Не успела ее дрожь уняться, как Блейк соединил их тела, слившись с ней воедино. Она приняла его в себя, нежное тело обволокло его, радуясь встрече делясь восторгом безумного полета. Казалось, что выше уже невозможно взлететь, и все же, когда Блейк вошел в нее, именно это и произошло Она едва не сомлела от наслаждения. Раскачиваемая яростным ритмом любви, она беспомощно зашарила руками, за что бы ухватиться. Ноги овили его бедра, руки вцепились в широкие плечи. А когда вокруг начали взрываться разноцветные вспышки экстаза, ногти вонзились в его широкую спину, а маленькие зубки погрузились во впадину на его плече.
— Хватит, — слабо проскулила она. — Ох, любовь моя, хватит, или я уж точно умру. — Обмякшая, она покоилась в бережных объятиях, а мир бешено кружился вокруг нее, окатывая бесконечными волнами восторга, вновь, вновь и вновь погружая в волшебное блаженство, и она при каждом выдохе со всхлипом произносила его имя.
Через несколько долгих мгновений, когда ее голова мирно лежала у него на груди, он пробормотал:
— Я слышал, что это называют «малой смертью», и, если смерть так же прекрасна, как обладание тобой, я ничего не имею против того, чтобы умереть в твоих руках, но, конечно, сначала мы проживем с тобой миллион лет вместе.
Все то время, пока Блейк искал свою тетку, они жили на ранчо Баннера, стараясь избегать встреч со стариком. Насколько Кармен Баннер была приветливой и доброй, настолько эти качества отсутствовали в ее муже. Хозяйка дома всячески старалась предупреждать желания гостей и занималась лечением Джейка, как он ни доказывал, что незачем с ним так возиться Дела его быстро пошли на поправку, стоило ему слезть на какое-то время с седла. Помогли и питательные блюда, которые готовила Кармен, да и просто сама домашняя жизнь.
Эта уже немолодая женщина проявила удивительную доброту. На следующее утро после их приезда она радушно предложила Меган на выбор гардероб дочери с прелестными, надо сказать, платья, уговаривая ее взять все, что понравится, и не беспокоиться, что когда-либо придется возвращать. Меган пришла в восторг — наконец-то она сможет снова прилично одеться, не говоря уж о том, что у нее теперь будет хотя бы одна смена одежды. Интересно, а где же сама эта девушка, чьи наряды она берет взаймы, скоро ли она встретится с Викторией, чтобы поблагодарить за подарок?
Ее любопытство в отношении младшей сестры Джейка, которая, как потом оказалось, на самом деле была его сводной сестрой, возросло еще сильней, когда она чуть позже услышала, как Джейк выкрикивает имя девушки. Меган как раз любовалась во дворике обилием красивых цветов, когда внезапно стала свидетельницей другого резкого разговора, на этот раз между Джейком и Кармен, которые не заметили ее присутствия.
— Она не могла так поступить! — кричал Джейк. — Черт побери, не могла! — Его лицо исказилось от душевной боли. — Это старик так придумал, да? — злобно спросил он.
Кармен с грустью покачала головой:
— Нет, Джекоб. Он согласился с ней, но решение приняла сама Виктория.
— Зачем? Ради Бога, зачем?.. — Голос Джейка осекся, худые пальцы взъерошили копну непокорных волос.
— Возможно, и впрямь ради Бога или, по крайней мере, выполняя его волю. Она почувствовала себя призванной, Джекоб.
— Призванной стать монахиней? А почему не учительницей? Или миссионером? Или… да мало ли кем еще?
На взгляд Меган, все еще стоявшей под укрытием цветов незамеченной, вид у Джейка был такой, словно он совершенно убит поступком своей сводной сестры. Допрашивая Кармен, он даже побледнел.
— Джекоб! В желании служить Богу нет никакого преступления! — твердо заявила Кармен. — Виктория всегда была хорошей девочкой. Всегда ей нравилось ходить в церковь, даже когда все вы делали это из-под палки. Последние года два она помогала сестрам обучать индейских ребятишек, которые приходили в миссию. Ей это нравится, она всегда получала от веры большое утешение. Почему для тебя это такая неожиданность?
Джейк страдальчески уставился на Кармен, словно беззвучно умолял отказаться от своих слов и Меган, наполовину закрытой цветущим кустом показалось, что она расслышала рыдание, вырвавшееся из его груди. Рослый мужчина моргнул и шумно прокашлялся. И когда наконец заговорил, голос его прерывался.
— Тори всегда была маленьким, милым бесенком. Длинные ножки и разлетающиеся косы, резвая как жеребенок, в голове одни проказы! Вечно я спасал ее от беды или брал на себя вину, чтобы оградить от отцовского гнева. Сколько раз я шлепал ее в наказание! И теперь просто не понимаю, как могла она такое сделать, та самая Тори, какой я ее помню.
— Она больше не ребенок, Джекоб, — попыталась объяснить Кармен. Жестом утешения она дотронулась до его руки. — За прошедшие шесть лет ты только второй раз приехал домой. Виктория выросла за это время. Теперь она стала молодой леди. Три месяца назад она отпраздновала семнадцатилетние.
Джейк кивнул:
— Она получила подарки, которые я ей отправил?
Печальная улыбка задрожала на губах Кармен.
— Да, Джекоб. Гребни очень красивые, таких у нее никогда еще не было.
Словно прочитав ее мысли, Джейк сжал в кулаки большие руки.
— Она ведь не смогла взять их с собой? — почти простонал он. — Ведь ее красивые, длинные волосы теперь отрезали, верно?
Он обнял мачеху. Они долго стояли, горюя вместе об общей утрате, и Меган захотелось поплакать вместе с ними. Ей не терпелось потихоньку уйти, чтобы больше не подслушивать, но единственный выход из дворика был прегражден говорившими и она не решилась помешать им в такой момент.
— Она счастлива? — В голосе стрелка дрожали непролитые слезы. — Это и правда то, чего ей хотелось?
Кармен утерла слезы со щек и попыталась улыбнуться.
— Si, Джекоб. Мне просто невыносимо думать по-другому. Я так скучаю без нее! Сердце мое разбито, но я позволила ей уйти и теперь каждый день молюсь за нее. А теперь и тебе придется привыкнуть к этой мысли и радоваться за нее.
— Я постараюсь, Кармен. Я постараюсь. Джейк медленно вышел из сада, его широкие плечи поникли, да и вся поза говорила об отчаянии. Кармен вздохнула и опустилась на каменную скамью, закрыв лицо ладонями. Воспитывать детей всегда бывает нелегко, но вот отпускать их от себя порой просто невыносимо.
Словно почувствовав постороннее присутствие, она подняла голову и огляделась. Когда она заметила Меган, спокойно стоявшую в углу сада, краска бросилась ей к щекам.
— Ох, Господи! Что вы подумаете о нас! Постоянно воюем и кричим друг на друга! Мне очень жаль, сеньора Монтгомери.
Меган сделала шаг вперед:
— Что вы, миссис Баннер! Прошу вас, не нужно ни извиняться, ни смущаться. В каждой семье есть свои трудности, я понимаю это. — Она присела на скамью рядом с Кармен, догадываясь, что той требуется выговориться перед какой-нибудь женщиной.
