class="p1">— Простите, пожалуйста, но я не пойду с вами на вечеринку, — искренне извиняюсь я. Однако мне все равно придется солгать. — Маркус звонил и сказал, что из-за смерти адвоката появилось много бумажной волокиты.
Меня покарают за то, что я использовала бедного мистера Нолана в качестве оправдания. Через неделю я уезжаю на его похороны, о чем до сих никому пор не сообщила. Когда я получила приглашение, мы с Маркусом как раз поссорились.
— Твой адвокат умер? — глаза Лекси лезут на лоб.
Я рассказывала ей про этого милого старикашку. В новостях решили скрыть факты о его смерти, так как кое-кто мог воспользоваться этим и обжаловать решения суда, на которых мистер Нолан выступал в качестве защитника. Репутация важна и после смерти.
— К сожалению, — я бросаю взгляд на Кайла, пытаясь понять не заподозрил ли он что-то. Наша вылазка могла натолкнуть его на мысль о том, что я врала ему. — Маркус скоро подъедет. Надеюсь, вы не обидитесь на меня?
Лекси понимающе сочувствует мне, а Кайл спрашивает:
— Мы можем отложить, если нужна поддержка. Отец не особо душевный человек, если ты не заметила.
Я быстро мотаю головой, испугавшись, что наши с Маркусом планы рухнут. Кладу руку Кайла на плечо и отговариваю его:
— Это будет очень скучно и муторно.
Маркус задерживается, и каждая минута без него тянется бесконечно долго. Я пропускаю мимо ушей большую часть разговора и смотрю в окно, выглядывая заветный пикап. Когда автомобиль наконец подъезжает, я подскакиваю с места, быстро прощаюсь с Кайлом и Лекси и бегу к Маркусу. В пикапе приятно пахнет едой. Маркус выглядит немного утомленным, но такую теплую улыбку я еще не видела. Мужчина ухмылялся, кидал хитрые и озорные усмешки, но сейчас улыбка овладевает его глазами. И мне приятно, что такая редкость досталась мне. Хочу поцеловать его, но лишь смущенно здороваюсь:
— Привет, Маркус.
— Здравствуй, Мередит. Ты превосходно выглядишь, — хрипло вторит он. — Я купил нам еду и вино, а из одного домик стащил свечи.
— Ммм, — в голове возникает образ Маркуса, сидящего передо мной. Первый цивилизованный ужин вдвоем с тех пор, как между нами началось… что-то. — Мои ноги как раз устали бродить.
Маркус выглядит так же бесподобно, как и всегда. Рукава бежевого лонгслива закатаны до локтей, а пуговки расстегнуты. Цвет футболки чудесно оттеняет цвет кожи мужчины. Сегодня мы одеты почти в одной цветовой гамме. Мы отъезжаем на безопасное расстояние от «Трех братьев», и Маркус похлопывает по своим бедрам, обтянутым черными джинсами. Я вопросительно гляжу на мужчину, и тот поясняет:
— Клади ноги на меня.
Звучит очень соблазнительно, потому что за сегодня я находилась вдоволь. Снимаю конверсы и, развернувшись боком к двери, складываю на бедра Маркуса ноги. Его мышцы ничуть не делают его менее удобным. Ступни гудят, но, оказавшись в горизонтальном положении, они потихоньку расслабляются. Маркус держит руль одной рукой, а свободный начинает гладить мои голени. Затем его пальцы массируют ступни, и я не сдерживаю стон.
— Господи, как приятно! — восторженно лепечу я.
Маркус хмыкает и продолжает расслаблять меня. Когда мы подъезжаем к дому, он вручает мне пакеты с едой и вином, сам обходит пикап, открывает дверь и берет меня на руки. Я хватаюсь за его шею одной рукой и смеюсь. Кажется, он решил сделать все очень романтично. Мы можем не прятаться, не бояться, что Кайл услышит что-то лишнее. И это действительно радует. Маркус заносит меня в свою спальню и усаживает на кровать. Потом он бежит вниз и возвращается с двумя стульями, посудой и зажигалкой. И вот свободное пространство превращается в уютное место для свидание. Еда разложена по тарелкам, вино разлито по бокалом, а посередине его столика стоят горящие свечи. От восторга не могу сдержать глупую улыбку.
Маркус, завершив все приготовления, подходит ко мне и спрашивает:
— Тебе нравится?
Чмокнув его, отвечаю:
— Все безупречно.
— Тогда, мисс Ван дер Меер, прошу к столу.
Маркус протягивает мне ладонь, я вкладываю свою, не задумываясь. Вначале присутствует некая неловкость, мы оба нервничаем, потому что не привыкли разговаривать. Секс стал нашим способом общаться. Ужин действительно вкусный, но говорить о еде, погоде или еще чем-то таком глупо, поэтому я решаю рассказать Маркусу про похороны мистера Нолана, а точнее про мой отъезд. Маркус замирает. Надеюсь, я не испортила все.
— Ты хочешь остаться в Нью-Йорке?
Я едва не давлюсь салатом и отрицательно качаю головой. С чего он так решил? Я говорила, что Нью-Йорк давно стал мне чужим, родовое поместье сгорело. Мне некуда возвращаться. Даже если бы я хотела остаться в «большом яблоке», на какие деньги? Неужели Маркус так легко отпустит меня?
— Это хорошо, — в его голосе звучит облегчение. Вроде бы. — Здесь ты в безопасности. И я рад, что ты останешься со мной. Знаю, ты не привыкла жить в таком месте.
— За эти месяцы все изменилось, — произношу я. — Я изменилась. Знаю, что все слишком сложно, но также я знаю, что хочу остаться в Джексоне. С тобой.
Мы высказали все, что боялись говорить до этого. Облегчение наступает мгновенно. Преграды, которые мы возвели вокруг себя, становятся прозрачнее и преодолимыми. Я решаюсь спросить о том, что давно меня мучает.
— Слушай, а что было у вас с Лу?
Маркус заливается смехом, протирает рот и отвечает:
— Больше, чем у вас с Джо, но все же ничего эдакого. Мы быстро поняли, что пара из нас хреновая. Кстати, ты общалась с Джо после «Кривого рога»?
Я скептически поднимаю бровь и делаю глоток вина.
— Ты серьезно думаешь, что он хотел со мной общаться после твоей выходки?
Маркус хитро ухмыляется. В его усмешке читается радость.
— Не надо было так напиваться, Мередит.
— Не надо было меня доводить до этого, Маркус.
Мы оба смеемся. Еда заканчивается, вторая бутылка вина тоже. Но не наше свидание. Все проходит так, как я хотела. Замечательно, искренне, волшебно.
Глава 21
Автор
Миссис Нолан — точнее сказать, вдова Нолан — не проронила ни слезинки. Сильные успокоительные помогают ей справиться с утратой. Слабое сердце пожилой женщины может подвести, и ее дети с внуками останутся совсем одни. Материнский инстинкт заставляет ее смириться с утратой любимого. На похороны пришло много людей: семья, клиенты и друзья. Мистер Нолан был прекрасным человеком, и все люди, знавшие его лично, будут скорбеть о нем. На последнем ряду, вдали от других, сидит и Мередит Ван дер Меер. Девушка не может избавиться от мысли, что в смерти Роберта Нолана есть ее
