Новак сначала играла Мадлен Элстер — сверхутончённую хрупкую блондинку с безумными идеями относительно переселения душ — трогательную и незабываемую. А затем актриса перевоплощалась в Джуди Бартон — рыжеволосую продавщицу. В отношениях со Скотти Джуди нравится играть роль маленькой девочки. В финальной сцене, когда Скотти хватает её и осыпает бранью, она чувствует удовлетворение.
Большой мастер Хичкок знал, когда надо снять напряжение с помощью весёлого диалога, чтобы потом закрутить сюжет, напугать, заинтриговать. Например, в одном из эпизодов «Головокружения» Фергюссон находится в гостях у своей бывшей подружки Мэдж. В углу комнаты прикреплён бюстгальтер. Висит он не горизонтально, а вертикально. На недоуменный вопрос Джона женщина отвечает, что бюстгальтер этот спроектирован по принципу консольного моста. Автор его — авиаконструктор из Калифорнии. И она, Мэдж, доводит модель, так сказать, до серийного производства…
Самому Хичкоку очень нравился эпизод, когда, поднимаясь на колокольню, герой испытывает головокружение. Ему кажется, что старая деревянная лестница уходит у него из-под ног. Хичкок снял эту сцену при помощи технической новинки — трансфокатора, который позволял, не меняя на камере объектива, переходить с общего плана на крупный и обратно. Для эпизода в несколько секунд был сделан макет лестницы стоимостью 19 тысяч долларов. Зато, как потом признавался режиссёр, ему наконец-то удалось воссоздать то удивительное ощущение, которое он однажды испытал, перепив на вечеринке в лондонском Альберт-Холле.
Хичкок большое внимание уделял музыкальному сопровождению фильма. Композитор Бернард Херрманн на этот раз использовал мотивы «Тристана и Изольды» Рихарда Вагнера.
Премьера «Головокружения» состоялась 9 мая 1958 года в Сан-Франциско (Калифорния). Фильм был прохладно встречен критиками, да и у зрителей не вызвал большого интереса. Американская киноакадемия отметила картину только двумя номинациями на «Оскар».
Удручённый Хичкок обвинил в неудаче постаревшего Джеймса Стюарта, который якобы исчерпал себя. Режиссёр больше не снимал Стюарта, хотя прежде актёр слыл его любимчиком.
Лишь 28 октября 1983 года, уже после смерти режиссёра, состоялась повторная премьера «Головокружения». Мартин Скорсезе превознёс его как один из самых лучших фильмов, когда-либо снятых в Голливуде. С ним тут же согласились кинокритики.
В 1996 году фильм «Головокружение» (т. е. оригинальный негатив) был восстановлен Робертом А. Харрисом и благодаря продюсеру Джеймсу Кацу 4 октября 1996 года снова выпущен в прокат в кинотеатрах.
На Берлинском кинофестивале восстановленную копию «Головокружения» представляла дочь Хичкока Патриция. Приехала на презентацию и живущая в Орегоне Ким Новак. Она отметила, что Хичкок был «лапочкой» по сравнению с другими постановщиками и студийными боссами. Теперь актриса видела свои стычки с Хичкоком не только в чёрном свете: «Он отказался мне помогать, но это стало началом освобождения. В роли Мадлен я принадлежала ему, в роли Джуди я могла играть так, как мне хотелось. Я впервые почувствовала, что могу что-то дать роли. Хичкок создавал кино, я создавала своего персонажа. Я отдала Джуди мои собственные чувства. Наверное, это сработало».
Автор книги о Хичкоке французский критик Жан Душе справедливо утверждал, что многое в этой ленте, помимо сюжетного, имеет ещё и другой, подспудный смысл. В его трактовке образы бездны, головокружения обретают символическое значение и наравне с очевидными фаллическими символами — тростью, колоколом, маяком, — связаны с отношениями полов.
Режиссёры Милош Форман и Джон Карпентер считают «Головокружение» лучшим фильмом Хичкока. Известный кинокритик Леонард Молтин назвал «Головокружение» «гениальным фильмом, который надо регулярно пересматривать». Причём если одним зрителям достаточно разгадывания хитроумного замысла преступника (настолько задрапированного причудливостью сюжетных и визуальных ходов, что до самого конца невозможно постичь истинный смысл происходящего), то другие в первую очередь отдают должное интеллектуальной игре, в которую — как ложная посылка — вторгается теория реинкарнации.
В 2002 году Британский институт кино и телевидения провёл очередной опрос среди 144 видных кинокритиков и 108 режиссёров, чтобы определить десять лучших фильмов всех времён и народов. Его итоги были опубликованы на страницах авторитетного киножурнала «Сайт энд саунд». У режиссёров фильм «Головокружение» занял шестое место, у критиков — второе, вслед за «Гражданином Кейном» Орсона Уэллса.
«ПЕПЕЛ И АЛМАЗ»
(Popiół i diament)
Производство: Польша, 1958 г. Авторы сценария Е. Анджеевский и А. Вайда. Режиссёр А. Вайда. Оператор Е. Вуйцик. Художник Р. Манн. Композитор Ф. Новак. В ролях: З. Цибульский, Э. Кшижевская, В. Застшежинский, А. Павликовский, Б. Кобеля, Я. Цецерский, С. Мильский.
…В январе 1955 года на улицах Варшавы появились афиши: извещавшие о премьере нового польского фильма. Название его звучало как манифест — «Поколение». Это был режиссёрский дебют 28-летнего Анджея Вайды. Участник Сопротивления, юный связной отряда варшавских повстанцев, Вайда вынес из тех лет впечатления, которые во многом сформировали его личность.
В юности он хотел стать художником. Сразу после войны поступил в Академию изобразительных искусств в Кракове, а через три года перешёл на факультет режиссуры в Государственную школу кино в Лодзи. Окончил курс в 1949 году, однако к защите диплома был допущен только в 1960-м, когда уже снял пять фильмов.
«Пепел и алмаз» поставлен Вайдой по одноимённому роману Ежи Анджеевского, написанному ещё в 1946–1948 годах по горячим следам событий. Роман Анджеевского пользовался в Польше популярностью. Достаточно сказать, что в 1959 году по итогам опроса читателей газеты «Жице Варшавы» он был признан лучшей книгой послевоенного десятилетия.
Вместе с Анджеевским Вайда внёс серьёзные изменения в сценарий фильма. «Мы поняли, — говорил режиссёр впоследствии, — что экранизация должна идти вглубь, а не вширь, что несколько изменённая фабула позволит лучше показать на экране сущность романа, чем самая верная его иллюстрация». В результате из романа была взята наиболее близкая Вайде линия — линия Мацека Хелмицкого.
Содержание фильма сводится к событию, произошедшему в небольшом польском городке в ночь после капитуляции Германии. В Польше ещё действовали «правые» подпольные организации, объявившие своей целью «борьбу с коммунизмом». В такой организации оказался герой фильма — Мацек Хелмицкий (Збигнев Цибульский). Совсем молодым пареньком пришёл он в ряды Армии Крайовы. О Мацеке мы знаем, что из университета он ушёл в подполье, честно и мужественно сражался с оккупантами, участвовал в Варшавском восстании. Был храбр, решителен, романтичен. Верил всем сердцем своим «вождям», заявлявшим, что, покончив с одним врагом — фашизмом, истинный патриот должен одолеть ещё более страшного врага — коммунизм. И всё это «во имя Великой Польши, во имя Родины». И Мацек без колебаний берётся выполнить приказ — совершить убийство секретаря комитета коммуниста Щуки (Вацлав Застшежинский). Кто такой Щука? Интеллигент, инженер, человек, который знает, чего хочет.
По ошибке Мацек расстреливает рабочих цементного завода, а не Щуку. Но он намерен довести дело до конца и сообщает своему подельнику, нервическому Анджею Коссецкому (Адам Павликовский), что в Варшаву не вернётся, пока не выполнит задание.
Действие «Пепла и алмаза» разворачивается в первые послевоенные дни, но его драма воспринималась поляками в 1958 году как нечто в высшей степени современное. В манере говорить, двигаться, шутить, слушать, наконец, в спортивной куртке, узких брюках, тёмных очках Цибульского было что-то удивительно знакомое, сегодняшнее. В 1964 году журнал «Экран» предложил читателям анкету с вопросом: «Кто ваш любимый герой?» Многие назвали Мацека Хелмицкого.
Збигнев Цибульский снимался в кино недолго — всего двенадцать лет. Жизнь его оборвалась трагически на сороковом году. В истории кинематографа его имя осталось благодаря роли Мацека Хелмицкого. Он даже не играл в этом фильме, он был на экране самим собой.
«Я уверен, что связующим звеном между залом и фильмом был именно Цибульский, — говорил Анджей Вайда. — Это он в значительной степени придал „Пеплу и алмазу“ универсальное звучание. Потому что играл не парнишку из Армии Крайовой, а человека, увязшего в деле, которому присягал. Уже нет тех, кто принимал у него присягу, ситуация изменилась, и возникает вопрос — остаться верным прошлому или начать жизнь сызнова? Цибульский так выразительно, с такой отдачей задал своей ролью этот вопрос, что конкретные политические моменты, на которых основывался фильм, не имели большого значения».
