– А ну не двигайся, щенок! – крикнул кто-то слева от Клауса. Тот скосил глаза и увидел нацеленный на него арбалет.
Длинноволосый резко повернулся и, оценив ситуацию, напомнил:
– В ноги, Ремул! Только в ноги!
– Я помню, ваша милость!
– Эй, приказчик, это один из них?
– Так точно, ваша милость, – проблеял приказчик.
Длинноволосый обошел плиту с кипящими кастрюлями и, остановившись в трех шагах от Клауса, спросил:
– Зачем тебя послали?
– За сыром… И хлебом…
– Вот. Я же говорил. Но, кажется, теперь мы опоздали. Если тарелку принесет другой, это все испортит.
Писарь задумался, но, так ничего и не придумав, решил, что не осталось другого выхода, кроме прямого штурма. Хотя…
– Пит, ты останешься с ним, а мы попробуем сыграть в лакея. Авось не распознают.
Поняв, какая опасность угрожает Галлену и Ригарду, Клаус бросился вокруг плиты, пригибаясь, чтобы не попасть под выстрел. Он намеренно побежал в противоположную от двери сторону, чтобы сбить врагов с толку.
– Держи его!
– Стрелять только в ноги! – стали кричать вокруг.
«Почему именно в ноги?» – удивился Клаус, он был уверен, что это люди Лефлера.
Ударив по ведерной кастрюле, он опрокинул ее содержимое на раскаленную плиту. Жир тотчас вспыхнул, к потолку взметнулось пламя. Все вокруг затянуло паром, послышались ругательства и крики обожженных.
Вылетев в тумане на рослого солдата, Клаус проскочил возле его ног и в следующее мгновение уже был в коридоре. Там боднул головой столкнувшегося с ним солдата, отбросил к стене другого и побежал дальше.
– Задержите его! – неслось ему вслед. Из всех дверей стали выскакивать вооруженные люди, но Клаус успевал проскакивать мимо них и наконец прорвался к лестнице.
Краем глаза он увидел, как несколько солдат вбегают через входную дверь в гостевую залу. Щелкнули арбалеты, и два болта один за другим с треском вонзились в деревянные ступени – совсем рядом с Клаусом!
– Ваше благородие! Господин Галлен! – завопил Клаус, перескакивая на второй пролет, в то время как преследователи уже бежали по первому. Выскочив в коридор, Клаус закричал еще громче, но тут увидел Галлена.
– Пригнись! – закричал тот, вскидывая двулучный арбалет.
Клаус бросился на пол, и над ним пропели два арбалетных болта, а сзади закричали два поверженных противника.
В коридоре образовалась свалка, а Галлен выхватил из-за голенища метательный кинжал и точно бросил его, сократив количество врагов еще на одного.
Клаус на четвереньках заскочил в апартамент, Галлен захлопнул дверь, повернул ключ и вместе с Ригардом привалил ее тяжелым шкафом.
90
Чтобы не мешать, Клаус откатился к стене и, выпрямив ноги, стал переводить дух.
– Сколько их там? – спросил Галлен, прикрывая лампу шляпой.
– На кухне было человек пять, а потом за мной гнались… – Клаус потер отбитые колени. – Наверное, целая дюжина…
– Ригард, доставай из сундука большой арбалет.
– Вы думаете, мы с ними сладим, ваше благородие? – спросил Клаус, пока Ригард выволакивал арбалет.
– Нам этого не потребуется. Надо продержаться полчаса, потом на шум сюда нагрянет вся городская стража.
Галлен «козьей ножкой» взвел по очереди оба лука на легком арбалете, установил болты в желобки и опустил на них зажимы. Теперь оружие было готово к стрельбе.
В дверь ударили, потом сильнее, однако тяжелый шкаф не сдвинулся ни на дюйм.
– Ворот, Ригард! Достань ворот! – крикнул Галлен, видя, что тот руками пытается взвести трехлистовый стальной лук.
Ригард вытащил ворот, но не знал, как им пользоваться. Галлен перебежал к нему и показал, как крепить ворот и как им работать.
Сделав рукоятью пару десятков оборотов, он взвел лук и установил в желобок тяжелый полуфунтовый болт.
– Пусть будет возле тебя, – сказал Галлен, кладя арбалет на пол.
В дверь начали стучать, но несильно. Противник лишь простукивал ее, чтобы определить, какая часть двери заложена, а какую можно выбить.
– Ну-ка… – Галлен передал Ригарду легкий арбалет, а сам взял тяжелый и, обойдя шкаф, стал возле двери.
Его расчет оказался верен: вскоре в дверь ударили заступом. Первый удар филенка выдержала, а после второго дала трещину. Последовал третий удар, и кончик заступа вылез из двери.
Было слышно, как, пытаясь высвободить застрявшее орудие, с той стороны сопят и ругаются.
Наконец им это удалось, после чего Галлен приставил арбалет к расщепленной части филенки и выстрелил.
В коридоре раздался такой ужасный вопль, что Клаус зажал ладонями уши, не в силах выдержать это. А Галлен отступил в комнату и снова стал натягивать стальной лук.
Раненый за дверью продолжал кричать, но этот ужасный звук стал перемещаться по коридору – пострадавшего понесли вниз.
– Это их слегка остудит, – услышал Клаус, убирая от ушей ладони. Он посмотрел на Ригарда и даже в приглушеном свете лампы, которая была прикрыта шляпой, увидел, что его товарищ бледен, как полотно.
На потолке снова заскрипели перекрытия.
Галлен на мгновение прервал свою работу, прислушиваясь к этим звукам, затем снял ворот и заложил болт.
– Кто там наверху, ваше благородие? – спросил Ригард.
– Боюсь, что они взялись за нас по-настоящему… Послушай у окна – не слышно ли стражников? Обычно они свистят в камышовые дудки.
– А что мы будем делать, если они прорвутся? – спросил Клаус, садясь у стены.
– Будем драться. Возьми из сундука дагу, черную полуторную. Для тебя она в самый раз.
– А вы опять с коротким мечом будете? – спросил Клаус.
– Да. Лопарский клинок для такого случая самый подходящий, – ответил Галлен и вздохнул.
В дверь снова ударили, но скорее кто-то просто со зла лягнул ее ногой, и дальнейшего развития это не получило.
– Ваше благородие, там на улице что-то происходит, – подал голос Ригард.
– Сейчас подойду. Клаус, возьми лампу и перенеси в прихожую. Здесь нам нужна темнота.
Клаус взял лампу со шляпой и вынес в небольшой закуток перед дверью, который теперь стал вдвое теснее из-за загромождавшего его шкафа.
Здесь же висели куртки – его и Ригарда, и, пока не стали ломать дверь, было так уютно, что Клаусу казалось, будто эта осада лишь часть страшного сна, от которого он скоро пробудится. Еще до страшной развязки.
Вернувшись, он ступил почти в полную темноту и снова сел к стене. Галлен между тем отодвинул штору и приоткрыл створку окна – по полу побежал легкий сквозняк.
Неполная луна давала совсем немного света, но скоро глаза Галлена привыкли, и он положил арбалет на подоконник.
Клаус прислушался: по мостовой шуршали подошвы пробирающихся солдат. Казалось, что их здесь десятки. Ему хотелось спросить у Галлена, откуда у Лефлера столько людей, но Клаус понимал, что это малодушие.
Какая разница, откуда они взялись? Самое страшное, что в плен Лефлер никого брать не собирался.
Клаус вспомнил мать и беспечную, как теперь казалось, жизнь на окраине Денвера. Да, ему тогда хотелось славы и денег, и лучше поскорее, чтобы хорошо одеться и выглядеть в глазах Ядвиги неотразимым принцем.
Где она теперь и что делает?
Щелкнул арбалет, треснула расколотая доска, и раздался вой очередного солдата, попавшегося Галлену на прицел.
– А-а-ай, а-а-а-ай! Помогите кто-нибудь! Помогите-е-е!
– Ригард, давай второй арбалет! – шепотом потребовал Галлен и тотчас получил новое оружие.
Раненый снаружи продолжал кричать, призывая товарищей. Его призывы не остались безответными, потому что вскоре Галлен замер и, один за другим, сделал два выстрела.
И снова раздались вопли, а затем несколько болтов влетели в окно. Они прошили занавески под самым потолком и врезались в противоположную стену.
Осколки стекла посыпались на пол, а воздух наполнился пылью от меловых белил. Клаус закашлялся.
– Вы их здорово разозлили, ваше благородие! – сказал Ригард.
– Да уж, – согласился Галлен. – Только где же стражники? Неужели этого воя никто не слышит?
91
Капитан Соммерсет прятался за столбом и наблюдал за тем, как вдоль забора движутся его солдаты. Света неполной луны было достаточно, чтобы различать на фоне серого забора их темные силуэты. Двое последних тащили лестницу.
Соммерсет готовил штурм, и для его успеха требовалось атаковать со стороны дверей и окна.
То, что противник непрост, капитан уже понял. При попытке схватить случайно зашедшего на кухню лейтенанта тот сумел обварить троих солдат и писаря глинстоунской чесночной похлебкой и выскочить в коридор, где избежал расставленных ловушек и завлек преследовавших его солдат под губительный огонь из арбалета.
Теперь Соммерсет имел троих раненых, третий солдат получил в грудь метательный кинжал – человек из Вердена не знал промахов.
Впрочем, этого и следовало ожидать, было бы глупо думать, что мятежники полагаются на каких-нибудь неумех. Нет, и еще раз нет! Курьером, доставлявшим списки заговорщиков, должен был стать только самый лучший.
