обоих вернулись ко мне.
— Нет, ― в один голос ответили и, улыбнувшись, опустили глаза вниз.
Они ведь не всегда были такими странными, верно?
Или раньше я просто этого не замечал?
— Как ты себя чувствуешь? ― заботливо поинтересовался у сестры. ― Слабость или головокружение? Приняла необходимые лекарства? Доктору Мартину позвонила?
— В такие моменты я жалею, что зову тебя к завтраку, ― надула губы Элейн, ― но да, я соблюдаю расписание и чувствую себя просто прекрасно. Грегу я тоже позвонила, правда не совсем по той причине, о которой ты думаешь. У меня есть просто сногсшибательная мысль, и я безумно жажду ею поделиться, ― загадочно улыбнулась она, отпивая чай из кружки.
— Вот почему я не люблю, когда ты зовёшь меня к завтраку, ― съязвил, и Элейн, открыв рот, запустила в меня салфеткой.
— Ты невыносим!
— Какая сумасшедшая идея посетила тебя на этот раз? ― ласково спросил, откладывая полетевшую в меня салфетку.
— Ты знаешь, какой сегодня день? ― она сложила перед собой руки и внимательно посмотрела на меня.
— Ага, ― ответил, пробегаясь глазами по утренней газете, ― среда. Середина рабочей недели. У меня отчетное собрание, а затем деловая встреча.
— Да―а… ― растянула Элейн, ― а это значит, что завтра у нас что?
— Четверг, ― так же спокойно ответил, делая глоток эспрессо, ― у нас с Полом важная презентация, и, если всё получится, мы провернем ещё одну выгодную сделку.
— Ты можешь хотя бы на минуту выбросить из головы свою работу? ― выдохнула, заставляя меня поднять глаза. ― Ты постоянно думаешь о делах. Они стали такой неотъемлемой частью твоей жизни, что вытеснили из неё все остальное.
— Это не правда, ― возразил, взглянув на друга, но тот, вместо поддержки, лишь тихо откашлялся и начал что―то печатать в своём мобильном.
Предатель.
— Правда. Ты ведь даже не помнишь, что завтра за день!
— Четверг, ― уверенно повторил, ― я думал, мы это уже выяснили.
— Четвертый четверг, ― уточнила она. ― Причем, ноября.
— Да, ― согласился, немного расслабляясь, ― и из―за огромного скопления работы, в этот четвертый четверг ноября мне, вероятно, придется заночевать в офисе.
— В День благодарения? ― не выдержав, спросила она, складывая руки на груди.
Застыл, и кружка у рта вместе со мной.
Вот черт. Я совсем забыл про праздник. Снова.
Выдохнул, а затем виновато посмотрел на сестру.
— Элейн, я вряд ли смогу…
— Ну уж нет! ― её лицо тут же приняло строгий вид ― у него переняла. ― Ты пропустил День благодарения в прошлом году, потому что решал важные дела и исправлял ошибки в отчетах. И я это поняла. В позапрошлом году ты заявил, что, забыв о празднике, спланировал деловую поездку. К тому же, и Пола с собой утащил, ― мы виновато переглянулись. ― Но тебе и это сошло с рук. Три года назад ты сослался на то, что твой клиент, приехавший откуда―то из Азии, может встретиться с тобой только в этот чертов день. «Но ведь, Эл, милая, они не отмечают День благодарения!», ― сказал ты. Я и это поняла. Но в этом году, ты не посмеешь пропустить этот день, Дарен, иначе тебе придется до конца жизни пытаться заслужить моё прощение, а это значит ― никакой работы и один вечный День благодарения!
— Индейка на завтрак, обед и ужин? Каждый день? ― встрял в наш разговор довольный Пол. ― Вот это я понимаю ― настоящий рай.
— Ладно, ― выдохнул и слабо улыбнулся, ― я отменю все свои дела.
Элейн расцвела и тут же защебетала:
— В таком случае, завтра ровно в 12.00. И вы оба, не смейте опаздывать, ― пригрозила она. ― Вас буду ждать не только я.
— Ты кого―то пригласишь? ― спросил, закрывая газету и отодвигая стул.
— Друзей, ― улыбнулась она, ― и я очень надеюсь, что они смогут прийти, ― пока я направлялся к ней, она не сводила с меня взгляда. ― Ты ведь не будешь против?
— Ты вправе звать, кого пожелаешь, ― подошел к сестре и нежно поцеловал её в лоб. ― Только пообещай мне, что не будешь делать всё сама и позволишь Генри и миссис Поттс помочь. Каждый год я слушаю их причитания о том, что ты не даешь им работать.
— Ладно, ― рассмеялась Элейн, ― я обещаю.
— Проследи за ней, ― наказал Полу, заметив, как в меня летит очередная салфетка.
— Ты всё так же невыносим, Дарен Бейкер!
Прокричала мне вслед Элейн, а затем звонко засмеялась.
Я еле заметно улыбнулся, ощущая, как всё внутри наполняется теплом ― и это было самым прекрасным чувством за весь мой чертов день.
Я стояла зажмурившись, до сих пор не веря в то, что согласилась.
Даже сейчас, находившись перед огромной массивной дверью, мне казалось, что всё это просто сон. Что это происходит со мной не наяву, и что я всё ещё могу выбраться из истории, в которую влипла.
Может быть, было не поздно развернуться и уехать?
Точнее, зайти, забрать малышку, а затем уехать.
Да, именно в таком порядке.
Возможно, я могла бы сослаться на болезнь, скажем, на сильную простуду? Или оговориться тем, что у меня возникли неотложные дела?
Господи, Эбс, ты не можешь солгать этим людям. Они относятся к тебе так тепло и… сердечно. И этого не сможет перекрыть даже то, что ты еще не готова встречаться с хозяином дома… видеть его глаза, слышать голос, чувствовать прикосновения и ощущать, как всё это медленно сводит с ума…
― Мисс Дэвис? ― резко распахнула глаза, от неожиданности едва не выронив мобильник из рук. Дверь открыл седовласый мужчина в черной униформе управляющего, или как они там называются… ― Вы можете войти. Мисс Бейкер уже ждет вас.
— Простите, ― застенчиво улыбнулась, а затем переступила порог, ― оттуда вы знаете моё имя?
— Я знаю всех гостей, которые приходят в этот дом, ― мягко ответил он, закрывая дверь, ― это моя работа.
— Тогда… могу я узнать ваше имя? ― заметила в его глазах удивление, поэтому снова улыбнулась, но на этот раз уже не так смущенно. ― Думаю, вам будет приятно, что и вас кто―то запомнит.
Мужчина немного помедлил, но все―таки ответил:
— Генри де Моубрей, мисс, ― поклонился он, ― к вашим услугам.
— Де Моубрей… у вас очень красивая фамилия. Откуда она?
— Из Англии, мисс, ― его глаза наполнились гордостью. ― Наша фамилия происходит из древнего дворянского рода.
— Так вы дворянин? ― хлопнула глазами, улавливая его полуулыбку.
— Потомственный. В тридцать седьмом поколении.
— И несмотря на это работаете дворецким?
— Мне нравится
