— Видишь, удар пришёлся точно в его середину. Талисман остановил
разящую сталь и сломал кинжал! Я упал, собственно, только от неожиданного и мощного толчка в грудь…
Внезапно Ибн-Сина сильно побледнел и горестно вскрикнул,
в отчаянии заламывая руки.
— О горе мне, несчастному! Я погиб! Прклятый нечестивец Мирза
испортил мою "глушилку"!
Синдбад ничего не понял, но вновь испугался за друга, взявшись утешать его со всей трогательностью, на которую был способен.
— Успокойся друг! Зачем говорить о погибели, когда смерть уже прошла стороной!
— Ах, я не о том, Синдбад! Добрая ты душа! — он протянул другу медальон, — Смотри внимательно! Эта безделушка не просто мой
оберег, это ещё и…"глушилка"!
— Не понимаю! — признался Синдбад, — "Глушилка" — это что?
Он взял медальон в руки, поднёс к глазам и увидел, что его
лицевая сторона разворочена кинжалом. В рваной прорези золотой оболочки были видны микроскопические шарики, цилиндрики, диски и спиральки, сплетённые в один замысловатый узор тонкими серебристыми паутинками, по которым время от времени проскаль зывали малюсенькие ослепительные молнии.
Внутри медальона явно что-то горело, потому что наружу выскакивали искорки и вился едва различимый дымок, несущий с собой незнакомый противный запашок.
— Это волшебная вещь! — догадался Синдбад, — Магическая! Но она повреждена!
— И я о том же! — вскочил на ноги Ибн-Сина и подал руку другу, помогая тому подняться, — Слушай, Синдбад, тебе нужно уходить отсюда! Возвращайся к принцесе, отыщите аэродром с винамами и на одном из них летите назад к кораблю! Для начала отыщите доро гу в горах, а уж она сама приведёт вас к цели. Только не сворачивай те с неё никуда!
— Как будто я смогу управлять той древней летающей колесницей! — с
горечью признался Синдбад, — Даже если и отыщу её…
— Ещё как сможешь! — заверил друга учёный, — К тому же это не колес ница, а скорее лодка или баркас, в зависимости от размеров и посадо чных мест. Вспомни, как-то ты рассказывал мне о летучем корабле,
на котором тебе однажды пришлось спасаться от дикарей…
— О да! Это было незабываемое путешествие! Капитан того чудесного судна так и не назвал своего имени, но по пути в Багдад соизволил оз накомить меня с системой управления кораблём.
— Вот и припомни его уроки. Большой разницы я думаю там не будет. Ещё тебе поможет навык обращения с летучим конём, на котором ты путешествовал вместе с Багдадским принцем Аль-Рашидом, помогая тому вернуть захваченный его вероломным дядей государственный трон…
Синдбад просиял, окунувшись в воспоминания.
— Было такое дело!
— Вот и примени свои навыки! Пойми, друг, поиск сокровищь, как ни крути, а придётся отложить до лучших времён, когда вы с принце сой, если надумаете, организуете вторую экспедицию. Сейчас, когда вас осталось двое, вам не справиться с задачей!
Синдбад заметно расстроился.
— Но почему двое? Разве ты не пойдёшь с нами?
— Нет!
— Но отчего? Ничего не понимаю!
— Я покидаю вас, но не по своей воле… Слушай друг! Как бы тебе это объяснить? Короче, я путешественник во времени и пространст ве! Вернее, беглец! Я прибыл в этот твой мир из другого мира… Настоящего!
— Чем плох мой мир? Почему ты считаешь, что он не настоящий?
— Потому что так оно и есть! Это измерение искусственное! Оно созданно воображением тысяч и тысяч писателей, историков,
учёных, исследователей и прочей пишущей братии. А так же мил лирдами читателей, чьё совмещённоеное воображение, так назы ваемый читательский эгрегор, вдохнул в мёртвые строки книг и рукописей мировой художественной литературы, а так же сторочки научных трудов во всех мировых библиотеках на планете и прочей беллетристики, одним словом: всей созданной за историю челове чества написанной от руки и напечатной на станках литературной продукции — жизнь! Прибавь сюда устное народное творчество и получится это сказочно — реальное измерение. Для тебя твой мир прочно реален, для меня он — реализованная иллюзия! Понимаешь, о чём я говорю?
— Прблизительно! Как в поговорке: сколько хочешь говори "халва",
но во рту от этого слаще не станет. Слаще не станет — в твоём мире! Но зато в моём мире эта халва появится, так?
— Да, именно в твоём мире, Синдбад! Мире реализованных фанта зий! В нём причудливым образом переплелись и писательский вымы сел, и историческая реальность. И этот мир, эту терра инкогнита отк рыл твой покорный слуга. Не просто открыл, но и нашёл способ про никнуть в него…
— Я всегда верил, что ты непревзайдённейший учёный своего вре мени, Ибн-Сина! Значит, ты прибыл из своего мира в наш как гость?
— Да, как гость и друг! Но пойми Синдбад, по нашим меркам я заявил ся к вам не совсем законно! Я проник, как какой-нибудь контрабан дист, как лазутчик, как…тот же Одиссей в Трою, наконец! Откровен но говоря, я сбежал сюда из своего мира. И поверь, меня вынудили к тому серьёзные обстоятельства…
Ибн-Сина на мгновение умолк, видимо вспоминая не самые приятные эпизоды из своей загадочной жизни в своём далёком ми
ре:
— …Понимаешь, в СССР, где я жил, ещё в середине семидесятых годов двадцатого столетия учёные придумали и опробировали способ путешествовать во времени и пространстве. Он был весьма оригинален и не слишком энергозатратен. Изобретение однако строго засекретили до поры.
После окончания МГУ я тоже долгое время трудился в области физики хроно-путешествий, но пошёл ещё дальше своих коллег: уве ровав во множественность реальностей, начал искать среди парал лельных миров искусственное измерение, порождённое силой вообра жения как писателей, так и читателей. В существование этой сказоч ной страны я начал верить ещё с юношеских лет, когда прочёл один фантастический рассказ известного американского писателя на эту тему, который поместил свой искусственный художественно-лите ратурный мир на планету…Марс!
И я нашёл то чудесное измерение, где на обычную реальность наложилась новорождённая литературно-художественная быль! Где наряду с историческими личностями прекрасно уживаются все до последнего вымышленные литературные герои. Где в горах, лесах, и долинах, на морях и океанских просторах привычная фауна на рав ных обитает со зверьём, вышедшем из-под пера того или иного борзо писца. Где то же самое наблюдается и в растительном царстве. Где обычный географический ландшафт без ущерба для себя странным образом соседствует с пейзажами надуманными, и где, наконец, трез вый научный практицизм замысловато переплетается с магией и вол шебством.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
