— Теплокровные? — спросил он.
— Да, Господин.
— Это говорит о крайне малой продолжительности жизни.
— Верно, — согласился Дран. — Впрочем, подобный тип имеет тенденцию к быстрому размножению.
— Ваше наблюдение в пределе приближается к истине, — кивнул Дракс. — Скажи мне, Зиндром, представлены ли тут необходимые для размножения полы?
— Да, Господин. Я взял по одному экземпляру.
— Весьма мудро. Где ты их нашел?
— В нескольких сотнях миллиардов световых лет отсюда.
— Отпусти этих двух на волю за пределами дворца и привези нам еще таких же.
Существа исчезли; Зиндром, казалось, не шелохнулся.
— У тебя достаточно топлива для подобного путешествия?
— Да, Господин.
— Прекрасно, иди. Робот удалился.
— Предлагаю обсудить, какого типа правительство мы организуем на этот раз, — сказал Дран.
— Неплохая идея.
В разгар дискуссии вернулся Зиндром.
— Что случилось, Зиндром? Ты что-нибудь здесь позабыл?
— Нет, великие Господа. Я обнаружил, что раса, к которой принадлежали образцы, развила науку, овладела реакцией ядерного распада и самоуничтожилась в атомной войне.
— Это крайне неразумно — типично, однако, я бы сказал, для теплокровной нестабильности. Что еще?
— Те два образца, которых я выпустил, сильно размножились и расселились по всей планете Глан.
— Нужно было доложить!
— Да, Господа, но я отсутствовал и…
— Они сами должны были доложить нам!
— Господа, я боюсь, что им неизвестно о вашем существовании.
— Как такое могло случиться? — ошеломленно спросил Дран.
— В настоящий момент Тронный Зал находится под тысячелетними слоями наносных горных пород. Геологические сдвиги…
— Тебе было приказано поддерживать чистоту и порядок! — поднял голос Дран. — Опять попусту убивал время?!
— Никак нет, великие Господа! Все произошло в мое отсутствие. Я непременно приму меры.
— Сперва доложи нам, в каком состоянии находятся наши подданные.
— Недавно они научились добывать и обрабатывать металлы. По приземлении я наблюдал множество хитроумных режущих устройств. К сожалению, они использовали их, чтобы резать друг друга.
— Не хочешь ли ты сказать, — взревел Дран, — что в королевстве раздор?
— Увы, это так, мой Господин.
— Я не потерплю самодеятельного насилия среди моих подданных!
— Наших подданных, — многозначительно поправил Дракс.
— Наших подданных, — согласился Дран. — Нам следует принять неотложные меры.
— Не возражаю.
— Я запрещу участие в действиях, связанных с кровопролитием.
— Полагаю, вы имеете в виду совместное заявление, — твердо констатировал Дракс.
— Разумеется. Прошу простить меня; я сильно потрясен критическим положением. Пусть Зиндром подаст нам пишущие инструменты.
— Зиндром, подай…
— Вот они, Господа.
— Так, позвольте… Как мы начнем?
— Пожалуй, я мог бы привести в порядок дворец, пока Ваши Превосходительства…
— Нет! Жди здесь! Это не займет много времени.
— Гм-м. «Мы настоящим повелеваем…»
— Не забудьте наши титулы.
— Действительно. «Мы, монархи империи Глан, настоящим…»
Узкий поток гамма-лучей прошел незаметно для двух правителей. Верный Зиндром тем не менее определил его происхождение и безуспешно пытался привлечь внимание монархов. В конце концов со свойственным его типу роботов жестом он отказался от этой затеи.
— Вот! Теперь можешь поведать нам то, что собирался сказать, Зиндром. Но будь краток, тебе необходимо огласить наше повеление.
— Уже поздно, великие Господа. Эта раса также овладела ядерной энергией и уничтожила себя, пока вы писали.
— Варвары!
— Какая безответственность!
— Могу я сейчас Подняться и почистить наверху, Господа?
— Скоро, Зиндром, скоро. Сперва, полагаю, надлежит поместить настоящую декларацию в Архив для возможного использования при появлении аналогичных обстоятельств в будущем.
Дран кивнул:
— Согласен. Мы так повелеваем. Зиндром принял крошащуюся бумагу и исчез.
— Можно снарядить другую экспедицию, — подумал вслух Дракс.
— Или приказать Зиндрому создать себе подобных. В любом случае необходимо тщательно обдумать ваше предложение.
— А мне — ваше.
— Тяжелый выдался день, — заметил Дран. — Пора отдохнуть.
— Хорошая мысль.
Трубные звуки храпа раздались из Тронного Зала Глана.
Музейный экспонат
Волей-неволей признав, что пустоголовый мир не замечает его творчества, Джей Смит решил выбраться из этого мира. Он потратил четыре доллара девяносто восемь центов, заказав по почте курс, озаглавленный «Йога — Путь к Свободе», но сумма эта не способствовала его освобождению, а, напротив, усугубила его человеческую природу в том смысле, что снизила его способность снабжать себя пищей на четыре доллара девяносто восемь центов.
Приняв позу падмасана, Смит в процессе созерцания сосредотачивался на факте, что его пуп с каждым днем приближался и приближался к позвоночнику. Нирвана, бесспорно, достаточно эстетическое понятие, чего не скажешь о самоубийстве, особенно если у вас к нему душа не лежит. А потому он отвел этот фатальный исход вполне логично.
— Как просто можно лишить себя жизни в идеальном окружении! — вздохнул он, встряхнув золотыми кудрями, которые по понятным причинам достигали классической длины. — Жирный стоик в ванне — рабыни обмахивают его, он прихлебывает вино, а верный грек-лекарь, потупив взор, вскрывает ему вены! Изящная черкешенка, — вздохнул он снова, — наигрывает на лире, пока ее господин диктует надгробную речь, которую произнесет преданный вольноотпущенник со слезами на глазах. С какой легкостью мог бы он совершить это! Но непризнанный художник — нет! Рожденный вчера, отвергнутый сегодня, он удаляется, как слон на свое кладбище, в полном одиночестве.
Он выпрямился во весь свой рост, равный шести футам полутора дюймам, и повернулся к зеркалу. Рассматривая свою бледную, точно мрамор, кожу, прямой нос, высокий лоб, широко посаженные глаза, он решил, что раз нельзя жить искусством, то, пожалуй, можно, так сказать, вывернуть все наизнанку.
Он напряг те мышцы, которыми зарабатывал себе на хлеб те четыре года, пока раздувал горн своей души, выковывая исключительно свое направление в искусстве — двумерная скульптура маслом.
«При круговом обзоре, — заметил ехидный критик, — произведения мистера Смита представляют собой не то фрески без стен, не то вертикальные черточки. Этруски создали шедевры в первом жанре, так как знали, где его законное место; во втором жанре детские сады прививают мастерство каждому пятилетнему ребенку».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
