— Может, к вам заглядывал Санта, — сказала я.
Глаза Бренди округлились, и вид у нее был скептический.
— Может быть.
Когда накрыли ужин, избегать Сета стало невозможно. Все ждали, что мы сядем рядом, и он едва ли решился бы выбрать другое место. Но это не имело значения для меня, потому что вокруг все равно было слишком много людей. Я не стала бы обсуждать острые вопросы посреди рождественского ужина, и Сет это знал. Мы оба сидели тихо и слушали восторженные разговоры остальных о том, как прошел день и как они счастливы, что Андреа чувствует себя лучше.
Когда ужин подошел к концу, Сет первым поднялся из-за стола и деловито распорядился, что все мужчины идут на кухню мыть посуду, а женщины — отдыхать в гостиную. Идея всем понравилась, кроме меня и Яна.
— Что с вами происходит в Рождество? — заговорщицким тоном спросила Андреа.
Мы сидели с ней в кресле на двоих и наблюдали, как Кендалл ведет подаренных Морган пони в эпическую битву не на жизнь, а на смерть.
— А? — переспросила я, отрывая взгляд от баталии.
— Ты и Сет, — сказала Андреа. — Я помню прошлое Рождество, вы вели себя так же. Разве Рождество не самый счастливый день в году?
Я подавила горькую усмешку. В прошлое Рождество я узнала, что Сет спит с Мэдди, пытаясь «защитить меня» от общения с ним. Да уж. В тот раз праздник тоже не удался.
— Мы ничего не имеем против Рождества… — вяло ответила я. — Просто… надо кое с чем разобраться.
Андреа нахмурилась.
— Это связано с его поездкой? Я думала, ты не против.
— С какой поездкой?
— Издатель Сета хочет, чтобы он отправился в поездку сразу после новогодних праздников. Сет сперва отказался из-за… из-за меня. Но в последнее время я чувствую себя хорошо, поэтому сказала ему, что не стоит упускать шанс.
Я ничего об этом не знала. Интересно, это предложение появилось только сейчас или Сет просто ничего мне об этом не говорил. Тур должен был начаться до моего отъезда в Лас-Вегас, и я не стала бы настаивать, чтобы Сет отказывался от поездки, даже если бы он захотел таким образом продлить время, которое нам осталось провести вместе. Так было бы, пока все не пошло прахом.
— Дело не в этом, — сказала я после долгой паузы, когда поняла, что Андреа ждет от меня ответа. — Все так… запутано.
— Это всегда так, — мудро заметила моя собеседница.
Я взглянула мимо нее, в сторону кухни, где мелькали смутные тени мужчин семьи Мортенсен, которые возились с посудой. — Сейчас я просто хочу немного побыть с ним наедине.
Андреа ничего на это не ответила, но когда позже мужчины вернулись в гостиную, она сказала самым непринужденным тоном:
— Сет, сходи, пожалуйста, наверх за моим красным кардиганом. Я оставила его на кровати.
Сет как раз собирался сесть, разумеется, подальше от меня, но сразу откликнулся на ее просьбу. Как только Сет скрылся на лестнице, Андреа подтолкнула меня локтем. Я недоуменно обернулась к ней, а она кивком головы указала мне в сторону лестницы и произнесла беззвучно, одними губами:
— Иди.
Я огляделась, удостоверилась, что никто не обращает на меня внимания, и поспешила вслед за Сетом.
В спальне Андреа он безуспешно пытался найти кардиган, которого, вероятно, не существовало в природе. Увидев меня в дверном проеме, Сет тяжело вздохнул, поняв, что попался на удочку.
— У меня нет времени на объяснения, — сказал он и попытался пройти мимо меня.
Я уперлась рукой в косяк и заблокировала дверь.
— Сет, прошу тебя. Просто выслушай меня. Всего несколько минут.
Он остановился передо мной, всего в нескольких сантиметрах, а потом попятился. Очевидно, не хотел прокладывать себе дорогу силой, а то еще пришлось бы прикоснуться ко мне. Должно быть, Сет решил, что сохранять дистанцию для него лучше, даже если при этом он оказывается запертым в комнате.
— Джорджина, ты ничего не можешь мне сказать, ничего такого, отчего то, что произошло между нами, изменилось бы.
— Знаю, — сказала я, — и даже не буду пытаться.
Сет подозрительно посмотрел на меня.
— Не будешь?
Я сглотнула. Из головы улетучились все мысли, и язык онемел, как только я посмотрела ему в глаза: вот он, этот взгляд, преисполненный боли и страдания, взгляд, каким смотрел на меня Кириакос много столетий назад. А теперь тот же взгляд пронзал меня из глаз Сета.
Я снова сглотнула.
— Нам нужны сведения о твоем контракте. Мы хотим знать некоторые детали.
— Чтобы помочь тебе? — спросил Сет.
— Чтобы помочь нам обоим. Судя по сведениям, которые мы собрали, подписав контракт с тобой, Ад нарушил мой контракт. И это делает некоторые положения твоего договора противоречивыми. Я точно не помню… то есть местами. То, что выяснилось… под гипнозом… это реально и нереально…
Я попробовала сделать шаг вперед, чтобы прикоснуться к Сету и успокоить его, так как вид у него был крайне смущенный. Однако осторожность пересилила.
— Ты должен попытаться. Прямо сейчас. Если ты этого не сделаешь, то после смерти отправишься в Ад. Даже если до того момента станешь святым — не поможет. Этот контракт — печать на твоей душе… если только, ну… мы не вполне уверены, есть ли в соглашении такой пункт: если мы с тобой будем вместе, тогда ты обретёшь свободу. Вот что нам нужно узнать.
— Это имеет значение? — спросил Сет. — Если учесть, что такое едва ли случится. Не похоже, что это вообще когда-нибудь могло случиться, если все прожитые жизни хоть что-то значат.
— Ну, я имею в виду, что… это имеет значение: чем больше у нас информации, тем лучше.
— Ты не могла попросить Хью, чтобы он просмотрел бумаги?
Я покачала головой.
— Это привлекло бы ненужное внимание. Лучше нам узнать все подробности от тебя.
— Тогда прошу прощения. Я ничего больше не помню, кроме того, что уже сказал вам. И хочешь начистоту? Меня это совсем не беспокоит.
— Как это «не беспокоит»? — недоуменно спросила я. — Мы говорим о твоей душе!
— Я использую свой шанс, — сказал Сет.
Искра гнева пробилась сквозь печаль, которая поглощала меня последние пару дней.
— Нет никаких шансов. Сделка заключена. Твоя душа принадлежит Аду. Ничто не может этого изменить.
— Какое это имеет значение? Ты отдала свою душу Аду.
— Ради тебя! — крикнула я. — Я сделала это ради тебя, чтобы спасти тебя. Я сделаю это еще сотню раз, если понадобится.
Сет ухмыльнулся.
— Ты могла бы просто не обманывать меня хотя бы один раз.
— Я была молода и глупа, — сказала я, изумляясь, как легко призналась в этом. — Я боялась и чувствовала, что ты очень отдалился от меня, будто я тебя больше не интересую. Тебя увлекала только музыка.
