Нет, я не создал Брижит Бардо. Я только содействовал расцвету её таланта, помогая ей оставаться самой собой… И ещё я дал ей роль, которая соединила вымышленный образ с тем, чем она была в жизни».
«СЕДЬМАЯ ПЕЧАТЬ»
(Det sjunde inseglet)
Производство: Швеция, 1956 г. Автор сценария и режиссёр И. Бергман. Оператор Г. Фишер. Художник П. А. Лундгрен. Композитор Э. Нордгрен. В ролях: М. фон Сюдов, Г. Бьёрнстранд, Н. Поппе, Б. Андерссон, Г. Линдблум, Б. Экерот и др.
Шведский режиссёр театра и кино Ингмар Бергман любит цитировать фразу О'Нила, которая по праву могла бы принадлежать ему самому: «Драматическое искусство, не сосредоточенное на отношениях человека и Бога, лишено всякого интереса». В этом высказывании — ключ к пониманию «Седьмой печати».
В основу фильма положена одноактная пьеса «Роспись по дереву», написанная Бергманом для первого выпуска театральной школы Мальмё, где он преподавал. Требовалось что-то сыграть на весеннем показе, а найти пьесу с приблизительно равноценными ролями для восьми-девяти учеников было нелегко. И тогда Бергман за несколько вечеров сочинил «Роспись по дереву» — коротенькую пьесу-упражнение, состоявшую из ряда монологов. Число студентов определило количество ролей.
«Роспись по дереву» родилась из детских воспоминаний. Маленький Ингмар иногда сопровождал отца-священника, когда тот отправлялся читать проповеди в сельских церквах.
«Как все прихожане всех времён, я погрузился в созерцание алтарной живописи, утвари, распятия, витражей и фресок, — рассказывал Бергман. — Там были Иисус и разбойники, окровавленные, в корчах; Мария, склонившаяся к Иоанну („зри сына своего, зри мать свою“); Мария Магдалина, грешница (с кем она спала в последний раз?). Рыцарь играет в шахматы со Смертью. Смерть пилит Дерево жизни, на верхушке сидит, ломая руки, объятый ужасом бедняга. Смерть, размахивая косой, точно знаменем, ведёт танцующую процессию к Царству тьмы, паства танцует, растянувшись длинной цепью, скользит по канату шут. Черти кипятят котлы, грешники бросаются вниз головой в огонь. Адам и Ева увидели свою наготу. Из-за запретного древа уставилось Божье око. Некоторые церкви напоминают аквариум, ни единого незаполненного места, повсюду живут и множатся люди, святые, пророки, ангелы, черти и демоны и здесь и там лезут через стены и своды. Действительность и воображение сплелись в прочный клубок. Узри, грешник, содеянное тобой, узри, что ждёт тебя за углом, узри тень за спиной!»
Бергман решил положить пьесу «Роспись по дереву» в основу фильма. По словам режиссёра, «Седьмая печать» — одна из последних попыток продемонстрировать религиозные взгляды, унаследованные им от отца и жившие в нём с детства.
Руководство «Свенск фильминдустри» разрешило снимать «Седьмую печать» при условии, что он поставит картину за тридцать пять дней, как можно дешевле и проще.
Название фильма отсылает зрителей к откровению св. Иоанна Богослова («Апокалипсис»): «И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе как бы на полчаса». В основе сюжета лежит средневековая легенда о рыцаре, который встречает Смерть и узнаёт, что жизнь его на исходе. Он испрашивает себе короткую отсрочку, желая понять, в чём смысл и оправдание его жизни.
Действие разворачивается в середине XIV века, когда в Европе свирепствовала чума. Рыцарь Антониус Блок (Макс фон Сюдов) и его оруженосец Йонс (Гуннар Бьёрнстранд) возвращаются в Швецию после десяти лет крестовых походов. Их преследует некто в чёрном — Смерть.
Перед рыцарем проходят толпы страждущих, терзаемых чумой, суевериями, нетерпимостью; он мучительно пытается понять, за что ниспосланы такие беды народу. Но постепенно, по мере приближения к простым бедным людям, по мере знакомства с их радостями и огорчениями, в его взгляде появляется просветлённость. И при встрече с семьёй комедиантов, как бы воплощающей всё добро мира, угостившей его земляникой (неоднократно встречающийся у Бергмана символ земной благодати), боль растворяется, наступает момент постижения Истины…
Семья бродячих комедиантов — это Юф (Нильс Поппе), его жена Мия (Биби Андерссон) и маленький сын. Имена Юф и Мия выбраны режиссёром не случайно. Это, разумеется, Иосиф и Мария. Семейный портрет сделан с игривой доброжелательностью. Ребёнок призван совершить чудо: восьмой мяч жонглёра на одно захватывающее дух мгновение должен зависнуть в воздухе.
У Бергмана они символизируют нечто важное: под богословской шелухой кроется Святость… Человек несёт в себе Святость, и эта Святость земная, для неё не существует потусторонних объяснений.
Простая бесхитростная жизнь комедиантов — вот что противостояло разрушительному хаосу жизни. Как пишет шведский критик и режиссёр Йорн Доннер: «Смыслом и оправданием всей жизни героя фильма становится единственное деяние — спасение Юфа и Мии. Жизнь его прожита не напрасно».
Смерть всегда рядом. Она увлекает странников на холм, где они попадают в вихрь адской пляски. И только Юфу и Мии дано увидеть рассвет.
Питер Коу, исследователь шведского кино, отмечал: «Любовь, которая связывает Юфа и Мию, сильнее, чем угроза смерти. Когда солнечным утром Мия просит Юфа отвлечься от работы и говорит, улыбаясь: „Я люблю тебя“, то слова эти так полны чувства и нежности, что Смерть становится всего лишь пустой маской. Их любовь останется нетронутой и в финале фильма: они — те невинные души, которые сохранятся как вечная надежда в стремлении к человечности».
На роль рыцаря Блока был приглашён 27-летний Макс фон Сюдов. Это его первая большая роль в кино.
Ингмар Бергман сумел разглядеть за виртуозной техникой способность Сюдова передавать затаённые мысли и чувства личности незаурядной, трагической, мучимой противоречиями. Актёр снимался без грима. Его герой, исполненный гордыни, одинок. Лицо Сюдова словно высечено из камня, с глубокой поперечной складкой на лбу. Рыцарь Блок стремится познать Бога. Для него физические и психические страдания — нечто несущественное по сравнению со спасением души.
Роль оруженосца Йонса сыграл один из постоянных актёров Бергмана — Гуннар Бьёрнстранд. Атеистически настроенный Йонс — это человек, который испытывает жалость и сострадание, ненависть и презрение. У него живая душа. В сцене казни, когда рыцаря больше интересует, видела ли колдунья дьявола, чем её физические страдания, атеист Йонс подаёт несчастной воды.
«Седьмую печать» принято считать кинематографическим дебютом ещё одной актрисы Бергмана — Биби Андерссон. Она работала в Королевском драматическом театре в Стокгольме, а также в муниципальных театрах Мальмё и Упсалы.
«Мия, эта простая женщина, в исполнении Биби Андерссон словно излучает свет и покой и исполнена какой-то удивительной неомрачённой ясности, — отмечает критик О. Суркова. — Образ пронизан и щемящим лиризмом, и хрупкой нежностью, но и здоровьем и полнокровной щедростью, которыми так счастливо и естественно одарила Мию Земля. Она целесообразна и органична, как сама природа».
К съёмкам «Седьмой печати» Бергман приступил 2 июля 1956 года. За исключением пролога у скал Ховсхаллар и ужина с земляникой Юфа и Мии, снятого там же, всё остальное сделано в Киногородке, где в распоряжении группы имелось весьма ограниченное пространство. Зато повезло с погодой, и работа кипела с восхода солнца до позднего вечера.
Бергмана с детства преследовал страх смерти, который иногда становился невыносимым. В «Седьмой печати» есть эпизод, в котором рыцарь Блок играет со Смертью в шахматы. Актёру, играющему Смерть, сделали белый грим, грим белого клоуна. Нечто среднее между гримом и черепом.
«И когда я вдруг взял и изобразил Смерть в виде белого клоуна, — говорит Бергман, — персонажа, который разговаривал, играл в шахматы и, в сущности, не таил в себе ничего загадочного, я сделал первый шаг на пути преодоления страха смерти».
Заключительная сцена, где Смерть, танцуя на фоне неба, уводит за собой странников, родилась в Ховсхаллар. Съёмочный день был закончен, приближалась гроза. Вдруг Бергман увидел удивительную тучу. По его команде оператор Гуннар Фишер вскинул камеру. Многие актёры уже отправились на студию, поэтому вместо них в пляс пустились техники и какие-то туристы, не имевшие ни малейшего представления, о чём идёт речь. Знаменитый кадр был сымпровизирован за десять минут.
Работу над «Седьмой печатью» Бергман завершил 24 августа 1956 года. Большую и сложную картину удалось сделать быстро и дёшево (её примерный бюджет — 150 тыс. долларов).
На «Свенск фильминдустри» решили обставить премьеру «Седьмой печати» с помпезностью юбилея, на котором была бы представлена вся шведская кинематография. Фильм для подобных торжеств не предназначался, и на премьере 16 февраля 1957 года, по словам Бергмана, «скука и злорадство были почти осязаемы».
