заметил, что на ее волосы снег ложится не так, как на его. Белые хлопья, словно глазурь, опушали ее голову ровным слоем.
- Я такого никогда не видела! - весело сказала Виктория, когда они вышли за ворота и пересекали дорожку, ведущую к главной площади колледжа. Она сунула руки в задние карманы джинсов: смешная поза, локти торчат, как обрубки крыльев. - Сколько нападало, пока мы были в классе! Вот это да! Как в кино.
- В кино его уборка не стоит миллион долларов в неделю.
- Неужели так дорого его убрать?
- Очень дорого.
- Это же уйма денег! -Да.
Их второй разговор с глазу на глаз не отличался от первого: туповатый и странно ироничный; Ви улыбалась во весь рот, а Говард не мог понять, флирт это или насмешка. Может быть, и с его сыном она спала в шутку? Если так, то вышло не смешно. Однако Говард подыграл ей: молча сделал вид, что они познакомились только в колледже и отношения у них строго уставные. Ви сбивала его с толку. Она совершенно не боялась его. Любой другой его студент сейчас прочесывал бы извилины в поисках умной фразы, а то и вообще не рискнул бы к нему подойти без блестящей заготовки, скучного риторического сувенира. Сколько часов жизни ушло на скупые улыбки в ответ на хитроумные комментарии, которые целыми днями, а то и неделями холили и лелеяли эти честолюбивые дети в своих воспаленных оранжерейных мозгах? Но Виктория была на них не похожа. За пределами класса она чуть ли не гордилась собственной недалекостью.
- Вы ведь знаете, что студенческие общества дают этот идиотский обед? - спросила она, задрав голову в ослепшее от снега небо. - Каждый стол должен пригласить трех профессоров, наш будет в корпусе Эмерсона[[66]], и у нас все по-простому, по-дружески, в отличие от некоторых. За столом будут и мужчины, и женщины, вперемешку, без церемоний. В программе собственно обед и речь - долгая и нудная. В общем, если подобные мероприятия не для вас, то так и скажите. То есть я точно не знаю, как это будет, - я в таких обедах еще не участвовала. Но я решила позвать вас. Почему бы, думаю, не позвать? - Она высунула язык и стала ловить им снежинки.
- Ну… я, конечно, приду, раз вы просите, - начал Говард, поворачиваясь и испытующе глядя на Ви, по- прежнему увлеченную снегом. - Но… вы уверены, что не должны, скажем, позвать своего отца? Я не хотел бы давить ни на чьи мозоли, - быстро добавил он, даже не вспомнив под властью чар Виктории, что он тоже кое-что должен.
- О господи, нет. Его уже кто только не пригласил. Кроме того, меня слегка напрягает, что за столом он может начать молиться. То есть он точно начнет, и это будет… занятно.
Досадно, что у нее уже появился разболтанный трансатлантический акцент его детей. Говарду нравился ее северолондонский выговор с карибским оттенком, отполированный, если он не ошибался, дорогой частной школой. Их прогулка закончилась, здесь их пути расходились - Говарду надо было наверх, в библиотеку. Они стояли лицом к лицу, почти вровень друг с другом из-за ее высоченных каблуков. Ви взяла себя за плечи и жалобно натянула нижнюю губу на свои крупные зубы, как иногда делают красавицы, корча глупые рожи и не боясь, что впечатление от их гримас засядет в памяти собеседника. В ответ Говард напустил на себя серьезность.
- Я согласен прийти при одном условии.
- Каком? - Она хлопнула руками в запорошенных варежках.
- Если там не будет песенного клуба.
- Что? О чем вы говорите?
- В американских колледжах сохранилась такая традиция. Молодые люди собираются и поют, - морщась, объяснил Говард. - Что-то вроде хорового пения.
- Не думаю, что там будут петь. Никто не говорил об этом.
- Если будет песенный клуб, я не пойду. Это дело принципа. У меня в жизни был неприятный эпизод.
Теперь Ви в свою очередь заподозрила, что над ней смеются. Однако Говард не шутил. Она бросила на него косой взгляд и щелкнула зубами.
- Так вы придете?
