— Только не говорите Ванессе, что я треплюсь на счет нее. Она и так уже обещала мне кое-что лишнее отчикчикать за болтовню, но и промолчать я не могу. Такие поучительные уроки истории забывать ни в коем случае нельзя! Когда ее родная планета была уничтожена, Ванессы не было в галактике — ее отправили по поручению Главы Сената на переговоры куда-то… Альянс Купала Алиан хотел заключить военный договор с какой-то в меру развитой планеткой. В результате Ванесса вернулась как раз вовремя, чтобы лицезреть последствия ужасной катастрофы: от ее планет остался лишь космический мусор, раскиданный по галактике. Вот так-то. Я слышал, она на крови предков поклялась отомстить за своих. А ведь она была верховным главнокомандующим войск Купала Алиан!
Купалианка, бедняжка, этот юный цветок, пыталась собрать оставшиеся от своей расы корабли, но они от чего-то не подчинились ее требованиям, и она собственноручно отловила беглецов в космосе, уничтожая одного за другим. Наверное, они испугались, хотели спрятаться, но Ванесса уничтожила если и не всех, то большинство.
Я молчал. То, что она была главной среди управления Купала Алиан, можно было бы и догадаться: по отношению, по умению и привычке отдавать приказы. Но для меня она все равно оставалась всего лишь заносчивой женщиной с дурным характером и волосами, пахнущими лепестками роз.
— После того, что она натворила, — продолжал Урных Торган, — Ванессу никто не хотел принимать. Ее объявили в межгалактический розыск, но в некоторых системах купалианку чтили за героиню. В основном — пираты, она стала некого рода эталоном. Кумиром что ли. Вы должны понимать, что когда речь заходит о Купалах Алиан, то говорят только о Ванессе Вени, от несчастных планет ничего больше не осталось.
— А Чистильщик, ее люди?
— Они — ничто, лишь механизм, смертельный меч в ее уверенных руках. Антон, позвольте мне вам напомнить: Ванесса Вени женщина в высшей степени свободная, не принадлежащая никому. Рано или поздно она сотрет вас в порошок, пережует и выплюнет. Кстати, мне удалось найти нужную деталь. Ее привезут к вечеру, а пока вы можете погулять по Тутуне — так называется город при космопорте.
— Очень хорошо, — кивнул я. — Мне понятны ваши слова, Урных Торган, но сейчас я просто не могу отступиться. Договор с купалианкой для меня жизненно важен. А вашему совету я конечно же последую и с удовольствием прогуляюсь по городу. Его название что-то обозначает?
— Да, безусловно, ведь города редко называют просто так. Тутуне — означает изобилие. Когда-то много-много времени назад здесь было русло широкой и полноводной реки, которая, разливаясь, оставляла плодороднейшие почвы. Живущие здесь крестьяне никогда не в чем не нуждались, отсюда и пошло название города.
Скажите, Антон, вам нужны еще какие-нибудь запчасти?
— Нет, Урных Торган, разве что технология подпространственного прыжка, материалы, документы, чертежи, исследования. Все, что поможет нашим ученым разбработать собственную технологию, — подняв на него глаза, ответил я.
— Вы не владеете подпространственной теорией? — удивился комендант. — При этом вы, капитан, летаете на корабле класса Черная Птица — самом быстроходном и экономичном, а главное самом надежном корабле во Вселенной?
— Что вы знаете о кораблях этого класса? — требовательно спросил я.
— Информация! Информация! Ее приходится покупать очень дорого, — он с надеждой стрельнул в меня многозначительным взглядом, но поторопился, не дождавшись ответа. Вздохнул, и сказал:
— Разработка Союза. Они хотели сделать корабли, которые сами бы себя воспроизводили. Раса покорных, верных слуг со способностью к размножению. Вы представляете? Это была бы великая мощь. До меня дошли шутки на эту тему, но не знаю, правдивы ли они — вам виднее. Поговаривают, что корабли класса Черная Птица почкуются, как амебы, — Урных Торган коротко хохотнул. — Впрочем, корабли такого класса исчезли, кажется, раньше, чем появились. Презентационные материалы возникали в информационных сетях то тут, то там, но вживую корабль подобный этому я вижу впервые. Разрешите поинтересоваться, откуда он у вас?
Я помедлил, потом сказал все как есть, памятуя о словах Ванессы о том, что комендант может помочь в деликатных вопросах:
— Корабль в один прекрасный день прилетел к нам на планету, и людям не оставалось ничего другого, как осваивать космос. Как вы думаете, Урных Торган, если я прилечу к планетам Нуарто на этом корабле…
Вот, спрашивается, зачем я разоткровенничался?
— А зачем вам, простите, в нулевой сектор? — комендант не смутился.
— Нужно, чтобы Земля вошла в Союз.
— Не знаю, — комендант поерзал на стуле, — как они отнесутся к такому ходу. Союз нынче — закрытая организация. Очень недружественная к чужакам. И, возвращаясь к вашей просьбе: боюсь, я не смогу предоставить вам никакой информации по подпространственному прыжку. Просто потому, что сам ею не владею. Деталь продать могу — хотя на счет некоторых покупателей ко мне поступало предупреждение и даже запрет.
— Запрет на продажу? — уточнил я.
— Совершенно верно. Еще хочу сказать, что модели подпространственного элемента для класса вашего корабля не найти нигде. Таких запчастей в свободной продаже никогда и не существовало.
Что будет, когда Союз Планет увидит мой корабль? — подумал я.
Право, думать об этом надо было раньше: чужой корабль достался землянам лишь волей случая. Все это время на нас попросту закрывали глаза. Мы не особенно огорчились, получив отказ от Союза, и полетели дальше. А теперь мы собирались предстать пред ними во всей красе. Что нам скажут, когда мы прилетим в галактику Нуарто и заявим открыто: вот они мы, земляне? Вот он, наш корабль, когда-то давно принадлежавший вам.
Беглый каторжник.
Я скажу им: «Мы хотим быть как все. Иметь те же блага, что имеют все. А обязанности?! Да, но мы не можем! Мы недостаточно развиты, мы не владеем технологией подпространственного прыжка, у нас только один корабль и, о чудо! — не наш. Оказывается, он ваш, но мы это учитывать, конечно же, не будем…»
— Спасибо вам за гостеприимство и интересную информацию, — поскучнев, поблагодарил я.
— И вам спасибо, капитан Доров, — комендант встал. — Мне бы только одно хотелось узнать…
— Пожалуйста.
— Вы ведь давно уже летаете, а к Союзу обратиться решили сейчас. В этом есть скрытый смысл?
— Боюсь, у нас просто нет другого выхода. Если Союз откажется нас принять, тогда пускай защищает от андеанцев, которые нацелились на мою планету.
— Что же? — растеряно спросил Урных Торган. — Как же?…
— Да, — просто ответил я и наблюдал, как толстенький человечек схватился руками за голову и медленно сел обратно в кресло. Я так и оставил его, потрясенного до глубины души. Он что-то бормотал себе под нос, но мне было это совершенно неинтересно. Он был комендантом хоть и удаленной от центра, но планеты Союза и не понаслышке знал о том, что происходит в космосе. И не надо говорить, что его реакция вовсе не обнадежила меня.
Я быстро шагал по улице. Солнце пронзительным взглядом било в затылок, заставляя капельки пота образовываться между лопаток. Теперь, после раны, полученной в бою, я быстро уставал. Тело становилось вялым и руки ослаблено подрагивали. Так было и сейчас. От жары я чувствовал себя равнодушным и ничего не соображающим. Мне самому казалось, что я боюсь. Предчувствие тугими кольцами обхватило грудь. Что-то будет?
Я включил передатчик:
— Ворон?
— Да, капитан.
— Мне нужно найти Ванессу.
— Сканирую… она находится в полутора километрах от тебя, капитан.
— Где?
— Иди по маячку.
— О ее передвижениях доложи мне.
— Есть.
На краю экрана моего наладонника заморгала красная точка.
Я прошел через небольшой парк, насладившись тянущейся от фонтанов прохладой, задержался у длинного ряда витрин, разглядывая выставленные напоказ ткани и изделия из камня, вышел на широкую площадь, по краям которой стояли торговые палатки. Все они сейчас были пусты, задернуты цветастыми пологами. Пересек площадь, вжимая плечи, стараясь скрыться от яростного взгляда солнца, нырнул в тень, все ускоряя шаг.
В висках чугунным звоном застучала кровь, ноги налились свинцом, и незажившее плечо вспыхнуло с новой силой. Этот город внезапно показался мне пленом. Так хотелось оказаться как можно быстрее на Вороне, среди своих друзей. Пускай все последнее время наши отношения не ладились, пускай мы то ругались, то спорили. Все равно мы все с Земли. Мы все, такие разные и по характеру и по народностям, были едины. Нас объединяла наша планета, наше солнце и наша луна, океаны и дожди, проливающиеся с неба. А здесь все было чужим. Люди, облаченные в желтое и фиолетовое, пристально смотрели за мной, провожая внимательными взглядами. Я был чужаком, черноволосый, черноглазый с блеклой от долгого полета кожей. Я был заметен среди них, как легко выделяется белый конь в табуне рыжих лошадей. Они смотрели на меня, и все взгляды казались мне враждебными.
