— Как такое возможно?
— Что? — не понял его Андре.
— Ничего, — равнодушно ответил он, впервые испытывая совершенно противоположные чувства.
* * *
Доктор Харрис появился через четверть часа, очень быстро оценил обстановку и испытующе посмотрел на неестественно бледную Мэл.
— Хочешь попробовать излечить?
— Мне нужно, чтобы вы вытащили пулю.
— Когда ты в последний раз ела?
— Не помню, — не стала скрывать девушка.
— Этот мальчик угробит тебя.
— Знаю. Но иначе он умрет.
— Ладно, — доктор Харрис вышел, чтобы взять все необходимое, почти прошел мимо мужчин, но неожиданно обернулся и посмотрел на самого главного из них. Он не знал наверняка, но чувствовал это интуитивно.
— Достаньте мне хороший, добротный ужин и обязательно морс, клюквенный.
— Что? — переспросил рыжий толстяк, подумывая, уж не спятил ли доктор на старости лет.
— Что слышали. Хороший ужин. Жаркое или запеченный картофель. Много зелени и обязательно настоящий, терпкий клюквенный морс. Справитесь? Или мне сторожа послать?
— Не стоит тревожить сторожа, — ответил тот самый мужчина, которого он и принял за главного. — Мальчик выживет?
— Не знаю. Мы сделаем все возможное. Про морс не забудьте.
Доктор ушел, а Андре непонимающе хмыкнул:
— И зачем ему морс?
— Не ему, — туманно ответил Александр, запутав друга окончательно, но пожелание было выполнено.
Доктор Харрис забрал поднос, закрыл за собой дверь, а после пальцы закололо, так было всегда, если кто-то рядом творил магию. Она творила.
Удивительно, он всегда ненавидел это, не выносил магов и пытался всеми способами вытравить их со своей земли, и вдруг ему стало все равно, что она маг, что в ней живет то, что всегда будет вызывать в нем отвращение. Он и сам не знал, откуда это идет, понимание, что ей он мог позволить все, даже быть магом.
Еще через час доктор Харрис открыл дверь, и он увидел своего сына, мирно спящего на кушетке и ее, мертвецки бледную, дрожащую, как осиновый лист, и пытающуюся выпить этот злосчастный клюквенный морс. Она не смотрела на него в этот момент, и даже не замечала, и отставив стакан, коснулась волос, стянула косынку, перекинула пряди вперед и простонала. Они все были седыми.
Глава 19
Следующие несколько дней Дэйтон находился в госпитале. Мэл залечила его раны, но сил не хватило, чтобы окончательно помочь. Мальчик умудрился подхватить где-то простуду, и доктор был категорически против выписки.
Это неожиданно сыграло на руку Александру. Так он мог узнать больше о девушке, которая вот уже несколько дней занимала все его мысли. Однако, в городе он столкнулся с легким недоверием, которое часто сопровождает всех незнакомцев в маленьких городах, и тут на помощь ему пришла его, выдуманная когда-то Андре, личность. О похождениях прославленного капитана Алекса Кросса ходили легенды, чаще выдуманные, чем настоящие, и каждый мальчишка мечтал с ним познакомиться. Это немного раздражало, что они ходили за ним гуськом, однако и принесло свои плоды. В один из дней он совершенно случайно повстречал на берегу одного мальчонку с медовыми волосами и очень любопытными глазами.
— Привет.
Александр не знал, что именно привлекло его в этом мальчишке, наверное все-таки взгляд, которым тот смотрел на его немного потрепанный в схватке с пиратами корабль.
— Привет, — немного робко ответил мальчик.
— Что ты здесь делаешь?
— Я смотрел на корабль. Он такой красивый.
— Да, мне тоже нравится. А хочешь прогуляться по нему?
— Правда? — восторженно спросил мальчик, и вроде уже собрался со всех ног бежать на корабль, но остановился, пересилил себя и огорченно произнес: — Я не могу.
— Родители отругают?
— Нет, мои родители умерли несколько лет назад, — просто ответил мальчик. Эта рана жила в его душе, но благодаря стараниям сестры почти не ощущалась.
— Прости, — вздохнул Александр. — Терять близких всегда нелегко.
— Да, ничего. Зато у меня есть Мэл.
— Кто? — Уилл посмотрел на капитана и с удивлением заметил, как тот насторожился. — Мэл?
— Да, моя сестра.
— Хм, кажется, я знаком с твоей сестрой. Она ведь работает в вашем госпитале? Ухаживает за больными.
— Да, — немного удивленно ответил мальчик.
— У тебя очень хорошая сестра, — заметил он, чтобы хоть как-то разговорить его.
— Я знаю. Только она не разрешает мне ходить одному в доки, но я так хотел посмотреть на корабль…
— Значит, она строгая?
— Строгая, но справедливая. Я ее очень люблю и никому не дам в обиду.
— А что? Ее может кто-то обидеть?
— Да есть тут один… — поморщился мальчик. — Наш опекун. Я его ненавижу.
Александр удивился, услышав, с какой страстью мальчик сказал эти слова, и даже ненависть его ощутил.
— Что же такое он сделал, что ты его так ненавидишь?
— Он обижает ее. Всегда, когда она приходит из поместья, она грустит. Я знаю, это из-за меня. Потому что я ребенок.
Мальчик надолго замолчал, а Александр принялся рассказывать ему о корабле, чтобы хоть как-то развеять уныние. И очень скоро ему это удалось. Так Кросс выяснил, что у Мэл есть очень злой и неприятный опекун, который заставляет ее грустить и очевидно, шантажирует мальчиком. А от доктора Харриса, он узнал имя этого самого опекуна — граф Айван, которому принадлежал чуть ли не весь город. Но на этом странности не заканчивались. Каждый раз, как он задавал вопросы о графе, люди кривились и рассказывали истории одна страшнее другой, а когда заикался о Мэл… надо было видеть лица людей в тот момент. Они светлели, и на каждом появлялась улыбка. Они все любили ее за доброту, за готовность всегда помочь, за то, что в ее присутствии становится легче дышать. Да, он и сам прочувствовал это на себе. Было в ней что-то такое…
А еще он узнал, где она живет. И как он мог не пойти. Конечно, убеждал себя, что хочет только поблагодарить за спасение Дэйтона, и сам же над собой смеялся. Это ж надо? Он вел себя, как безусый юнец, впервые идущий к любимой девушке на свидание. Вот только для него все и правда было впервые и что-то в душе клокотало от предвкушения этой встречи.
Подъехав к дому на взятой на прокат лошади, он удивленно остановился. Чуть поодаль, за деревьями виднелся сгоревший, разрушенный дом, тот самый, о котором рассказывал Уилл, но его удивило не это, а двое сомнительного вида мужчин в отдалении, совсем не скрывающих своего присутствия.
Александр спешился, привязал лошадь и уже намеревался подняться на крыльцо, как совершенно отчетливо понял, что она сейчас появится. Это не было предчувствием или чем-то еще, он просто знал. Так и случилось, открылась дверь и появилась девушка, образ которой застрял в его душе, сердце, в мыслях и черт знает, где еще. Он смотрел на нее, и не мог насмотреться. Сейчас, при свете дня она показалась ему самим совершенством, немного грустным, уставшим совершенством с совершенно обычными, медовыми волосами, и только белоснежная передняя прядь доказывала, что увиденное там, в госпитале, было реальностью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
