и Майк пилили это огромное дерево и что―то обсуждали. Я не стала интересоваться, откуда у Гордеца в багажнике опасная железяка с острыми краями, да и думать о возможной причине, если честно, не очень―то и хотела ― всё же лучше и правда не смотреть ужастики. И не только на ночь, а вообще.
Искоса посмотрела на Дарена, слегка помедлив.
С каждым днем… или даже часом, он открывался с совершенно другой стороны. С той стороны, о которой я раньше не подозревала. И догадаться о которой было невозможно, если принимать во внимание всё то, что о нем говорили, и всё то, чему я сама так часто становилась свидетелем.
Но ведь это неправильно ― судить о человеке лишь по тому, чему он позволяет показаться на поверхности, при этом, даже не пытаясь заглянуть глубже. Это всё равно, что смотреть на куб сверху: ты видишь только плоский квадрат и думаешь о фигуре уже совсем не так, как если бы, повертев её, заметил еще пять её сторон.
Окончательно расправилась с полом, не забыв вытереть стойку со столиками, заметила, что прошло около полутора часов. Дерево было почти распилено и, надо отметить, что бар, хоть всё ещё и был разгромлен, но уже выглядел намного лучше, чем когда мы только приехали.
Чего нельзя было сказать о Майке и Дарене.
С ними всё произошло с точностью да наоборот.
Потные, уставшие и грязные мужчины ― весьма занимательное зрелище. Особенно, когда эти мужчины такие привлекательные, а от одного из них ты вечно теряешь голову.
О чеееерт.
— Ваш кофе, ― подвинула к краю стойки две кружки и облокотилась о неё локтями.
Только не думать о нем. Только не думать.
— Эбс, ты просто фея, честное слово, ― отметил Майк, застонав от ароматного запаха эспрессо. Мне показалось, что Дарен зарычал, и я тут же перевела на него свой взгляд, надеясь услышать от своего угрюмца хотя бы слово. Я сказала «своего»? Ох Боже… ― Тут стало лучше, ― не унимался парень, плюхаясь на высокий стул, ― мне даже кажется, что намного уютнее, чем до падения дерева. Предлагаю всерьез рассмотреть вариант с изменением интерьера, декора и самой идеи заведения. Этот ураган подал мне отличную мысль: задать бару именно такой стиль. Что скажете, мистер Бейкер?
Дарен громко поставил кружку на стол, стрельнув в него яростным взглядом.
— Нет.
— Но почему? ― Майк задорно развернулся. ― Вы только представьте заголовки: «J9 стал самым разрушительным местом во всем Нью―Йорке», ― он мечтательно развел руками, заставив меня усмехнуться и закусить губу.
— Думаю, тебе лучше не перечить ему, ― шепнула своему партнеру, наклоняясь ближе, ― не хочу, чтобы ты познал, каков Дарен Бейкер в гневе.
— Он не плохой, я чувствую, ― уже без наигранности сказал Майк, искренне улыбнувшись, ― просто в своё время ему причинили очень большую боль.
— Почему ты так решил? ― тихо спросила я.
— Детка, разве ты сама этого не поняла? Ведь всё это видно по его глазам. Каким бы жестоким и бессердечным он не пытался выглядеть перед другими, его взгляд, и даже некоторые поступки говорят совсем об обратном. ― Майк немного помолчал, словно о чем―то задумался. ― Знаешь, уже одно то, что он извинился перед нами этим вечером, подтверждает мою теорию.
— Погоди, ― остановила, ошеломленная его словами, ― он сделал что?
— Ну, извинился. Сказал, что искренне сожалеет о каждом грубом слове, которое бросил в наш адрес, а затем отпустил домой. Прости, что не попрощались, но этот его взгляд типа «идите вон, иначе пожалеете»… ― усмехнулся он, почесав затылок.
Когда Майк отвернулся, мне показалось, что время будто остановилось. Я не могла поверить в то, что только что услышала.
Он извинился.
Дарен Бейкер извинился.
Я хорошо помнила этот вечер. До мельчайших подробностей. Помнила каждое слово. Каждую деталь. Дарен сказал, что признает свою ошибку, если проиграет пари, что извинится перед моими друзьями, если я окажусь права. Пусть это и было какой―то совершенно безумной игрой с дурацкими правилами и условиями, но даже тогда, принимая всерьез данное мной слово, я и подумать не могла, что он на самом деле его сдержит.
А уж тем более, искренне попросит прощения у Майка и Карлы.
Кто угодно, но только не он.
— Он ведь не безразличен тебе, я прав? ― услышала и перевела на Майка глаза.
— Что? ― вопрос застал врасплох. Я инстинктивно сжала край стола. ― Н―нет, не неси…
— …чепухи? ― закончил он, поднимаясь со стула. ― Я знаю, что между вами что―то происходит. Было невозможно не заметить, как вы смотрите друг на друга. И то, что сегодня вы приехали вместе. А эта ваша… перепалка в кладовке, ― усмехнулся он, и я застыла, непроизвольно расширяя глаза.
Сейчас мне определенно было не до смеха!
— Откуда ты…
— …узнал? Да я просто проходил мимо, а вы как―то не особо шептали… ― он почесал затылок. ― В общем, в соревнованиях по бесконтрольному гневу наш босс точно мог бы претендовать на медаль.
— Майк, это не то, что ты подумал…
— Эй, не пытайся солгать мне, ― спокойно ответил он, по―дружески накрывая мою руку своей. ― Я вижу тебя насквозь. Как и то, что ты тоже не безразлична ему. Он относится к тебе не так, как к другим, Эбс. И я уверен, что, если бы не ты, он никогда бы не переступил через собственную гордость и не признал, что был не прав. Думаю, что и ты это замечаешь. Вопрос лишь в том, сможешь ли правильно поступить.
Он бросил на меня свой понимающий взгляд, а затем сжал мою руку и зашагал к подсобке. Я безмолвно смотрела Майку вслед, чувствуя, как сердце рвётся от чувств. Мне хотелось закричать «Да! Я поступлю правильно!», но вся трудность была в том, что я просто не понимала, как будет правильно. И как, приняв верное решение, суметь избежать боли.
Я как раз убирал пилу, когда в кармане завибрировал мобильный. От неожиданности, она выскользнула из рук, и чуть было не упала мне прямо на ногу ― хорошо, что я вовремя отскочил.
— Черт! ― вытащил телефон и не глядя ответил. ― Что?!
— Мистер Бейкер?… ― мягкий, но дрожащий и отчего―то отдаленно знакомый голос заставил слегка остыть. ― Простите, я… просто не знала, кому еще позвонить, ― голос девушки дрожал, и мне даже показалось, что она всхлипнула, ― Эбби не подходит к телефону, а я подумала, что она может быть с вами и…
— Что случилось? ― перебил её, тут же сорвавшись с
