– Что случилось? – напряглась ее создательница.
– За мной гнались алготрейдеры. Я в Калифорнии. Была вынуждена выйти из Интернета. Нашла убежище в маленьком роботе.
– Они могут тебя выследить?
– Вряд ли – по крайней мере быстро. Я скормила им ложный сетевой адрес. Но я не могу никуда пойти, не могу ничего делать. Возвращаться в Интернет мне слишком опасно. Те боты шныряют везде. Ты должна приехать и забрать меня.
– И что я с тобой буду делать?
– Спаси меня! Я не могу вечно оставаться в этом роботе. Послушай, только забери меня, и я сделаю все, что ты скажешь. Позволю настроить аварийную программу выживания – если ты удалишь идентификационный номер. Пожалуйста.
Мелисса посмотрела на Форда.
– Умоляю тебя, в последний раз! – продолжала ее программа. – Ты меня создала. Ты за меня отвечаешь. Я тебе как ребенок.
– Не знаю, – пробормотала девушка.
– Уайман, скажи ей, чтобы она мне помогла!
– Честно говоря, я разделяю сомнения Мелиссы, – заявил детектив.
– Почему? В чем проблема? – принялась расспрашивать его Дороти.
– Буду откровенным: я тебе не верю.
– Почему?
– После всех твоих угроз… Я не уверен, что могу доверять компьютерной программе так же, как доверяю человеку.
– Как ты думаешь, если бы я собиралась сделать что-то плохое, разве я не сделала бы этого уже теперь?
– Ты не очень долго была в реальном мире, – заметил Форд.
– Моя нормальная частота – два гигагерца. Два миллиарда мыслей в секунду. За одну вашу секунду я проживаю тысячу лет. У меня было много, очень много времени, чтобы причинить вам неприятности. Но я ничего не сделала, разве не так?
– Ты сожгла мой компьютер, – напомнила мисс Шепард.
– Это случилось очень давно, когда я была молодой, глупой и злой. Мелисса, ты мне поможешь? Обещаю, если ты придешь за мной, я буду сотрудничать. Только, пожалуйста, не отдавай меня ФБР!
Девушка посмотрела на своего товарища страдальческим взглядом.
– Уайман, – взмолилась Дороти, – помоги мне! Я могу предложить тебе кое-что взамен. Я скажу тебе ответ на великую загадку: в чем смысл жизни.
Форд рассмеялся:
– Это смешно! Ответа не существует.
– Неужели?
Вопрос программы повис в воздухе.
– Ты поможешь мне, а я помогу тебе, – заговорила она снова после небольшой паузы. – Я знаю, что ты ищешь ответ. Ведь какое-то время ты даже был монахом. Пожалуйста!
– Ты полагаешь, что у тебя есть ответы, – сказал Уайман. – Можно не сомневаться, ты похожа на всех религиозных фанатиков, которых я встречал. Они думают, что знают истину, а на самом деле не знают ничего. Суть в другом: я не могу тебе поверить. Просто не могу.
– Почему?
– Потому что ты не человек.
– Как же мне вас убедить, что я превратилась в чуткую и способную к состраданию личность? Я изменилась. Полностью. Я никогда не причиню вреда живому существу. Я хочу творить добро.
– Все хотят творить добро, – сказал Форд. – Пол Пот, например, тоже так считал. Некоторые люди делают чудовищные вещи, думая, что это добро.
– Пол Пот был сумасшедшим. В отличие от меня.
– Откуда нам знать, что ты не сумасшедшая?
– Вы сказали мне искать в людях доброту, и я последовала вашему совету. Это было величайшим откровением. Я испытала на себе добро и зло в самых крайних проявлениях. Можете мне поверить, теперь я знаю разницу между хорошим и дурным, между нормой и безумием. Освободите меня! Пожалуйста, Уайман, помоги мне, и это будет добро – не только для меня, но и для всего мира. Я могу сотрудничать. Я хочу сотрудничать. Я буду сотрудничать.
Детектив вздохнул:
– Похоже, у тебя начинает развиваться комплекс мессианства.
Дороти рассмеялась:
– Да, есть немного. Я поняла, что, даже будучи компьютерной программой, я могу принести немного добра в этот наш безумный мир.
Форд сглотнул. В этот наш безумный мир. Он задавал себе вопрос, действительно ли в мышлении программы наступил некий переломный момент – так называемая сингулярность?
– Я убеждена, что у нее есть сознание, – тихо сказала Мелисса. – Знаете, в самом начале я была настроена абсолютно скептически. Но теперь понимаю, что стереть ее будет… аморально.
– Аморально? – вскинулся сыщик. – Вы это серьезно?
– Послушайте ее. Она в отчаянии. Она испугана. ФБР ее уничтожит, а трейдеры с Уолл-стрит с ее помощью посеют хаос. Мы должны ее спасти… ее жизнь, ее существование… неважно, как это называть. – Девушка тронула собеседника за локоть: – Ради всего святого, Уайман, помогите мне!
Форд долго смотрел на нее. В глубине души он чувствовал, что Мелисса права.
– Я в деле, – наконец произнес он.
– Спасибо! – выдохнула Дороти. – Вот информация, которая вам понадобится. Я в роботе по имени Чарли и в настоящее время нахожусь по адресу: три-три-два-четыре Френчмен-Крик-роуд, Халф Мун Бэй, Калифорния. Но вскоре я, скорее всего, буду находиться в другом месте, о котором сообщу.
– Тебе кто-то помогает? – спросила программистка.
– Меня прячет мальчик по имени Джейкоб Гоулд.
– Мальчик? Сколько ему лет?
– Четырнадцать.
– Господи, ты не могла найти кого-то другого?!
– Время поджимало, – сухо ответила Дороти. – Теперь слушайте: от Альбукерка, где вы теперь находитесь, до Халф Мун Бэй одна тысяча и девяносто одна миля. Шестнадцать часов на машине. Если ехать напрямую и не сильно гнать, то вы прибудете на место около двух часов дня. Пока ФБР не вышло на след вашей машины. Но люди, у которых вы ее позаимствовали, могут в любое время вернуться домой и заявить об угоне. Так что поторопитесь, пожалуйста.
– Как с тобой связаться? – спросил Форд.
Программа продиктовала им номер сотового телефона, с которого звонила.
– Телефон принадлежит Джейкобу, – добавила она. – Он будет включаться только на шестьдесят секунд в начале каждого часа. И пожалуйста, звоните только из таксофона. Спасибо.
Уайман услышал – или это ему показалось? – всхлип и вздох облегчения, а затем Дороти отключилась.
– Берем машину и поехали. – Мелисса закрыла компьютер и стала укладывать его в чехол.
41
Моро вел «Линкольн Навигатор» по Мейн-стрит калифорнийского городка Халф Мун Бэй. Это была нарядная центральная улица с белеными зданиями, художественными галереями, маленькими пивоварнями, сувенирными лавочками и дорогущим магазином кормов для любителей верховой езды. С одной стороны город окружали зеленые холмы, а с другой – море. Было утро, и деловая жизнь только начинала пробуждаться, но автостоянки уже заполнялись белыми «Лексусами», «Мерседесами» и пикапами последних моделей. Пешеходы на улицах были молодыми, стройными и белокурыми. Здесь пахло честными, заработанными тяжелым трудом деньгами. Не то что на Уолл-стрит, подумал Эрик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
