если заносить сумку к себе в комнату, то пришлось бы ходить туда-сюда. А я и так еле ноги переставляла. Сил не было ни на что. Алия сказала бы, что это потому что я толком не завтракала. Но я сомневалась, что даже затолкай я в себя какие-нибудь булочки, я не чувствовала бы себя так паршиво.
— Глория, здравствуйте, вы не могли бы мне помочь? — я обратилась к библиотекарше. — Я бы хотела узнать больше о королеве Анастасии.
Глория оторвалась от амбарной книги, которую читала.
— Что конкретно вас интересует? Это совсем недавняя история, так что книг вряд ли будет много.
Я подошла ближе, чтобы нас не слышали остальные студенты.
— А вы сами не помните ее правление? — я спросила вполголоса.
Глории было на вид лет восемьдесят. Наверняка, она сама знала больше, чем любая книга.
— Как не помнить, конечно, помню. Хорошее было время, светлое. И уж как король любил свою супругу! — она мечтательно подняла глаза. — У Анастасии был слабый магический дар, и помню, сколько было разговоров, почему Николас выбрал ее, а не более талантливую невесту. Но не все в мире поддается разумному объяснению.
— А скажите, у них были дети? — задала я главный вопрос.
И уже потом сообразила, что мое незнание подозрительно. Но Глория слишком ушла в свои мысли, чтобы заметить.
— У них была дочь, — библиотекарь вздохнула. — Принцесса Исабель. Рыженькая, как маленькое солнце.
— И она… — начала я, боясь снова спрашивать в лоб.
— Ее унесла лихорадка. Сначала королева Анастасия погибла, а потом ее дочь. Такая трагедия. Мы все гадали, как Его Величество смог это пережить.
— Смог же… — ответила я эхом, думая уже о другом.
Исабель — настоящее имя Элизабет. Интересно, она об этом догадывается?
— Да честно говоря, — продолжила Глория и понизила голос. — Женился он больно быстро. Многие тогда были уверены, что Виктория — ведьма. Окрутила вдовца. Но прошло уже больше пятнадцати лет, у них родился сын, и разговоры поутихли. Так что… — она пожала плечами и тут словно опомнилась: — А что конкретно вы хотели узнать?
— А вы мне уже самое главное сказали, — я улыбнулась.
— Так вроде же общеизвестное… — не поняла Глория.
Я все равно ее поблагодарила и выскользнула из библиотеки. Надо было все-таки занести сумку в комнату и потом отправиться к декану боевого факультета. Утрясти все формальности и готовиться к новой жизни.
Да. Очень вовремя это случилось. Буду теперь налегать на учебу еще усерднее. Трудиться и ни о чем лишнем не думать.
По дороге меня перехватила Алия. Мы вместе пообедали в столовой, и я поделилась радостными новостями.
— Ого, ты крутая! — восхищенно воскликнула она. — На боевом девочек мало, у тебя сразу появится море поклонников.
Я отмахнулась:
— Я не поэтому хотела перевестись.
— Но лишним внимание не будет, — уверенно заявила Алия.
К нам за столик подсел Дилан, и втроем мы еще немного поболтали. Я держалась, как могла, и не показывала свой душевный раздрай. То, как парень нежно поглядывал на подругу и то и дело обнимал ее, напоминало мне об Айраксе. Отзывалось на сердце тупой болью. В конце я все же не выдержала и, придумав не самую убедительную отговорку, покинула столовую.
В общежитие почти бежала, надеясь, что ни с кем больше не столкнусь. Глаза чесались, и мне просто физически нужно было побыть одной. Разреветься в подушку. Иначе я взорвусь.
Влетев в комнату, я бросила сумку на кровать и сама забралась с ногами. Решила достать свой телефон, хотя какой от него толк? Больше чтобы напомнить себе, кто я и откуда.
Айракс не мой. Я не из его мира. Я не Элизабет. Я не могу на него претендовать.
К горлу подкатил ком и, сжав в пальцах безжизненный телефон, я заплакала. Слезы покатились градом, и я радовалась, что хоть сейчас их можно не сдерживать.
В груди потеплело, и я не сразу поняла, что это активизировался камень. Не успела заглушить его, как вокруг моих рук образовалось красноватое свечение. Через мгновение телефон пикнул, и на нем зажегся экран.
Я вытерла рукавами слезы, не уверенная, что мне не мерещится. Но нет, даже возле значка связи были четыре уверенные полосочки. Как странно…
Выбрав в контактах телефон мамы, я нажала на зеленую трубку. И — о чудо! — раздались гудки.
— Алло, Лиза? — голос мамы заставил меня заплакать еще сильнее. Такой близкий, родной. — Алло?
— Мам, это я, — я шмыгнула носом. — Извини, что давно не звонила.
— Ты где?
На минутку я замялась, но собравшись, продолжила увереннее.
— Все еще в Японии. Мне тут очень нравится. Так необычно. Другой мир практически.
— Ну еще бы! — воскликнула мама.
— Но люди… Люди, мама, везде одинаковые.
Она принялась расспрашивать, как я устроилась, где живу, чем питаюсь, и подружилась ли с кем-нибудь.
Я говорила почти правду, не упоминая лишь магию, но весь разговор шмыгала носом.
— Лиза, ты простужена? — спросила мама и добавила уже вкрадчивее: — Или плачешь?
Я замолчала, не зная, как отвечать.
— Девочка, ну ты чего? — ласково проговорила она. — Что случилось?
Я набрала полную грудь воздуха и выдала:
— Я влюбилась.
На том конце задержали дыхание.
— В японца?
— Хуже. Он помолвлен с другой.
— Лиза… — только и произнесла мама и замолчала.
— Я знаю. Я все знаю, — затараторила я. — И стараюсь держаться от него подальше. Но чувства… Я никогда так не влюблялась, мам.
— А он что?
— Не знаю, — я всхлипнула. — Может, тоже влюблен. Но нам нельзя…
— Почему нельзя? — мама искренне не понимала. — Если он кому-то обещал жениться, пусть поступит честно и заберет свое предложение. А если продолжит дурить головы вам обеим, то такой человек тебя просто не достоин. Ты помни, Лизавета, что ты поехала улучшать свою жизнь, а не чужую. И всякие любители ходить налево тебе не нужны.
Ах, как мне хотелось
