-- И вот! Внимание! Теперь альфа сделает свой выбор!..
-- Арья. - Произнес тут Волк тихо, не поворачивая в ее сторону головы. - У тебя есть последний шанс остановить все происходящее. Молчишь?! Ладно!
Гансбери поднялся и сделал три шага к центру круга и стоящим в нем женщинам. Все сразу притихли, одновременно прикрыв рты. И воцарилась тишина над ритуальным полем. И много-много взглядов оказались нацелены исключительно на альфу. Арья видела, как блестели глаза у многих его соплеменников, как некоторые женщины задерживали дыхание, ожидая услышать имя счастливицы, что возможно войдет навечно в историю, как вторая жена альфы, имеющего никчемную истинную пару. А Гансбери как нарочно играл на их нервах, все тянул и тянул с окончательным ответом. О чем только не говорил? И красоту-то волчиц похвалил. Про их голоса вообще завел волынку на много-много минут. А когда принялся рассказывать про свое впечатление о непревзойденном мастерстве женщин, так возьми и подойди к ним вплотную. И ближе всех к нему оказалась Аминда. Все! Арья не выдержала.
Она как сползла с кресла. Встала с него и сразу скользнула за высокую спинку. Дальше просто повернулась к лесу и побежала. Как в детстве неслась, словно от этого зависела ее жизнь или смерть. А в ушах стоял гул. То ли ветра, то ли толпы, оставшейся далеко позади. И ей было все безразлично, куда деваться дальше, как жить. В тот момент главным считала забежать в лес. И деревья уже были рядом. Вот они как расступились перед ней и приняли в свою чащу. И только тогда она расслышала, что ее кто-то преследовал и мог в следующий же момент схватить.
- Нет! - Выкрикнула она, сама не поняла кому.
И дернула на себе пояс. Дальше с нее упало верхнее платье, и в кусты улетели сапожки. А в нижнем платье чуть не запуталась. Чулки тоже стаскивала с себя на бегу и чуть из-за них не упала. Но вот уже между стволов елей замелькало гибкое тело рыжей лисы.
-- Куда?! Стоять! - Гансбери начал оборот в черного волка прямо в прыжке через огромный ствол поваленного дерева.
Он думал, что сможет ее поймать уже на краю поля. Как только спиной ощутил неладное, обернулся сразу же, прервав речь соплеменникам на полуслове. А там удирала без оглядки его единственная любовь. Жизнь его решила с ним распрощаться. И все ради того, чтобы не признаться ему, что полюбила ничуть не меньше его самого. Он был в этом виноват? Возможно. Но ведь давал же ей много раз понять, что достаточно просто сказать ему о своих желаниях и чувствах, чтобы для нее все было сделано. А этот дурацкий обряд?.. Думал расшевелить тлеющие угли, и хоть таким способом вырвать у жены признание, что сама желала быть его парой. И теперь вот она бежала, а он догонял.
Очень стремительно, однако, бежала. И Гансбери не успел перехватить Арью на открытой местности. Она юркнула в лес и скинула с себя платье. Понятно, собиралась оборачиваться. Умная девочка решила, что лисицей у нее появится шанс убежать. Это от волка-то? Он тоже рванул на себе ремень и камзол, отчего в молодую траву так и посыпались серебряные пуговицы. Из-за сапог замешкался, и расстояние между ними сразу прилично увеличилось. А из брюк вылетал уже наполовину волком. Дальше был прыжок, кувырок в воздухе, перелет через огромный ствол лежащего дерева, приземление на четыре лапы. Этот рывок сократил расстояние до цели. Никуда-то она от него не денется! Ничуть не сомневался, что вот-вот догонит. Но что с ними станет дальше? Похоже, снова сделал что-то не так, чем довел Арью до...до чего, до отчаянья? Боги, только не это! Он же хотел, чтобы она сама себя поняла и ему во все призналась. А вышло что?
И вот лисица была в метре от него. Можно было прыгать. Не помять бы жену ненароком! Оттолкнулся...есть! Чтобы смягчить захват, покатился вместе с ней, беря на свои бока все торчащие ветки, пни и камни. И вот они замерли. Арья притихла и очень тяжело под ним дышала. А он учуял снова ее запах и как одурел
- вмиг перекинулся в человеческое тело и жарко зашептал:
- Жизнь моя! Любимая! Я не сделал тебе больно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А эта рыжая фурия вцепилась зубами ему в руку. Со всей страстью прихватила. Честное слово, лучше бы в загривок и пометила бы уже, наконец.
- Арья! Я тебе сейчас!.. Оборачивайся немедленно!
-- Ты еще спрашиваешь?! - Сверкала она на него зелеными глазищами. И вроде бы вся такая им к земле прижатая, что пощады должна бы просить. Нет, невозможно злющая женщина ему досталась. - Не сделал ли мне больно?! Да ты мне всю душу перевернул. Ты мне сердце разбил, Гансбе...
- Ганс! - Запечатал он ей рот поцелуем. Посмаковал ее растерянность и отпустил.
- Я говорил тебе, что никуда ты от меня не убежишь?
- А я говорила тебе, что пусть тебя так любовницы зо...
-- У меня пара есть. - Снова запечатал жене рот поцелуем на время. - Истинная пара, между прочим. И лучше нее для меня женщины не может существовать в принципе. Так что смирись, в постели меня придется удовлетворять одной тебе, Арья. А можно и не только в постели. Можно и в лесу...еловом...на этой молодой траве. Как на это смотришь?
Она смотрела совершенно необычным образом. Заехала ему согнутым локтем по ребрам и смогла из-под него выскользнуть.
- Единственная, говоришь?! - Начала вокруг кружить и глазами сверкать. - А я вот сейчас тебе это и устрою...
-- Неужели за загривок оттреплешь? - Деланно удивился Гансбери. - Это лучше делать в порыве страсти жена.
А потом он молниеносно приблизился к своей женщине и сделал подсечку. Но при этом не забыл и сам присесть, и ей подставиться.
- Ах, так! В страсти?! - Она вскочила, кинулась и впилась зубами ему в холку.
Ему обожгло шею, жар потек по позвоночнику, а сердце заколотилось в два раза быстрее. Вот оно, свершилось! Если он оказался прав, то в этот момент у основания шеи должно было проявляться изображение лисицы. Да, волк верил, что эта рыжая лиса была его истинной парой, а он ее. Но почему она так замерла? Что там происходило?
-- Ой, Ганс! - Наконец к его жене вернулся дар речи. - Там...у тебя здесь...
- Да что случилось? Надеюсь, ты уже сейчас скажешь, что видишь.
- Здесь проявилась лиса. Свернувшаяся клубком, и ткнувшаяся носом в хвост. Что это значит? Это я...
- Скажешь, не чувствовала ко мне ранее влечения?
- Чувствовала.
- Тебя не волновал мой запах?
- Волновал.
- Твои глаза различали меня сразу же в толпе? Сердце пропускало при этом удар? --Да...
- Тогда, может, уже залижешь своей истинной паре рану?!
- Прости! Конечно. Я сейчас. А тебе очень больно, Ганс? Мне тогда, на свадьбе, было нестерпимо больно. Если помнишь, даже сознание на время потеряла. А тебе...как?
- Приятно...почти. Я же тобой уже давно болен, Арья. Ты у меня уже в кровь проникла, в голову, в печень... Везде, во мне ты сидишь. Кстати! Встань уже с земли. Простудишься же! Лори моя!
- Лори? Не рано ли меня так называть? Я же не родила тебе никого.
- Родишь! Куда ты денешься!...
Эпилог
Прошли три года, что воины волки должны были отслужить в клане Рыжих Лис по брачному договору их альфы. Настало время вернуться домой. Они собрались в дорогу, и вот она уже должна была сделать последний заворот и привести их в родной поселок. И три всадника, почувствовав в крови жар, пришпорили коней. Рывок, и вот уже были у въездных ворот. А там их поджидали соплеменники. И стар и млад высыпали на площадь. В центре, на высоком крыльце терема стоял альфа, держал на правой руке годовалого сына и улыбался прибывшим соратникам. А другой рукой обнимал жену за талию, да так, что пальцами при этом поглаживал ее приличный такой животик.
- Ого! - Заорал Гюнт, тот самый волчара, что жить не мог без женского общества и везде находил себе невест. - Это ты удачно подписал брачный договор альфа. Не зря, получается, мы проторчали у лисиц три года? Как посмотрю, уже второй твой сын на подходе?!
- Не завидуй мне, дружище. - Хмыкнул Гансбери. - Тебя тоже здесь два сына ждут!
