– Идут! – истошный крик Сулимы расставил все на свои места. – Мутанты! Много!
– Слава тебе, Господи! – с облегчением прошептал себе под нос Боря Лазер и крикнул Санаю:
– Пулеметом поможешь?
– Да без вопросов! – ответил тот, подмигнул ухмыльнувшемуся пулеметчику Самсону и поставил «Печенег-2» на сошки, используя для этого ближайший бетонный блок.
Сарацин тоже не остался в долгу – молча поднял винторез, нехотя посмотрел в оптический прицел и сразу произвел выстрел.
Народ, видимо, только этого и ждал. Со всех сторон началась пальба. Мутанты приближались. Кабаны издавали отвратительные звуки очень низкой тональности, их даже рыком-то не назовешь, мычание какое-то жуткое. Тушканы, наоборот, попискивали и шелестели в такт каждому прыжку. Они отталкивались мощными задними лапами и держали перед собой небольшие передние, оснащенные длинными острыми когтями. Со стороны могло показаться, что ты находишься в Австралии, а на тебя бежит всего лишь несколько десятков некрупных травоядных кенгуру. И размеры совпадали, и иллюзия создавалась полная. Но, увы! Тушканы – это вам не кенгуру! Они всегда атакуют с единственной целью – сожрать. При этом необязательно убить! Гады набрасываются стаей и отхватывают от еще живой жертвы по кусочку, доводя ее до полного исступления. Точь-в-точь как пираньи, только на суше.
Бой закрутился, но был скоротечен. Два пулемета, пара снайперов и десяток автоматчиков за считанные минуты успокоили прыгающую и хрюкающую волну.
Санай любил такие моменты. Вот что значит кинжальный огонь! Наступающую стену из оскалившихся мутантов этот самый кинжал разрезал легко и эффектно. Скорее даже рубил и перемалывал в фарш. Санай сам лично положил двух самых ретивых монстров.
Первыми полегли кабаны. Тушканчики продержались дольше благодаря своей численности. Последнего мечущегося мутанта-попрыгунчика заваливали, дружно стреляя и весело матерясь.
Через три минуты все стихло.
– Хорошо, что мы их за бруствер не пропустили! – крикнул кто-то из мужиков. – А то они наделали бы делов внутри периметра.
Все с облегчением заржали. Страх отступил.
– Точно! Своих зацепить можно!
В Зоне всегда страшно. Кто-то привыкает к этому, кто-то нет, но страх витает в воздухе. В этот раз никто не погиб, но все могло случиться совсем иначе.
Боря Лазер смеялся вместе со всеми.
Повернув голову вправо, он увидел Саная и Сарацина. Они молча курили с серыми, уставшими лицами. Плут сидел рядом, прямо на земле. Улыбка медленно сползла с лица командира блокпоста. Долговец смущенно кашлянул.
– Ладно! Идите в бар и никуда не сворачивайте, – сказал Боря, доставая из нагрудного кармана радиостанцию. – Находитесь там до особого распоряжения. Я генералу Воронину доложу, что вы десяток мутантов на моих глазах доблестно уничтожили. Сидите в баре и нос на улицу не высовывайте.
– Спасибо, Борис, – серьезно ответил Санай. – Теперь ты за нашим столиком – первый гость.
– Идите уже. – Долговец закурил. – Я вам деревянный солдафон что ли? Понимаю, не сладко вашей группе пришлось. Идите, а то, я смотрю, Петрик уже подпрыгивает от нетерпения. Трофимычу передай, чтоб снарядил нам горячего чаю, бутербродов, сухарей. Пускай кого-нибудь толкового пришлет.
На том они и расстались.
Глава 18
Бар, база группировки «Долг»
Уже за воротами, возле старого уродливого тополя, пришлецы остановились, чтобы пожать руки Петрику, Кубарю и Захарчику. Петрик улыбался как дурачок, от уха до уха, сразу принялся новости рассказывать, в курс местной военно-политической обстановки вводить, тараторил без умолку.
Кубарь, напротив, со всей степенностью сорокалетнего мужика, без лишних слов и эмоций пожал руки прибывшим. Только один раз по лицу бывалого сталкера промелькнула тень удивления. Он узнал Плута.
– Сапоги разыскали сорок второго размера, – по-деловому доложил Кубарь и принялся развязывать свой вещмешок. – Меньше не нашли. С маленькими штанами не очень сложилось, достали только старую черную робу. У одного проводника пришлось купить. Армейский бушлат у Захарчика нашелся.
Помянутый Захарчик, молодой парень и начинающий бродяга, мигом достал сверток, связанный синей изолентой, протянул Сарацину.
– Федьку Якута сам хоронил? – спросил снайпер.
– Угу. – Захарчик хмуро кивнул. – Там, где кресты возле большого корпуса. Хорошее место. Глубокую могилку вырыл, собаки не достанут.
Сарацин положил руку на плечо парня и сказал:
– Денис, я знаю, что вы с Якутом были из одного поселка. Обещаю, как только до бара доберемся, обязательно помянем твоего друга.
Захарчик опять понуро кивнул.
Через четверть часа, утолив жажду из большой алюминиевой фляжки, которую предусмотрительно прихватил с собой Петрик, все двинулись в сторону базы.
Напившись воды, проглотив упаковку галет и жадно высосав банку энергетического напитка с символичным названием «Вечерний полет», в простонародье именуемого «Вечерним залетом», Плут заметно повеселел и зарумянился.
Он шел без посторонней помощи и даже спросил:
– Где мой автомат?
АКМ ему с готовностью вернули, а Кубарь полный магазин подарил, узнав, что у Плута ни одного захудалого патрончика не осталось. Во взгляде Кубаря читалось уважение и понимание обстановки. Ему самому не раз доводилось с одним лишь ножиком из рейда приползать.
Призрак Петров, нарядившись в обновы, теперь смахивал на сына полка, юного кадета или совсем уж зеленого призывника, в животе которого все еще бурлили мамины пирожки. С детским восторгом он рассматривал свои новые сапожки.
– Тридцать лет обувь не носил! – восторженно воскликнул он, ставя на каблук то одну ногу, то другую, явно любуясь собой. – Красота-то какая!
– Витенька, что ты нашел красивого в старых солдатских берцах? – Санай улыбнулся. – Ты в них ходить-то сможешь?
– Еще как!
Заметив удивленные взгляды соплеменников, Санай добавил:
– Все правильно, пацаны! Вот из-за него нас и гоняют по Зоне, как котов драных. Трудно объяснить в двух словах. Витенька Анатольевич Петров не совсем человек. Теперь-то оно так, конечно, но только вторые сутки, а до этого он был обычным привидением.
– Да не напрягайтесь вы так! – вставил свое веское слово Сарацин. – Он добрый и спасал нас неоднократно. Плута вон вообще с изнанки вернул. Долгая история, после расскажем.
Петрик, Кубарь и Захарчик молчали, переваривая услышанное.
– Это за него, что ли, сто пятьдесят зеленых лимонов крутые дяди обещают? – Петрик не мог себе представить, что за одного конкретного человека кто-то мог выплатить целый пятилетний бюджет какой-нибудь виноградно-мандариновой республики типа несчастной Грузии.
Санай утвердительно кивнул.
– А в чем прикол? – задумчиво спросил Кубарь.
– Я думаю, что по дороге он вам это и продемонстрирует!
Километр, оставшийся до второго блокпоста и собственно до самой базы «Долга», группа шла по прямой, нигде не сворачивала. Все даже убрали оружие за плечи. Несколько старых и вновь появившихся аномалий как по мановению волшебной палочки расступались перед совершенно обалдевшими сталкерами и смыкались позади них. Слепые собаки так ни разу и не встретились, хотя каждый мало-мальски опытный сталкер скажет, что это их извечная территория. Правда, один пес все-таки попался. Он лежал в кустах и тихо скулил, по всей видимости от ужаса.
В общем, парни прогулялись, как по городскому саду культуры и отдыха.
На втором посту заминок и оказий не случилось. Долговцы проводили их взглядами, но никто ничего так и не сказал, а уж на базе-то с закрытыми глазами ходить можно, каждая улочка и тропочка известны. Маршрутов много, но сталкеры направились к бару – тому самому месту, где обычно заканчивались все их злоключения.
Миновав несколько извилистых и узких, местами радиоактивных проходов, группа вышла на большой внутренний дворик – центральную площадь базы «Долга». Сюда сходились несколько переулков. Здесь же располагался административный центр базы. Свободного места, конечно, немного, но при желании даже на бэтээре можно спокойно протиснуться. Сюда примыкали и соединялись между собой основательными заборами заводские корпуса и прочие хозяйственные постройки: бывшее пожарное депо, заброшенная электрическая подстанция, бойлерная и теплопункт, обжитые сталкерами.
На одной из стен площади красовалась надпись «Бар», под ней метровая стрелка указывала маршрут движения. На другом конце стены имелась надпись поменьше: «Арена». Стрелки-указателя под ней не было. Видимо, кому надо, тот сам догадается, куда идти и что делать. Надо отметить, что всяческих текстов на стенах хватало с избытком. От традиционных глубокомысленных сентенций «Здесь был Вася» и «Пошли все на х..!» до совершенно экзотических изречений, имеющих местный колорит и специфическую окраску. К примеру: «Найду Жорика Сварщика – убью падлу!», «Сеня Синяк, верни цацку», «Схожу с конкретными пацанами в Припять. Петруха Револьвер». На противоположной стене бросался в глаза еще один замечательный лозунг. Крупными косыми буквами при помощи кисти и светлой краски там было начертано: «Здравствуй, водка – белый мед!» От надписи веяло оптимизмом и радостью успешного возвращения на базу.
