частью раскаленной лавы, пробивающей путь. И это еще меня заслонял Унгаф. Ему сливаться с камнем было проще. Крепкий мужик, монолит. А я, хоть и везу на себе едва ли треть от общего фронта работы, уже испытываю огромное желание забить на все и забить если не косяк, то хотя бы махнуть бокал красного винца или даже стопку коньяка. Не знаю, как организм к этому отнесется. Чего-то мне в Киградесе пока спиртного пригубить толком не удавалось. Не наливают! То ли тут лишь кровь, как деликатесный напиток, в почете, то ли боятся, что от жизни такой сопьюсь враз, и не будет у них работящей княгини. Жмоты!
– После такого «немного» мне точно надо будет много набулькать! – хрипло выдавила я, пытаясь найти в пересохшей глотке хоть каплю слюны.
– Сам налью! – клятвенно пообещал ро-гвер.
Какой заботливый мужчина! Не был бы таким квадратным, влюбилась бы! Архет послал неуверенную мысль-вопрос насчет того, в самом ли деле я этого хочу, а то перекинуть нити уз, связующих княгиню-носительницу Архета и ро-гвера Шлайга недолго. Даже удобно будет его чувствовать. Пришлось поспешно отказываться от великой чести. Мне такая квадратура вообще нафиг не сдалась. Эльфы хоть эстетически привлекают, даже хвостатый, хоть и зараза, но зараза симпатичная.
Сигналом к окончанию мучений стал короткий выдох Унгафа:
– Все покуда! Потом с гверами довершим.
Ро-гвер, пошатываясь, тяжело поднялся на ноги и поднял меня за собой легко, как ребенка. Хлопнул себя по боку и, нащупав фляжку, открутил колпачок.
– Обещал, княгиня! Пей, только осторожно, крепкая для девы-то не наших кровей!
В нос шибанул запах меда, трав и спирта. Ну что, когда у меня простуда была, я себе и дома рюмочку наливала чего-то такого, чтоб горло прополоскать. Отец разрешал, а маме мы не говорили. Надо же, в первый раз за эти дни, к слову, вспомнила тех, кто меня вырастил. Без обид, сожалений, тоски, приняла как должное. Эти люди были в моей жизни, заботились, одевали, кормили, за что и получили щедрую плату. Они были людьми, а я человеком, как оказалось, никогда не была, только им притворялась. Может, потому так просто все принимаю теперь? Минувшее, ушедшее, ставшее почти чужим сейчас. Интересно, у братишки так же?
Я осторожно отхлебнула из фляжки и покатала во рту, сглотнула огненный ком. Крепко, даже очень, но сейчас то, что нужно.
– Спасибо!
Отвела фляжку из непонятного материала от губ. Странно-жесткая, но не кожа, сказала бы, что металл, но разве может быть металл гибким, как плотная ткань? Хотя у двэр-фгэ точно может. Они с металлом и камнем все что угодно способны сделать.
А Унгаф с удовольствием присосался сам, булькал долго. Небось, не меньше половины фляги выдул, довольно крякнул и, утерев рот рукавом, спросил:
– Возвращаемся, княгиня?
Я кивнула. Дварф меня приобнял для надежности и топнул ногой. Интересная метода телепортации сработала. Свалились не вниз, в магму, для торения путей собственными телами, а перенеслись туда, куда следовало.
Глава 26. Они другие!
Нас вернуло на тот самый каменный столп в горах, где дули холоднейшие, особо после умопомрачительного жара пещеры, ветра. А еще на каменном пятачке нас встречали обеспокоенный Зар, тени и охотник. Чейр был не просто зол, он был в бешенстве. Темно-вишневые глаза пылали кроваво-алым и чуть ли не метали молнии.
– Моя княгиня не следит за временем?
– Счастливые часов не наблюдают! Может, пока я решала, кем хочу быть: вторым мужем ро-гвера Унгафа или третьей женой, потерялась во времени и пространстве, – гордо провозгласила я очевидную белиберду под утробный хохот дварфа.
Он, едва не катаясь от смеха по камням, выдавил:
– Княгиня, как ты проведала-то, что у меня как раз эти узы в семье свободны?
– Угадала! – с апломбом объявила я, понимая, что совместная работа и контакт с Архетом позволили мне слишком многое узнать об Унгафе в частности и про дварфов в целом.
У этой расы действительно не было понятия «устойчивый пол». Он, как у лягушек в засуху, мог меняться под гнетом общественной необходимости, и не один раз за долгую жизнь. Вот только размножаться дварфы могли только с дварфами, ни с кем иным потомства они зачать были не способны. Именно потому так заливисто хохотал мой напарник по строительству.
Серебристые узоры по контуру лица Чейра засияли, волосы заискрились. Кажется, охотника моя незатейливая шутка ничуть не развлекла.
– Унгаф, вы пропали на трое суток. И не просто ушли, а как сгинули, даже тени княгини связь с ней не чуяли, – вставил своевременный комментарий Зар.
– Шлайг! В средоточие силы Двэр-фарварда нет доступа, – досадливо крякнул Унгаф, а я резко перестала веселиться, понимая, отчего так взбесился охотник. И если хвостатый просто злился, то двое теней замерли, будто пытались заново научиться дышать одним воздухом со мной. Бедолаги, даже предполагать не хочу, что они передумали, пока ждали здесь, не имея возможности даже уйти от точки портала и позвать на помощь. И я не уверена, пили ли они, ели и спали в этот срок.
– Простите, мальчики, я не знала, – искренне повинилась я, притянув парочку теней за основание кос ближе и прижав к себе на миг-другой. А когда отпустила, они не двинулись с места, так и стояли, только ноздри чуть заметно подрагивали и сердца стучали так бешено, будто гремели тревожными барабанами.
– Мы не стоим твоих тревог, княгиня, – тихо проронил Айдэс.
– Ну, это мне решать, ага? – отрезала я и повернулась с Унгафу: – Мы хорошо поработали, рогвер, спасибо! Если не против, я пришлю через Зара шар для связи.
– Присылай, – одобрительно согласился дварф. – Мы мастера в работе с камнем, но зачарованные кристаллы у реш-кери лучше выходят. А помощь твоя, княгиня, нам надобна будет и ныне, и впредь. Я ж только слыхал о таком от прапрадеда, да и то все больше сказкой, чем словом верным звучало.
Я лишь кивнула, опять мысленно проклиная безалаберного папашу, запустившего хозяйство. В размышлениях о том, что есть, надо и будет сделано, вернулась в Киградес. В свой замок. Зар же с Унгафом остался. То ли квасить будет, то ли подробности узнавать, а может, все до кучи. Пусть его. Обоим стоит спустить пар в подходящей компании.
После пещеры Шлайга с вывернутым наизнанку временем и пространством, отъевшим от стандартного течения реальной жизни снаружи трое суток, мне снова хотелось есть и спать. Что называется, почувствуй себя тюленем. А все из-за той прорвы энергии, которую через меня Архет качал для Двэр-фарварда. Потянувшись всем телом, я зевнула
