— Лишь бы… лишь бы помогло…
Я направила свой огонь в перстень, впервые у меня получилось это с первого раза, а затем магия воды, заключенная в украшении, мне словно поддалась и потекла в Микки. На мгновение мне даже показалось, что тоненькая струйка этой магии вытекала не из кольца, а из меня.
Но этого же не могло быть!
Щеки сестры порозовели, а грудная клетка пришла в движение и начала вздыматься. Тогда, облегченно выдохнув, я зажмурилась и постаралась усилить напор. Что бы я ни отдавала своей сестре, магию перстня или свою, ей это помогало, а значит, я должна была ее спасти.
Во что бы то ни стало.
Мики должна жить.
Это у меня впереди были лишь одни мучения, а потому я уже отчетливо тянула из себя магию и с помощью перстня передавала ее Микаэле, наполняя ее и опустошая себя до последней капли. Я чувствовала, как мой резерв истончается, но лишь усиливала напор, а когда магия во мне кончилась, меня словно отшвырнуло от сестры.
Я подскочила, ничего не понимая. Я была жива и опять чувствовала в себе магию. Мой огонь горел как никогда спокойно и отзывался как никогда легко и просто, а в ногах у меня лежала выцветшая Мики, она стала маленьким, на вид лет восьми-десяти, ребенком. Розовыми были только ее щечки, а сама она была бледной копией себя. Длинные волосы стали белее самого чистого снега, так же как и ресницы, брови и кожа, а горстки пепла, оставшиеся от мятежников, что прежде лежали ровными кучками, сейчас рассыпались по земле, накрывая выжженную траву серым покрывалом и напоминая грязный снег.
Неживой грязный снег.
Я обернулась, но пепел, оставшийся от Катрионы, тоже разлетелся на многие метры сада. Теперь неживого сада. Здесь больше не осталось ничего живого, и даже я, несмотря на ровный огонь во мне, чувствовала себя мертвой, и только в бледной Микаэле на всей этой поляне действительно теплилась жизнь.
Решение пришло моментально. Я обязана ее спасти. Любой ценой. А для этого я обещала ей уйти из этого мира. А значит, мы уйдем.
С помощью огня я с легкостью подняла спящую сестру и торопливо отправилась в наш маленький детский замок на поиски тайника и большого красного камня.
И даже если способ, который предложила Мики и в который я не сразу поверила, не сработает — неважно! Я найду свой.
Глава 21
Настоящее. АКЭМ. 17 день 1 водного (март) месяца 641 года от начала великой войны
— Как же хитро поступила сестра… — тонкий и очень звонкий голосок вырвал меня из воспоминаний, но не из самого сна.
Я все еще была в знакомой пещере, но ни меховых накидок, ни Эдвора рядом не было. И очень жаль, потому что после увиденного мне больше всего на свете хотелось схватить Эдвора и заставить его перенести меня к его матушке. Ведь если Катриона выжила и я не сожгла ее, как думала весь первый свой год жизни на Земле, то и Кати выжила, в этом я, конечно же, уже не сомневалась, благодаря богам, но… теперь у меня была зацепка. Это Катриона куда-то дела Кати, сказав Эдвору, что та умерла.
Я глубоко вдохнула. В пещере не было Эдвора, но была невысокая пышногрудая блондинка в утонченном бело-голубом платье, словно взятом напрокат все у той же Снежной королевы из сказки…
— Так-так-так, очнулась, — улыбнулась Эквис-матушка. — Ну, значит, тогда поговорим. — Богиня начала садиться, а за ее спиной тут же показался высокий хрустальный трон, на который она в итоге и опустилась, — Иди ко мне поближе, девочка моя.
Эквис-мат протянула мне изящную руку, и я, подойдя, вложила в нее свою ладонь, богиня же крепче сжала мои пальцы, а затем погладила их.
— Я рада тебя видеть. Но, к сожалению, вода, что была запечатана в тебе, теперь у твоей сестры. А значит, мне поможет только она.
Эквис-мат отпустила мою руку и недовольно надула свои пухлые губки.
— Печально-печально. Но… в то же время это самый идеальный вариант. Как там говорится в том мире, где тебе удалось побывать… Всем сестрам по серьгам. Мигрис правильно разделила ваши судьбы, соединив вас кровным родством.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я ничего не понимаю, — махнула я головой.
Хотя все же я лукавила. После сна я начала понимать, что пророчество, что нам дали боги, было о Мики. Тот пепел вокруг нее в день восстания, так похожий на снег, и ее перерождение. Речь шла о ней. Но кого она должна тогда уничтожить? Что еще за Кровавый император?
— А я тебе отвечу, — игриво произнесла Эквис-мат, а затем наколдовала мне хрустальный на вид, но на ощупь очень мягкий диванчик.
— Историю нашего мира ты, конечно же, знаешь. — Я кивнула, но Эквис все равно зачем-то пояснила: — Наш отец — Единый бог — подарил нам его. Здесь уже жили люди… до нас, и мы легко поделили между собой вас… людей. И саму территорию. Конечно же, на равные части. Создали на своей территории храмы, а в каждый новый королевский род вложили частичку своей магии.
— Королевств было четыре? — вспомнила я тетино предположение, в который раз удивляясь ее проницательности.
— Не спеши хвалить тетку, она просто была на той стороне, а там о случившемся помнят все, в отличие от Светлой земли. Здесь королевские семьи специально удалили все упоминания об их жутком поступке из истории. Вот и все, — вновь ответила Эквис на мои не высказанные вслух слова. — Сейчас на Темных землях могут выжить лишь огненные маги. С больши-и-им-пребольшим трудом. И больше никто. Мои дети фактически остались без дома из-за одного огненного выскочки.
— Кровавый император? — догадалась я.
— Именно. Огненный король захотел стать императором, — усмехнулась богиня и, одернув свою юбку, положила ногу на ногу. — К тому моменту уже вовсю начали процветать смешанные браки. Лишь короли женились по магии. Но в Земляном королевстве, это которое сейчас Заходное у вас, супруга короля умерла, и он решил жениться вновь на подруге его покойной благоверной, которую долго любил, но та была огненным магом, поэтому было нельзя. Увы-увы. А вот когда первая жена умерла, но король успел обзавестись с ней совместными наследниками, никто ему и слова не сказал. Потому после того, как от этого брака появилась огненная принцесса, все знали, что на трон она прав не имеет, но ценили ее сверх меры, баловали и любили. Не устоял перед этой принцессой и Огненный король. Только вот незадача. Он хотел расширить земли, а от огненной принцессы в этом плане ему не было никакой пользы, и тогда он ее выкрал. Заточил в своем замке, а сам женился на моей девочке. Единственной дочери Водного короля. Так после его смерти Огненный король занял трон соседнего королевства.
— Ужас… — ахнула я, сочувствуя обеим женщинам.
— И не говори, девочка моя. Я думаю, ты уже догадалась, чья магия заключена в твое тело и тело твоей сестры. Ее прошлые обладательницы обе смогли полюбить этого ужасного выскочку, и в итоге каждая прокляла его, умирая. А огненная принцесса обрекла не только его, но и весь народ своей соперницы.
— В чем заключался смысл проклятия?
— Вспомнить под силу об этом лишь тебе, Милли. Но в результате проклятия мои дети начали умирать на темной земле так же, как и воздушники и маги земли. Все они начали бежать в сторону Земного королевства, но на Сулийской горной гряде всех ждала неожиданность. Земляной король к тому моменту узнал, кто выкрал и убил, как он считал, его любимую дочь, и, объединившись с Воздушным королем, выставил армию вдоль границы с Огненным королевством. Они не пропустили к себе ни одного умирающего, даже с родственной магией.
— О Мигрис-матушка, какой ужас, — ахнула я. — Обычные люди же ни в чем не виноваты. И опять получается, всему виной я!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я упорно считала, что если магия у меня, то и сделала все это тоже я.
— Не вини себя милая. Ты сейчас совершенно другой человек.
А я вдруг очень явно вспомнила красивого смуглого мужчину, на чьих руках умирала другая «я». Не сама по себе. Меня убила его беременная жена, потому что «я» пыталась навредить ее ребенку, которого она носила под сердцем, а у меня и мысли такой не было, но когда Мивор поверил Элле, мне стало настолько обидно и больно, что с моих губ сорвались ужасные слова: «Ты наполнил меня огнем до краев, и теперь я поделюсь им с тобой и твоими землями. Здесь будет столько огня, что не приживется ни одна другая стихия. Ты оставил бездетной меня, а я оставлю бездетной твою землю, которую ты поставил превыше нашей любви».
