- Остаться здесь? - Милица широко распахнула глаза. - А как же Элчестер?
- Так ли уж мне нужен этот самый Элчестер? - Фрэнсис грустно и долго смотрел на Милицу. - Меня там никто не ждет, никто не обрадуется моему приезду... Ты не хочешь входить хозяйкой в дом, который предназначался другой женщине...Мне лишь хотелось, чтобы моим детям был возвращен графский титул...и спасти своего брата! Но, в конце концов, это не самое важное... Не важнее моей семьи... Я никуда не уеду отсюда без тебя и детей. Ты... И они, еще не рожденные... Я так хочу просто быть счастливым!
- Фрэнки... - Мили обняла юношу, прижала к себе - и он немедленно вновь вошел в ее теплую, вздрогнувшую глубину. Влюбленные начали привычные слаженные движения, не прекращая серьезного разговора. - Я сделаю все, чтобы ты был счастлив. А я счастлива просто оттого, что ты рядом...
- Ты ведьма... Моя любимая ведьма... Первую ночь я отчаянно боялся, что ты понесешь от меня... И безумно обрадовался твоему зелью, хотя все равно опасался непонятной ошибки... Я так много думал о ребенке: как бы я поступил, что бы делал, - что опасения как-то странно превратились в мечты. Помнишь, однажды осенней ночью меня осенило, сколько времени мне уже не дают отвар? И вот тут-то до меня дошло, как я жажду услышать от тебя: "Я беременна"! Что ты ошиблась, забыла мне вовремя дать это треклятое снадобье... И тогда я понял, что мне не надо другой семьи.
- Родной... Если бы ты знал, как мне важно это слышать... Ведь что может быть обычней для рыцаря, чем натешиться с крестьянской девкой и бросить?
- Ты не девка, ты моя леди!
- Я даже сейчас немного боюсь... Чувствую себя, как в первый наш раз...такой беззащитной. Вздумай ты бросить меня, беременную...
- Прекрати болтать вздор! - рассердился Фрэнсис. - И прекрати меня обзывать мерзавцем! Честное слово, миледи, я этого ничем не заслужил!
- Прости! - Мили уткнулась в его плечо и полностью отдалась волнам наслаждения. Солнце обрушивало на них свои лучи, ветер свивал незримые покровы, древние камни вливали в их тела глубинную мощь земли, а внизу рокотала река, выплетая над ними радужную сеть брызг...
"Силой небесного огня, яростью неукротимого ветра, мудростью земных недр и чистотой первозданной воды, могуществом любви призываю я душу с надзвездных путей! Откликнись на мой зов, наполни семя, изливающееся в меня, облекись плотью в моем чреве и обрети жизнь! Заклинаю тебя властью, данной мне Свет Несущим, да обретешь ты мужское тело и мужской дух! Таинством любви и бытия заклинаю тебя, такова моя воля, да будет так!"
Они двигались в сумасшедшем темпе, прижавшись так плотно, словно хотели сплавить тела. Милица ощущала его в своем лоне, его грудь на своей груди, его язык в своем рту, его спину под своими руками, его бедра меж своими бедрами. И ей казалось, что она полностью растворяется в мужчине, теряет себя...
Его воля наполняла ее, душа окутывала душу, и оставалось лишь сознание, безвольное и покорное, словно младенец. Которому так тепло и уютно, что не хочется ничего, только чтобы длилось это блаженное состояние...
- Еще! - стонала она, не в силах говорить, словно и голос уже ей не принадлежал...
Перебороть дурман безволия, подогнуть колени, коснуться ими его бедер, ощутить их тепло, их ритмичные движения, и обвить ногами его поясницу. Повиснуть на любовнике, почувствовать, насколько глубже он стал проникать. И там, куда теперь достигают толчки, все трепещет и жадно сжимается... В самой недоступной глуби, где возникнет их ребенок... Куда так недозволенно проскользнул ее любимый самым желанным образом, и как ей хочется, чтобы он вошел еще глубже...еще...заполнил всю ее, коснулся дна. Не будь такого возбуждения, было бы больно.
Милица уже не стонала, она кричала от наслаждения, и перед глазами стояла темнота. Не было ничего, только тело мужчины в ее теле. Он исполнил ее желание и наполнил ее целиком - теплым потоком семени. Живого, сильного семени, мягко окатившего сокровенную глубину ее чрева. Чрева, ждущего и плодородного, как весенняя земля.
Еще несколько секунд в девушке все трепетало, а потом наступило расслабление, и она, разжав сцепленные на спине Фрэнсиса ноги, обмякла, закрыв глаза. Он тоже лежал без движения, и лишь через минуту оба, не открывая глаз, начали обмениваться легкими нежными поцелуями: в губы, брови, лоб...
Юноша улегся рядом с возлюбленной на плащ, и, запрокинув голову, глядел в небо. Ветер выпивал с кожи соленые бисеринки пота.
Милица положила руку на живот, прислушиваясь к своим ощущениям. Фрэнсис, заметив, положил свою ладонь сверху.
- Что? - напряженно спросил он.
- Да вот, низ живота ноет, - усмехнулась негодная девчонка. - Увлеклись немного...под конец! - она весело хмыкнула.
- Что-то не так?
- Все так, родной. Просто слишком глубоко...
- Зато вернее! - вернул поддразнивание Фрэнсис. И серьезно добавил: - Нет, правда, все в порядке?
- Да, милый. Да.
- Как ты думаешь, у нас получилось?
- Не знаю. Знаю только, что ты наполнил меня всю, и так глубоко, как никогда. На моих бедрах и даже там, у самого входа, нет ни капли твоего семени, оно все осталось внутри. Так много тебя - и все мне... - Милица улыбнулась. - И, если я не ошиблась в подсчете дней, с сегодняшнего вечера нас станет трое, родной!
- А если ошиблась?
- Тогда ничто не помешает нам повторить, не так ли? - хмыкнула девушка.
- Может, этой ночью? Для верности? - юноша подмигнул, устраиваясь поудобнее.
- Можно и этой ночью, - лениво потянулась ведьма, грациозно изогнувшись всем телом. Фрэнсис не удержался и провел рукой по певучим изгибам.
- У меня самая красивая жена на свете, - шепнул он, уткнувшись носом в ее густые волосы. - И я люблю тебя!
- Я тебе не жена, а любовница.
- Любовница - это украшение холла и спальни. Только лишь, - возразил граф. - А жена - спутница жизни. Та, что делит все радости и горести, знает все сокровенные мысли... А венчание всего лишь условность.
- Ты всегда так думал, Фрэнки?
- Нет... - вздохнул он. - Только прожив эту зиму с тобой... - и тихо добавил: - Иначе бы я не потерял Фредерику...
- Я боюсь, что ты однажды сравнишь нас, Фрэнки. И не в мою пользу...
- Почему? - спросил лорд, пододвигая к себе корзинку и разматывая ткань, куда Мили завернула бутерброды. - Она никогда не делала такой вкуснятины. Сомневаюсь, что умела. Сравнение в твою пользу! Она никогда не будила во мне такого ненасытного желания. Еще сравнение в твою...
- Фрэнки, ты когда-то сказал, что твое чувство к ней можно сравнить с чувствами к ангелу. И чтобы я не обманывалась тем, что ты меня больше хочешь...
- Боюсь, дорогая, я сам обманывался! - отмахнулся Фрэнсис. - Меня глодала вина перед Фредерикой, я искал себе оправданий. Мое желание ненасытно потому, что я слишком тянусь к тебе... Слишком люблю тебя. С Фредерикой было по-другому. Но прошу тебя, не надо о ней...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
