- Ррр! Арья!!! Не говори об этом так вот! Лучше ответь, ты искала свою пару? Ты желала обрести истинного возлюбленного, или только и была занята тем, что упрямо желала соблазнить своего старшего кузена?
-- Откуда ты это знаешь?
-- Я много, чего про тебя знаю. Обязан был узнать, вот и расстарался. И пришел к выводу, что самая сильная черта в тебе, это упрямство. И оно не дало тебе осмотреться вокруг и многое заметить...
Ах, как он был прав. Вот ведь преданного милого Альфа она действительно рассмотрела поздно. Но от этого воспоминания и некоторой правоты мужа сделалось еще обиднее.
-- Но упрямство в некоторых ситуациях может быть незаменимо. Вот сегодня, только что, разве я не смотрелась достойно в бою? А все из-за того, что...
- Да не о том я, дьявол, все забери! Ты не думала, отчего так остро реагировала на мой запах, Арья? А сердце твое не делало сбой при этом? Что молчишь?!
- Не пойму, куда ты клонишь...
-- Не доходит до нее, видите ли! Или всему виной все то же упрямство?! - Но тут он перевел взгляд на ее рану в боку. А там, специально или нет, но и тему разговора сменил. - Рана мне не нравится. Надо зашивать. Лежи спокойно, а я сейчас все сделаю.
- Ах, ах! А тело-то мое теперь с изъяном будет. И здесь, и на спине, наверное, шрамы останутся. И удовлетворить тебя сегодня ночью не смогу, муженек. Придется тебе бежать к кому-то из волчиц. Они ведь так и поедают тебя голодными глазами. Я это заметила. И упрямы и несговорчивы точно не будут. А еще они опытнее наверняка. Вот уж славная ночка у тебя сегодня получится! И чего ты улыбаешься? Еще в голос засмейся, волчара!
А он, и правда, расхохотался. И очень довольным долго потом выглядел. И даже тогда, когда, зашив все, обернулся зверем и вылизал каждый пятачок ее кожи. Это он так, сказал, решил усилить ее природную способность восстанавливаться. Волк лежал рядом, лизал всю ее и жмурился счастливо. Она могла в этом поклясться. А потом он обернулся человеком и принялся уже осыпать ее поцелуями.
-- Гансбери! Имей совесть! Я же раненая. - Заподозрила Арья, к чему это могло привести.
-- Ладно. Сегодня дам тебе отдых. Но завтра, когда все заживет, будешь расплатишься и за эту ночь. Согласна?
-- Пф! Как будто мое слово для тебя что-то значит...
- А вот и значит. Глупенькая. И знаешь, что?.. Я ведь сегодня впервые видел твоего зверя. Ты очень красива, Арья. И даже не знаю, кем мне нравишься больше.
- И он поцеловал ее в метку на загривке. - А теперь спи. Пока я не передумал оставить тебя в покое.
И он не ушел никуда, как она себя успела настращать. Нет. Гансбери, как ни в чем ни бывало, обыкновенно лег рядом в их общую кровать. Осторожно привлек ее к себе, а она удобно устроила голову у него на плече. Как все прошлые ночи. И моментально заснула. Уже много позже ей сделалось жарко, и отодвинулась от супруга, заодно сменив бок. Вот так, голова легла тогда уже на подушку, а она сама оказалась на прохладных простынях. И ей было хорошо. Но тут и Гансбери завозился во сне, точно почувствовал, что жена от него улизнула. Он пробормотал что-то неразборчивое, нашарил ее тело в нескольких сантиметрах от себя, ухватил и притянул к груди и животу. Ай, сделал немного больно. Но это все ничего, потому что в его объятьях Арье всегда было необыкновенно спокойно. И уютно. Вот только жарко. Но знала уже, что придется уступить, ведь Ганс никогда ее не отпускал с тех пор, как поженились.
А утром она проснулась в постели одна. И это тоже было обычно. Потому что у альфы имелось много забот, ему вечно надо было попасть чуть ни одновременно в разные места. Вот и вставал с первыми лучами солнца. Ух, а сегодня погода-то была, какая ясная. Но, похоже, и мороз должен быть крепким.
-- Арья! - Послышался голос свекрови откуда-то из глубины комнаты, когда она уже успела позавтракать. - Ганс велел тебе сегодня никуда не выходить, а денек провести в постели. А если решишь его, все же, ослушаться, то должна обязательно обвязаться поверх шубы еще и пуховым платком. Мороз на дворе!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Это он так ловко все предусмотрел...
- Да, он. Кто же еще?..
У нее в планах действительно было выйти из дома. Она же совершенно не закончила вчера дело в ткацкой мастерской. Начала и не завершила. Вот и направилась с утра туда. Когда вошла, женщины по-прежнему покосились в ее сторону настороженно. Но потом, слово за слово, и получилось их разговорить. Без Аминды это не так уж и трудно было. А там стали обсуждать работы каждой мастерицы, и тогда уже совсем между ними убрались преграды.
- Так ты тоже умеешь ткать? - Поинтересовалась та самая пожилая волчица, что вмешалась в драку, чтобы восстановить справедливость. - Покажешь?
И вот таким вот образом Арья находила контакт с местными женщинами. Не сказать, что всех удалось к себе расположить и со всеми установить контакт, но приятельские отношения наладила со многими. А для этого пришлось много холста наткать, кружев наплести и тканей расшить ярким шелком. А вместе с повседневными делами и время шло своим чередом. Вот и зима закончилась, и в права вступала весна.
Глава 18
Весна. Напряженная пора для оборотней. У многих самок начинались течки. Ее дни Гансбери почуял уже за неделю. И сначала Арья не могла понять, отчего муж стал выглядеть напряженным. Уже позже, когда он передал свои дела и обязанности бете, поняла, насколько он серьезно отнесся к супружескому долгу и зачатию потомства. И хотя ей совсем не улыбалось просидеть взаперти несколько недель, но лучше уж так, чем супруг загрыз бы кого-то из соплеменников. А ревновал и при этом легко выходил из себя он на ровном месте и к каждому. Вот и смирилась с тем, что в назначенные ей природой дни, Гансбери попросту закрыл для всех двери их дома и остался с ней внутри наедине. А потом как-то так и сама увлеклась его ласками и ухаживаниями, что время заточения пролетело, как один миг.
И вот он выпустил ее, наконец, на улицу. Самой последней из тех волчиц, кто угодил в подобное состояние одновременно с ней. При этом долго обнюхивал и, лишь потом, открыл двери. А выглядел при этом снова подозрительно напряженным. Сначала Арья не поняла, в чем было дело. И только потом догадалась, из-за чего таким мрачным показался ей Гансбери. А случилось это, когда одна наблюдала как некоторые из замужних волчиц, что так же вышли из-под домашнего ареста, начали получать поздравления от подруг и соплеменниц. Все ясно. Они понесли от мужей. А она - нет. И дальше события стали развиваться совершенно неожиданно и со страшной скоростью. Началось же с того, что на нее принялись подозрительно и странно коситься. Как оказалось, все из-за сплетен.
-- Порченная альфе пара-то досталась. - Вот так шушукались за ее спиной.
- Говорят, эта лисица в детстве чем-то переболела.
-- Да она и отбор-то не прошла, потому что королевские лекари определили у нее бесплодие. Да! А вы, что думали!
-- Вот так попал альфа! Не видать ему законного наследника-то. Вот теперь и побочному щенку только рад будет.
- Так-то! Это наказание ему такое Боги послали, что волчицами пренебрег.
- Ой, бабы, что теперь будет?!
-- А ничего не будет! Заведет себе любовницу на стороне, она и родит наследника.
Наверняка и до Гансбери доходили эти и другие пересуды, а Арье только ленивый под разными доброжелательными масками так или иначе не высказал «ласковые» слова поддержки. Не расстраивайся, мол, в следующий раз, может, что и выйдет. Она еще надеялась, что злые языки перетрут эту новость и другой, какой займутся. Но все пошло совсем по-другому. А именно: тема бралась почти та же, но герои в вымышленных картинах менялись. Почти та же, вернее было бы сказать. Из постоянных героев неизменно оставался Гансбери, а вот остальное...героини менялись постоянно.
- Слышали, бабы?! Альфа-то наш! Зачастил в самый северный волчий поселок...
-- Еще бы!
И пошли пересуды на тему того самого поселка. Особенно если с говорливыми особами рядом оказывалась Арья. И следующие фразы звучали вполне нейтрально, мол, кто и что про жителей тех знал.
