Все еще посмеиваясь, он закатал ей штаны. Десять розовых пальчиков выглянули из грубой ткани.
— Ты все равно бы утонула в моих башмаках. Даже если бы у меня и была лишняя пара, но я могу поделиться с тобой носками.
— Весьма любезное предложение, — сухо ответила она, запихивая длинные полы рубашки за слишком широкий пояс.
Результат вызвал у Блейка новый взрыв смеха
— Ты походишь скорее на моего младшего брата, чем на любовницу. Пожалуй, я буду называть тебя Морган, а не Меган.
Впрочем, когда Меган уселась в седло, ему пришлось отказаться от своего намерения. Со спины ее пухлая попка четко обрисовывалась под жесткой тканью, ошибиться и принять ее за мальчика было невозможно. Округлые бедра и зад заполняли без остатка эту часть джинсов.
— Нужно как можно скорей найти тебе платье, — осевшим голосом пробормотал он, борясь с нахлынувшим желанием.
Кирк и его люди галопом въехали на двор фермы. Даже на расстоянии было видно, что Кирк в бешенстве. Швырнув поводья подбежавшему мальчишке, он тяжелым шагом протопал в дом; исступленная злость застыла в его бледно-голубых глазах.
— Эта вшивая сучонка выстрелила в меня! — крикнул он, бросая матери продырявленную шляпу
— Меган? Почему? Что случилось?
Кирк начал объяснять, только его версия случившегося оказалась решительно односторонней, в его пользу. В конце он сказал:
— Мерзавка явно предпочла моего никчемного братца. Поверь мне, когда мы их найдем, она дорого заплатит мне за все. А Блейку вообще не жить
Опал оглянулась, удивляясь, почему родители Меган еще не прибежали, чтобы услышать последние новости.
— А что ты намерен сказать Коулстонам? — спросила она шепотом.
Кирк был слишком зол, чтобы думать об этом. Теперь же, глядя в лицо матери, он подавил свой гнев и стал соображать.
— По-моему, будет лучше не говорить им ничего. Скажем только, что Блейк ушел от нас вместе с их дорогой дочкой. — Коварная улыбка искривила его губы. — Пускай думают, что я все еще собираюсь жениться на ней, когда мы вытащим ее из лап Блейка.
— А по правде?
— Возможно. Там поглядим. Одно знаю точно: женюсь я на этой сучке или нет, но постараюсь, чтобы она много лет горько раскаивалась в том, что предпочла мне Блейка. Когда я до нее доберусь, смерть покажется ей блаженством!
тем временем Джейна показывала Эвану в их спальне наверху документы, которые обнаружила.
— Погляди, Эван! Это завещание… завещание Марка Монтгомери. Я сделала, как ты велел, пробралась снова в кабинет. И нашла его в одной из книг на верхней полке, на той самой, из-за которой Опал едва не хватил удар, когда я стала стирать с нее пыль. Я протягивала руку как раз к этой книге, когда Опал буквально стащила меня с табурета, на котором я стояла.
Эван взял документ из рук жены. Прочитав его, он пришел в не меньшее возбуждение.
— По этой бумаге вся собственность, на которую претендует Кирк, принадлежит Блейку Монтгомери. Вот тут так и сказано: «Моему сыну Блейку Монтгомери». — Эван пробежал документ глазами. — Нигде и не говорится, что Блейк его приемный сын.
— Нет, совсем не говорится. Наоборот, тут весьма настойчиво подчеркивается, что Блейк его любимый сын. И погляди сюда… — Джейна взяла в руки завещание. — Мистер Монтгомери завещал почти все своему сыну, а Опал и Кирку оставил только небольшую сумму на обустройство. «Чтобы они могли начать жить своей жизнью» — так тут сказано, словно он был почти уверен, что они не захотят остаться здесь, раз Блейк станет владельцем фермы. Что ты скажешь, Эван? Эван покачал головой:
— Просто на знаю, Джейна. Хардести, вероятно, составили что-то вроде нового завещания, чтобы лишить сына Монтгомери фермы. Интересно, как они ухитрились заставить всех поверить, что он был всего лишь приемным сыном?
Джейна нахмурилась и сказала:
— Догадываюсь, что здесь без Опал не обошлось. Эван, я еще в жизни не встречала такой коварной женщины. Если они и в самом деле украли ранчо у сына Монтгомери, ничего хорошего от них нельзя ожидать. Мне совсем не хочется, чтобы Меган попала в этот воровской притон.
— Теперь я еще больше тревожусь за Меган. Неужели этот Блейк такой же подлый, как Кирк и Опал? Ох, можно понять отчаяние и гнев этого человека, когда собственные родственники украли у него наследство, но каков он сам-то? Порядочный человек, просто доведенный до крайности, или негодяй, способный на все что угодно?
Джейна подняла на него глаза, в них светилась надежда.
— Вспомни, ведь этот Баннер намекал, что Меган не пострадала. С его стороны весьма любезно было утешить нас таким образом.
— Надеюсь, ты не проговорилась ни Опал, ни Кирку? — спросил Эван.
— Нет, не волнуйся. Не скажу и о том, что обнаружила в кабинете.
— Надо вернуть бумаги поскорей на место, пока их не хватились. — Эван передал документы Джейне.
— А зачем? Неужели тут нет никого, кому мы могли бы их передать, чтобы Кирк и Опал заплатили за все содеянное?
Джейна уже убирала завещание в конверт, когда заметила в нем еще две тонкие бумажки.
— Что это такое? — Она осторожно извлекла старые листки и развернула их один за другим. — Ах, Эван, смотри! Это свидетельство о браке Марка Монтгомери. — Она быстро пробежала глазами другой листок. — А это запись о рождении и крещении Блейка Монтгомери. Посмотри на числа! Мальчик родился через целых полтора года после свадьбы его отца и матери!
Эван заглянул ей через плечо и, внимательно прочитав, сказал:
— Это ясно говорит, что Марк Монтгомери является отцом мальчика.
— Эван, мы должны что-то сделать. Даже если Блейк Монтгомери ужасный человек, он имеет право на свою собственность. Нет сомнений, что его требования к Кирку оправданны. Возможно, он просто не нашел другой возможности вернуть себе ферму. — Эван со стоном обнял жену.
— Джейна, — вздохнул он. — Ох, Джейна, до чего же у тебя доброе сердце! Парень увез у нас дочь. Неизвестно, что он там с ней сделал! Правда, эта жуткая мочка уха не ее, но разорванные и окровавленные одежды те самые, что были на ней в день похищения. Как они оказались в таком состоянии, Джейна? И что она теперь носит? Возможно, она сейчас раздета и больна. Возможно, он избивает и насилует ее. Как ты можешь испытывать сочувствие к человеку, который держит нашу дочь в заложницах?
Джейна подняла на мужа полные слез глаза.
— Я должна верить, что с ней все в порядке, Эван, — тихо произнесла она. — Может, она пока не может добраться до нас, но она жива и здорова. Я это знаю. Мое сердце отказывается верить во что-то другое. Он не причиняет ей вреда, Эван. Он не причиняет вреда нашей Меган.
— Я молюсь, чтобы ты была права, — тихо ответил он.
