Церковь Живого Христа будет самым замечательным из всех когда-либо построенных зданий. Самое совершенное здание на Земле.
Уиллер оторвал взгляд от чертежей и посмотрел на карту миру, висевшую над столом. Ему подумалось, что его построенный на скорую руку комплекс, объединивший два обычных церковных здания и новые пристройки, не сможет сравниться в величии и мощи с соборами Европы или даже с такими языческими постройками, как Тадж-Махал; что, возможно, он не сумеет выказать Господу то уважение, которого Он заслуживает. Но Уиллер быстро прогнал эту мысль. Он мыслил в терминах Старого мира. А сейчас приходит Новый мир.
Никогда не будет ничего, сравнимого с церковью Живого Христа.
Уиллер сел за свой письменный стол, взял том Библии в белом переплете и обратился к своей любимой Книге пророка Исаии. Он прочел ее всю от первого стиха до последнего, перечитав несколько раз свой любимый абзац: «Ярость Господа Саваофа опалит землю, и народ сделается как бы пищею огня; не пощадит человек брата своего. И будут резать по правую сторону, и останутся голодны; и будут есть по левую, и не будут сыты; каждый будет пожирать плоть мышцы своей…» [10]
Улыбнувшись, Уиллер закрыл Библию и положил ее на чертежи церкви, чувствуя себя отдохнувшим и довольным. Затем встал и потянулся. Ему захотелось в туалет, и он прошел туда по коридору. Поднял сиденье унитаза, просунул свой пенис через клапан пижамных штанов и помочился.
В унитаз низвергнулся красный поток. Уиллер уставился на бурлившую кровавую жидкость. Он был удивлен, слегка шокирован, но не испуган. Месяц назад кровь в моче вызвала бы у него панику: он немедленно отправился бы к доктору, чтобы выяснить, что с ним стряслось. Но теперь пастор знал, что это Иисус демонстрирует ему свою благодарность за все, что тот сделал.
И кровь Иисуса полностью очистит нас от наших грехов.
Уиллер закончил мочиться, спустил воду и вернулся в спальню.
Кровь упоминается в Библии часто. Пастор заметил это недавно, готовясь к своим проповедям; странно, что это не приходило ему в голову раньше. Кровь была важна для Бога в Ветхом Завете, как и для Иисуса в Новом Завете. Что сказал Иисус во время Тайной Вечери? «Пейте из нее все. Это Моя кровь завета, проливаемая за многих людей для прощения грехов» [11].
Иисусу нравилось пить кровь.
Скоро, когда он станет в полной мере достойным, когда церковь Живого Христа будет достроена, Иисус предложит Уиллеру поужинать с Ним, и они буду пировать, вкушая кровь грешников. Кровь очистится в их телах, зло превратится в добро.
Но сначала ему нужно привыкнуть к крови.
Ему не хотелось опозориться перед Господом нашим Иисусом Христом.
Может быть, он попробует сначала какую-то кровь? Начнет с чего-нибудь маленького. Например, с жука. А потом доберется до крысы, кошки, собаки…
Уиллер улыбнулся про себя. Он сделает так, чтобы Иисус гордился им.
Пастор закрыл глаза и мгновенно уснул.
В этот раз они проснулись раньше Анны, и Рич осторожны просунул руку между ног Кори, проверяя ее реакцию. Его пальцы погладили жесткие курчавые волосы, а потом то мягкое, ниже, но мышцы Кори напряглись, она сжала ноги и решительно убрала его руку. Он какое-то время лежал молча, не зная, продолжать попытки или сдаться: уже несколько недель у них не было секса, и Рич еще больше расстроился, поняв, что не может точно вспомнить день, когда это было в последний раз.
Как их интимная жизнь докатилась до этого?
Он повернулся к жене и тихо сказал:
– Анна еще не встала, ты ведь знаешь.
Она с отвращением посмотрела на него и отвернулась.
– Я устала. Я хочу спать.
Рич вздохнул, встал и пошел готовить завтрак. День тянулся долго. Утром Рич писал колонки, набрал рекламное объявление и просмотрел текст, подготовленный Сью, при этом он был приятно удивлен тем, что этот текст оказался достаточно хорош. Потом забежал Фредрикс, оставил кассету с пленкой и статьи о спорте и, пробыв всего несколько минут, исчез. После обеда Кори привела Анну, поздоровалась с Кэрол и оставила девочку с ней, даже не подумав предупредить Рича, и бо́льшую часть дня Анна просидела рядом с секретарем, читая книгу, пока он занимался своими делами и верстал газетные страницы.
После работы Рич повел Анну в пиццерию Майка. Для девочки это было особо приятным событием, и Рич радовался за нее, хотя сегодня он принял это решение скорее по необходимости. Около пяти часов Кори позвонила из церкви и третий день подряд сообщила, что не придет домой ужинать. От одной мысли о том, что ему опять придется есть собственную стряпню, Ричу стало тошно, поэтому он спросил Анну, хочет ли она пойти в пиццерию, на что девочка, конечно, с радостью согласилась.
Теперь она стояла вместе с группой своих школьных друзей и смотрела, как тощий, грязный, но крутой парнишка шеренга за шеренгой уничтожает пришельцев в видеоигре.
Рич сидел за столом на жесткой скамье у окна, выходящего на улицу, крутил в руках банку с тертым пармезаном и от скуки озирался по сторонам. Он не ожидал, что в пиццерии в будний день вечером окажется так много людей и что так много родителей оставляют своих детей вечером без присмотра. Не меньше половины малолеток, сгрудившихся вокруг игрового автомата, были предоставлены сами себе: за ними не следили ни родители, ни старшие братья или сестры.
Рич перевел взгляд с игрового автомата на парковку за окном. Перед тем как уехать из редакции, он позвонил Роберту и попросил его встретиться с ним здесь, в пиццерии, но брат ответил, что не уверен, сможет ли. Пока машины Роберта не было видно.
Рич рассеянно разглядывал автомобили на парковке, раздумывая о том, почему Кори так много работала сверхурочно в церкви. Конечно, Уиллер не мог накопить столько незаконченной работы – по крайней мере, работы, которую требовалось сделать немедленно. Так почему же Кори считала, что должна работать по вечерам вместо того, чтобы приходить домой и ужинать с ними?
У него промелькнула мысль, не завела ли она роман, но он немедленно отбросил эту нелепую идею. Он смотрит слишком много фильмов, решил Рич. Кроме того, было похоже, что последнее время сама идея заняться сексом вызывала у Кори отвращение.
Рич начал прислушиваться к разговорам вокруг, стараясь сосредоточиться то на одной, то на другой беседе. Инстинкт репортера. На скамье позади него старик, которого он сейчас не видел, но заметил, когда вошел, рассказывал о проблемах со своим сердцем.
– …Я очнулся голым, как ощипанный цыпленок, и с трубкой, торчавшей из носа. Рядом был мой доктор, и я его спросил о том, что происходит, но он просто велел мне глубоко вдохнуть, и я снова отключился. Когда я очнулся во второй раз, у меня был большой шрам сбоку на ноге, а моя грудь чертовски сильно болела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
