— такую же концентрацию еврейского пролетариата в больших мастерских и маленьких фабриках мы находим в текстильной промышленности в Лодзи, в Белостоке, в виленской чулочной индустрии, в кожевенной промышленности Сморгони и Шавель. С переходом в этих отраслях к машинному производству, с ростом технического оборудования больших предприятий начинается борьба за место у рабочего станка. Тут мы вступаем в область фабричного труда у евреев.
Рост еврейского фабричного пролетариата в России
Еврейский капиталист не был ничем стеснен при найме рабочих — он пользовался всяческими привилегиями за пределами черты оседлости, и, разумеется, он не был обязан набирать только рабочих-евреев. Иначе обстояло дело с еврейскими рабочими, которые были прикреплены к месту жительства — черте оседлости, (притом даже в ее пределах евреям не разрешалось селиться в деревнях) и могли рассчитывать на работу только у еврейских предпринимателей.
По обследованию ЕКО, в 1898 г. в Польше было 12380 еврейских фабричных рабочих; только 436 евреев, т. е. 3,5% общего числа, работали у предпринимателей христиан.
Был ряд причин, объективного и субъективного характера, вследствие которых принадлежавшие еврейским предпринимателям крупные механизированные фабрики не принимали евреев рабочих. После освобождения крестьян начался приток из деревень в города дешевой рабочей силы, с которой евреи не в состоянии были конкурировать. На ранней стадии развития промышленности фабричный труд был в очень слабой степени механизирован, и большую роль в нем играла физическая сила; в этом отношении евреи уступали рабочим-христианам. А к тому времени, когда промышленность стала механизированной, на фабриках уже имелся постоянный, контингент христианских рабочих, довольствовавшихся малым заработком. В Польше действовали и другие факторы, мешавшие проникновению еврейских рабочих в механизированные текстильные предприятия. Уже в начале 19-го века начался приток опытных ткачей из Германии, игравших крупную роль в развитии текстильной промышленности не только в Лодзи и Лодзинском районе, но и в Белостоке и в его районе. Немцы-мастера занимали прочные позиции в лодзинской текстильной индустрии еще в начале 20-го века и усердно покровительствовали немецким, а не еврейским рабочим.
Эти объективные факторы привели к тому, что в начале 20-го века, в пору перехода к интенсивному механизированному труду, еврейские рабочие оказались в тяжелом положении даже на тех фабриках, где они занимались ручным трудом: так в Лодзи и в Белостоке ко времени механизации текстильной промышленности как бы укрепилась традиция, согласно которой на механизированную работу евреев не принимали.
Действовали и субъективные факторы, приводившие к тому, что евреи оставались вне фабричных стен крупных предприятий. Когда усилился спрос на рабочие руки, как в ремесле, так и в фабричной индустрии, евреи отдавали предпочтение ремесленному труду, где было больше шансов на возвышение и достижение самостоятельности, чем на крупной фабрике. Стремление к самостоятельности и шансы возвышения представлялись культурному и индивидуалистически настроенному еврейскому рабочему решающим моментом. Так было в России, так и во всем мире.
Нужно отметить еще один важный фактор, вызывавший отказ еврейских фабрикантов принимать евреев-рабочих даже тогда, когда их квалификации были такими же, как у рабочих христиан. Евреи-рабочие, пришедшие из хедера и ешибота, из более или менее культурной среды, были боевым и классово-сознательным элементом, и владельцам фабрик это было не по вкусу.
Перейдем теперь к фактам. Уже в первой половине 19-го века мы встречаем в разных местностях России евреев — фабричных рабочих. В 30-х годах в пяти губерниях черты оседлости (Волынской, Гродненской, Могилевской, Витебской и Минской и в Белостокском районе) число еврейских фабричных рабочих доходило до 2185. Польский экономист А. Войчицкий, описывая возникновение польской промышленности в 30-х и 40-х годах прошлого столетия, часто упоминает о евреях, работавших на фабриках наряду с немцами и поляками. В «Варшауэр Идише Цайтунг» (1867) мы находим информацию о принадлежащем еврею сталелитейном заводе в Варшаве, где работало 200 еврейских рабочих, и о табачной фабрике братьев Шапиро с 120-ю еврейскими рабочими. По данным, сообщенным Германом Франком, в сороковых годах прошлого столетия на еврейских текстильных фабриках Гродненской губернии работало около шестисот евреев. О более поздней эпохе имеются в высшей степени интересные сведения в «Виленском Вестнике» (1868, №75).
В 1860 г. в Белостоке из 46 фабрик шерстяной мануфактуры евреям принадлежали 19, т. е. 41,3%, а в 1868 — из 89 фабрик — 44, т. е. 49,4%. В мае 1868 г. на суконных фабриках работало около 2500 еврейских рабочих. По данным Субботина, в 1887 г. в Белостоке было 79 текстильных фабрик, принадлежавших евреям, с 2077 раб., из них евреев было 1268, т. е. 61,0%.
Приблизительно в то же время в Лодзи произведена была перепись на заводах с числом более 25 рабочих, и там не оказалось ни одного еврея. Это объясняется тем, что в Белостоке было много мелких фабрик, с числом 26 рабочих в среднем, в то время как в Лодзи на каждую фабрику в среднем приходился 241 рабочий.
Механизация текстильной индустрии в двух крупнейших текстильных центрах началась — в Лодзи еще в 80-х годах 19-го столетия, а в Белостоке — только в начале 20-го столетия. Если в первое время еврейские рабочие пассивно отнеслись к тому, что их не пускают на механизированную фабрику, то в начале 20 века они вступили в борьбу, сопровождавшуюся порой и кровопролитиями. Христианские рабочие, занятые в механизированных еврейских предприятиях, сопротивлялись допущению в них евреев даже тогда, когда последние претендовали на работу, выполнявшуюся еврейскими рабочими в течение десятков лет. В Белостоке борьба принимала столь ожесточенную форму, что в нее счел нужным вмешаться губернатор, добившийся примирения на следующих условиях: там, где вводится механизация производства, еврейские рабочие должны оставаться на своих местах; там, где фабрикант расширяет предприятие, работа распределяется поровну на таких началах, что евреи работают на одном этаже, а христиане — на другом. Пишущий эти строки, неоднократно бывавший впоследствии в Белостоке, лично убедился в том, что в предприятиях, принадлежавших евреям, фабричное здание состояло из двух этажей, — «еврейского» и «христианского» этажа.
Ареной ожесточенной борьбы стала также Варшава в 1910—1912 гг. Мы узнаем об этом из воззвания, выпущенного еврейскими рабочими. Приводимые ниже цитаты из этого воззвания проливают свет на трагическое положение, в котором оказались еврейские рабочие в результате механизации, которая сама по себе была прогрессивным явлением. В воззвании, обращенном к сознательным польским рабочим в обувной индустрии, говорится:
«Еврейские предприниматели, у которых мы раньше работали, увольняют нас и не хотят больше принимать евреев рабочих на фабрики. Такие факты имели место среди других на фабрике Бренера, Боймфлаха, Цукермана, Цейтлина и других. Нам, двум тысячам еврейских механических сапожников, грозит перспектива потери работы,
