Когда начались холмы и караван стал подниматься по пологому склону, из кабины пикапа высунулась Кира, замахала рукой — мол, тормозите все. Туран включил пониженную передачу. Придушенно загудел движок, мотоциклетка впереди вильнула и съехала на обочину, помигала фарами остальным курьерам, и караван остановился.
— А? Что? — Белорус завертел головой. — Приехали?
Туран выключил передачу, скрестил руки на руле, глядя перед собой. Тим тряхнул головой и энергично похлопал себя по щекам. Говорил он слишком громко, потому что забыл про беруши: скрученные полоски марли торчали из ушей, и в сумерках его лицо напоминало морду вислоухого шакала.
— А, вижу! — Белорус уставился на дорогу, где показалась выбравшаяся из пикапа Кира.
Штопс привстал на сиденье, поправил на ремне деревянную кобуру с маузером, рукоять которого поблескивала серебряным кольцом в свете фар, и что-то крикнул девушке.
— Что случилось? — Тим нахмурился, глядя то на дорогу, то на напарника.
Туран молча наблюдал, как Кира огрызнулась на Штопса, махнула руками и, бормоча под нос ругательства, поспешила к «Панчу».
— О! — оживился Белорус. — Похоже, к нам гребет.
Он распахнул дверцу навстречу Кире, вылез на подножку. Девушка без лишних слов забралась в кабину и села между компаньонами.
— В чем дело? — спросил Туран.
Кира буркнула: «Поехали», — и поджала губы, уставившись в лобовое стекло.
Штопс помахал мотоциклистам. Когда те двинулись по склону, за ними покатил пикап, и машины быстро выстроились прежним порядком.
— Та-ак-с, — протянул Белорус и светски развалился на сиденье, широким ненавязчивым движением переместив левую руку Кире за спину. — Не правда ли, чудная луна?
Хмель из его головы еще не выветрился. Он посмотрел на девушку, но встретился взглядом с ухмыльнувшимся Тураном, сдвинул брови и показал подбородком, чтобы компаньон следил за дорогой, после чего предложил девушке:
— Хочешь, покажу «Панч»? Заодно проверим, хорошо ли уложен груз. — Не дожидаясь ответа, он схватил Киру за руку и потянулся к дверце в задней стенке кабины.
— Пусти! — Она оттолкнула Белоруса. — Не хочу никуда идти.
— Почему ты пересела сюда? — спросил Туран, переключая скорость.
Кира процедила:
— Фарид — урод!
— Почему? — удивился Белорус, вновь садясь.
— Достал меня! Не может простить, желчь так и прет.
— За что простить?
— За жениха!
— Какого еще жениха? — поднял рыжую бровь Тим.
— Да что ты пристал! — буркнула Кира.
— Ну, интересно же…
— В прошлом сезоне Фарид хотел, чтобы я вышла за Каляма, его старшего сынка.
— Ну! А ты-то чего? Фарид у вас, судя по всему, самый крутой — отличная партия.
— Ты Каляма его видал?!
Белорус покачал головой.
— Ну вот увидишь и все поймешь. Я лучше с катраном в постель лягу, чем с ним! — Кира треснула по приборной панели так, что мигнул экран локации.
— Но-но! — забеспокоился Белорус, проверяя настройки. — Не балуй тут, а то…
— А то что? — насупилась Кира. — Высадите?
В кабине воцарилось молчание. Впереди рыкнула мотоциклетка Штопса, Пикча дернул рулем, свернул налево.
— Что-то не так. — Туран ударил по тормозам.
Пикап тоже остановился, а вот мотоцикл Федора резко принял вправо, ускорился, подрезал на вершине холма Унылого, заставив того отвернуть, и… подпрыгнул.
В свете мотоциклетных фар мелькнуло длинное чешуйчатое тело, блеснули пунктиром брызги кислоты, протянулись к Федору.
— Ползуны! — хором крикнули Тим и Кира.
Туран врубил передачу, выкрутил руль, съезжая с дороги. Белорус защелкал на приборной панели тумблерами, и темноту перед грузовиком вспороли яркие лучи закрепленных над кабиной ламп.
Когда грузовик выровнялся, Туран взял немного правее, чтобы осветить пологий склон и дорогу. Лучи выхватили из темноты спешащие к вершине вытянутые тела ползунов-солдат.
— У них тут что, сходка?! — крикнул Белорус, нервно запихивая патроны в барабан.
Загремели выстрелы. Штопс палил из маузера, Фарид отстреливался, высунувшись из пикапа. Мотоцикл Унылого скрылся за холмом, а вот Федор еще оставался на вершине, его машина лежала на боку — курьеру срочно нужна была помощь.
— Дай мне один! — Кира выхватила у Белоруса из кобуры револьвер, перегнулась к окну. Боек щелкнул. Она вновь взвела курок. Снова раздался щелчок. Тим отпихнул ее и открыл огонь по ползунам.
Слева от дороги потрескавшаяся земля была усеяна крупными камнями. Вынужденные лавировать между ними пикап и мотоциклетка Штопса продвигались наверх слишком медленно. Туран взял еще немного в сторону, потому что тяжелой машине такие препятствия нипочем, «Панч» ехал быстрее остальных. Главной опасностью сейчас были ползуны — выделяемая их железами кислота может расплавить металл. Надо держаться подальше от дороги и спешить наверх, где наблюдательный Федор спас от неминуемой смерти Унылого, но сам оказался в беде.
— Заряжай! — приказал Белорус, сунув Кире пояс с патронами.
Он выстрелил дважды в ползуна на вершине, подбиравшегося к мотоциклу Федора. Открыл дверцу и приготовился выпрыгнуть.
Федор сумел выбраться из-под машины с оплавленным кислотой передним колесом, стащил левой рукой со спины однозарядный дробовик. Правая висела плетью. Курьер поднял оружие и вдавил спусковой крючок.
Тело подползавшей к нему твари взорвалось кровавыми брызгами. Федор знал, что нельзя стрелять в голову, где находятся железы, выделяющие кислоту, и бил в туловище. Ползуна разорвало на части, когда Белорус оказался рядом с мотоциклистом. Тим выстрелил последний патрон, схватил курьера за плечо и поволок к выезжавшему на дорогу «Панчу».
Туран, почти развернув машину, высунулся в окно с помповиком и разрядил магазин в приближавшихся по склону тварей.
Когда на вершину въехали мотоциклетка Штопса и фермерский пикап, Белорус уже затащил в кабину раненого Федора, крикнув Кире, чтобы укрылась в салоне. Забрал у нее заряженный револьвер и начал стрелять, стоя на подножке.
Пропустив курьеров и фермеров на дорогу, Туран сдал немного назад, с хрустом в коробке передач включил вторую скорость и утопил педаль газа в пол. «Панч» вздрогнул, в салоне вскрикнула Кира, Федор повалился на сиденье, а Белорус едва не сорвался с подножки — так быстро поехал грузовик по склону вниз.
Курьер сел, вцепился здоровой рукой Тиму в плечо и затащил его в кабину.
— Все целы? — спросил Туран, глядя в боковое зеркальце на удалявшуюся вершину, освещенную бледным светом фары от брошенного мотоцикла.
— Порядок! — первым отозвался Белорус.
— Кира? — Туран быстро оглянулся.
— Цела!
— Курьер, ты как? — Тим привалился плечом к закрытой дверце, окинул Федора взглядом. — Зацепило?
— Малёхо, — буркнул тот и скривился.
Его правая рука и бок выглядели неважно. Куртку прожгло кислотой, кожу в нескольких местах разъело, кровь пузырилась на предплечье.
— Потерпи. — Белорус был серьезен и собран. — Кира, подай сумку. — Он перегнулся через спинку сиденья, обитую мягким войлоком. — Нет, не ту, под лавкой смотри… Да, эта.
Девушка протянула ему брезентовую сумку, и Белорус принялся доставать склянки и бинты.
— Помоги наложить повязку. А ты терпи, курьер.
Но Федор явно не нуждался в поддержке словами — сразу видно было, тертый мужик.
Белорус смастерил пару тампонов и смазал ожоги лечебным воском, после чего Кира наложила повязку.
— Откуда здесь ползуны? — спросил Туран.
Мотоцикл Унылого виднелся далеко впереди.
Штопс катил следом за ним с небольшим отставанием.
— Похоже, мигрируют, — подал голос Федор.
— Горючего совсем мало, — заметил Туран. — Но до заправки недалеко, скоро приедем.
4
— Да там же горит что-то! Тормози! — воскликнул Белорус, подавшись вперед. — Нет, вы гляньте… Ну точно — дом хозяина заправки горит!
Не успел он сказать это, как мотоциклетка с Пикчей и Штопсом начала притормаживать. Унылый так и вовсе остановился, пикап съехал с дороги, пропуская «Панч» вперед.
— Ты осторожней езжай, — посоветовал Белорус, перекидывая тумблер на мониторе перед собой.
— Что вы делаете? — Из салона, где лежал Федор, выглянула Кира.
Она еще в гостинице проявляла к локации интерес, задавала вопросы, но хозяева «Панча» отмалчивались, не желая рассказывать ей про ракетницу на крыше. Таких больше не было ни у кого, а тут еще и система наведения… В общем, чем меньше людей знают про это — тем лучше, потому что очень многие хотели бы заполучить себе такую штуку.
Но теперь выхода не было, и когда монитор разгорелся тусклым зеленым светом, Туран нехотя сказал:
