— Бацута! — с наслаждением крикнул Капрас вслед залитому вином казарону, и Ламброс даже не подумал перечить. Не любивший чего-то не понимать маршал сварливо поинтересовался причиной. Артиллерист вытер руки платком.
— Дело в том, — объяснил он, — что в данном случае, видимо, все так и есть: он — бацута, и его соотечественникам это очевидно. Вы же слышали.
Глава 9
Барсовы Врата
400 год К.С. 10-й день Летних Ветров
1
Вечер выдался роскошный, и не досмотреть его до конца было пошлым мотовством вроде фонтана из кэналлийского, но куда денешься? Политическую попойку из-за того, что облака становятся весенними садами, не отложишь. Оставалось написать пару ронделей и отправиться изысканно буянить или сходить побуянить, а ронделями заняться на сон грядущий? Великие спьяну находят очаровательные образы, но Марсель после балов еще не творил — мешали то подвернувшаяся дама, то отсутствующие чернила.
— Рокэ, — окликнул виконт нюхавшего нависающие над пропастью розы регента, — в этих Кошачьих Вратах перо и чернила найдутся?
— Попроси Дьегаррона. — Опять он за свое: вот вам выход, только отстаньте... Не выйдет, сударь.
— А вдохновенье тоже у Дьегаррона? Мне, между прочим, скоро на войну! Конечно, не только мне, но поэт говорит лишь о себе, иначе он...
— Осколок зеркала, — охотно подсказал Алва, — очень возможно, что кривого.
— Вот! — обрадовался Марсель. — А должен быть ройей, бриллиантом чистейшей воды или хотя бы капелькой росы на лепестке вечерней розы... На каплю я не похож.
— Ты похож на своего батюшку. — Алва сорвал одну из упомянутых роз, винно-красную. — И на своего Готти. Ловить собственный хвост, а в нужный момент показать зубы. Тактика, близкая к совершенству.
— По Готти я скучаю, хотя отсюда он видится Котиком. И по батюшке скучаю, но лучше о родителях скучать, чем мечтать о разлуке с ними.
Рокэ был сиротой и не оценил, ничего, оценит Елена. Марсель топнул на бестолкового жука и вспомнил, что регент Талига и его офицер для особых поручений уединились перед ужином, чтобы обсудить нечто срочное и тайное. Алва отлынивал, так что обсуждать пришлось Валме. Он поднатужился и приступил:
— Дьегаррон говорит, пришли новости о морисских налетах. Звучит скорей «стр-р-рашно», чем достоверно.
— Все побережье «павлинам» не прикрыть, — открыл истину Алва, — сил не хватит. Объединенный флот морисков в море может делать что хочет, но ключевые порты и крепости приличные люди защищают долго. Впрочем, в приличие высшего гайифского командования верится с трудом. Под ковром они еще что-то могут, но не на ковре.
— Под ковром тоже не смогли, — не согласился Валме и уподобился — сорвал цветочек. — Рокэ, мы ведь вляпались?
— Говоря по-адуански, да, — весело подтвердил Алва, и Марселю стало неуютно, будто перед абордажем. Окружающая красота неуют усугубляла, но деваться от нее было некуда — вблизи был Рокэ с розой, вдали — горы. С клубящимися облаками, сияющими вершинами и великий Бакра знает чем еще. В горах водились козлы и барсы, за горами лежали две Кагеты, дружественная и наоборот, а дальше шла Гайифа, где резвились объединенные мориски. Свои мориски хотели, чтобы чужие убрались за море, чужие собирались угнездиться, все вместе требовало сосредоточения, а под носом булькала скверна. Марсель немедленно вообразил прегрязный котел, в котором варился суп из Рожи. Пахло чем-то вроде несвежей капусты или гороха, вспухали и лопались здоровенные пузыри, над котлом склонялась Гарра и всячески пророчила, а вокруг топтались матерьялисты с тарелками лучшего фарфора. Ждали.
— Рокэ, — не выдержал собственных фантазий виконт, — вы... ты знаешь, что со всей этой мутью делать?
— Ты тоже.
— Я? Знаю?!
— Способ важней самого решения. Нашел первый, второе будет. — Алва смирно нюхал розу, но виконту почудилась выдернутая из ножен шпага. — С чем ты за мной явился? С готовым планом?
— Кошки с две! — Низкие вечерние ласточки, цветники со снегами и никаких скверн, разве что на себе притащили, а что тащить — было. Когда же он сообразил, что дело в клятве, а значит, в Фердинанде? Живом. Дальше вышло совсем просто, мерзко, но просто. Ну и после Надора было страшновато, не без того.
— Я затянул из-за Надора, а то бы управился быстрее.
— Лишняя пара месяцев нам бы пригодилась, — кивнул Рокэ. Все было как в старом добром Фельпе, даже стена, только покойников с мушкетами не хватало. И луны. — Зегина в Гайифе мешает и нам, и Агирнэ, но, пока Паона цела, «три звезды» не разойдутся.
— Это тебя Шелиах научил?
— Тергэллах. Я не исключал, что Шелиах отыщет в Сагранне что-то запретное, но Бакра явил ему горящий Агарис... Мало нам забот, теперь придется следить, чтоб его снова не отстроили.
— А ведь ты, — внезапно понял Марсель, — уже знаешь, с кого начнешь.
— Начинать незачем. Лисенок втягивает в войну Бакрию, Хаммаил — Гайифу. Это нам подходит. Чужие войны удобней своих, кроме того, в них рождается истина...
Что-то кольнуло палец. Валме с удивлением посмотрел на помятую розу в своих руках и по чьему-то обычаю заткнул ее за портупею. Есть же в мире место, где цветы затыкают за портупеи, а нет, так будет! Явиться на бал в нарочито походном платье и со слегка измятым роскошным цветком — в этом что-то есть... На бал?! Проклятье!
— Нас ждут дамы! — взвыл виконт. — И то, что одна в интересном положении, а другая в возрасте, никоим образом не извиняет нашего опоздания. Придется во искупление спеть. Ты будешь или я?
— Я, — удивил Рокэ, — но вряд ли сегодня. Сегодня нам придется слушать песни Лисенка.
— Политика требует жертв, а величества — внимания?
— И чем новей величие, тем больше внимания. — Алва безжалостно отправил винно-красную розу в пропасть. — Фоме или алатскому Альберту важен мешок с овсом, а Бакне Первому с герцогом Джильди подавай бубенчики на сбрую, иначе упрутся, а ехать надо. Кстати сказать, галопом.
2
Улыбчивый капитан с небрежно заткнутой за ремень розой был истинной чумой, а ведь на первый взгляд казался забавным. Матильда без задней мысли спросила про примеченного ею весельчака у Торрихо. Адъютант рассказал не слишком много, но принцессе хватило. Милый балагур слыл храбрецом и пройдохой. Это он под видом урготского посла заявился в Олларию за Алвой. Тоже, надо полагать, с улыбочкой! Альдо попался — те, кто держит других за дураков, всегда попадаются, — но глядеть на обманщика без злости Матильда не могла. Варастийцы врагами не были, этот самый Валме был, как и его распрекрасный Ворон.
Принцесса не слышала, что кэналлиец говорил Альдо, но внука после поездок в Багерлее трясло от бешенства. И плевать, что балбес воображал себя победителем, это все равно было избиеньем пусть и скверного, но мальчишки, на час ставшего королем и навсегда сломавшего шею...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
