Шесть патронов так и оставались в барабане револьвера нетронутыми. Но даже если удастся убить Сандерса, что весьма сложно, ибо кроме брони он носил крепкий шлем, то остальные крестоносцы не разбегутся. Дредноут просто откроет огонь из пушек и разнесет их в щепки.
Остается надеяться, что у Хо есть план…
— И вы здесь, — процедил Сандерс, отведя на секунду взгляд, а после громогласно объявил. — Именем главнокомандующего орденом крестоносцев сэра Джеймса Ноттингемского я, полковник Сандерс, главнокомандующий Тевтонским орденом беру под стражу этот корабль и каждого, кто находится на борту. Опустите трап и выходите на сушу.
— Что будет, если мы откажемся? — продолжил заговаривать в зубы профессор.
— За неповиновение приказу вы будете уничтожены…
Вот на любви к протокольным речам можно и сыграть.
— Прошу прощения, но какие нам предъявлены обвинения?
Полковник тяжело вздохнул. Определенно, выполнять все правила ордена ему не хотелось. Но просто так открыть стрельбу в достаточно людном месте, когда смотрят простые английские солдаты, которые не слишком-то любят крестоносцев — себе дороже. Да и сам сэр Джеймс вряд ли одобрит подобное. Вот будь он здесь, отдавая приказ «стрелять на поражение», вот тогда другое дело.
Но объяснять все равно не хотелось, поэтому Сандерс просто махнул рукой. Вперед вышел капитан, который до этого прятал лицо под шлемом. Это оказался Майнкрофт.
— Какого черта?! — Уильям приблизился к борту, ударив по нему с силой кулаком.
Капитан английской армии за одну ночь превратился в капитана ордена. И, кажется ясно, каким образом. Единственное, что выдавало в нем прошлого Майнкрофта, так это рука на повязке из-за раненого плеча.
— Вам предъявлено обвинение в разжигании межнациональной розни, подстрекательстве к бунту, что привело к гибели как среди гражданских, так и среди солдат ее величества Королевы.
— Это ложь! — продолжал не сдерживаться бывший крестоносец.
— Молчи, заклейменный, — лишь с презрением бросил старый друг.
Хэммет начал понимать, что за этим стоит. Полковник не слишком горит желанием выполнять приступный приказ. Единственный свидетель геноцида — это Майнкрофт. Больше никаких доказательств, только косвенные улики. Но этого ордену вполне достаточно. Если сдадутся, то справедливого суда ждать не стоит.
Ибо среди магов, заклейменного, бывшей преступницы и наемника Михаил имел наиболее презентабельную репутацию в глазах крестоносцев. Что, впрочем, не помешает затащить его под одну гребенку с остальными.
— Этот приказ отдал лично сэр Джеймс? Я лично знаком с ним, боюсь, это какая-то ошибка.
— Перестаньте играть в невинность, — не выдержал полковник. — Вас подозревают как в связях с некромантами, так и с демонами… так что перестаньте поясничать.
От этого абсурда у профессора вырвался смешок.
Тут он заметил вдалеке, как из-за угла одного из домов вышел человек в дешевом костюме и широкой шляпе. Он был совсем не к месту среди военных, только вот самим крестоносцам было на него либо все равно, либо они его старательно не замечали…
Но о мистике можно поразмыслить попозже. Сейчас есть проблемы посерьезнее.
— Вы совершаете ошибку, полковник, — вмешался Нердарион, в то время как Уильям продолжал злобно смотреть на ухмыляющегося Майнкрофта. — Наша магическая школа не простит вам такого вероломства. Никто не простит.
— Мне это надоело, — махнул рукой в железной перчатке Сандерс. — Подстрелите их и проберитесь на борт…
Все трое скрылись с глаз стрелков. Но тут поднялся сильный ветер. И только через секунду стало ясно, что это не ветер, а множество песчинок, казалось, со всего города, решились собраться вместе и атаковать порт.
Полковник обернулся и увидел настоящую песчаную бурю, которая тут же накрыла все вокруг непроницаемой пеленой. Даже если солдаты успели выстрелить, то с трудом попадали даже по кораблю из-за нулевой видимости. Тем, кто находился ниже, было также трудно, как и крестоносцам на крышах. Некоторых из них даже скинуло вниз.
— Ян! Ян! — кричал где-то Нердарион. — Нужно поддержать Хо! Концентрируйся!
Он с сюету усиливал шторм. Грянули пушки, но, кажется, попали в причал. Очевидно, думали, что до этого не дойдет, что достаточно лишь демонстрации угрозы, поэтому только сейчас пробовали наводить.
— Держитесь! — предупредил слабым криком китаец.
Хэммет схватился за ближайший канат, а Уильям вцепился крепко в проем. Корабль подняло в воздух и понесло в неизвестном направлении. Их крутило и трясло, создавая натуральный вызов для вестибулярного аппарата.
Трудно сказать, сколько судно парило в небесах, прежде чем плюхнулось в воду, едва при этом не развалившись. Еще даже не придя толком в себя, Матросы кинулись раскрывать спущенные паруса.
Город остался где-то в километре позади. Но нужно было торопиться. Для английских громадин и дредноута ордена это отнюдь не расстояние…
Глава 4
Средиземное море. 1 неделя декабря. 5 день. 1885 год.
Небольшому беглому кораблю повезло с хорошим попутным ветром, обеспечив солидную фору. Но ситуация все равно не радовала.
У преследователей огромные паруса и маги ветра. Стоит начаться штилю, как их быстро догонят. Адепты земли остались без магии — разве что удастся достать немного песка со дна океана. В водной же среде они бесполезны.
Мастер Хо уже который день лежал без сознания, потратив все силы на песчаную бурю. Катерина тоже чувствовала себя не лучшим образом. Нердарион прилагал все усилия, но она успела потерять много крови. К тому же в рану как-то успела попасть инфекция… начался бред и жар.
Ян после смерти Абель был сам не свой. Все чаще ходил пьяный, в то время как Уильям, наоборот, оставался трезв, как стеклышко. Но по настроению оба сходились.
Бывший крестоносец не мог поверить, что орден объявил их вне закона ни за что, да к тому же ближайший друг и соратник просто вот так взял и предал за новое звание.
А вот Салим просто замкнулся в себе, все время о чем-то размышляя.
На судне царило настоящее уныние. Матросы, старший помощник и капитан прекрасно понимали, что их казнят вместе с остальными, выдвинув обвинение в пособничестве. Это значит, что к семьям теперь не вернуться. Да и вообще придется всю оставшуюся жизнь прятаться от самой могущественной организации в мире.
В этой атмосфере профессор предпочитал одиночество, лишь изредка прогуливаясь по кораблю. Его разум был занят решением большой головоломки, которая становилась все сложнее и сложнее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
