были проигнорированы, когда Родезия нуждалась в опытных людях в трудные времена. Многим было позволено вернуться, и, учитывая времена, это было вполне приемлемо для тех, кто остался. Что, однако, раздражало, так это то, что слишком многих возвращенцев принуждали к воссоединению с тем же званием и льготами, которыми они пользовались бы, если бы не уехали.
Федерация имела большой успех, но ее уничтожение было навязано Родезии, чтобы успокоить черных политиков, преследующих личные цели. Как и мои коллеги, я решил проигнорировать страшные предупреждения политиков и средств массовой информации и просто спрятал голову в песок, продолжил свою работу и надеялся на лучшее. Я был не одинок, потому что большинство белых родезийцев игнорировали все, что предпочитали не слышать. Жизнь мало изменилась после десяти лет существования Федерации. Пиво было хорошим, у нас по-прежнему была лучшая говядина в мире, и не было недостатка ни в каких жизненных удобствах.
Я вспоминаю, что моей самой большой заботой в то время было то, что Берил была недееспособна из-за хронической астмы в течение десяти месяцев с тех пор, как мы переехали из Торнхилла в Солсбери. Для решения ее проблемы были приложены любые медицинские усилия, но ничего не помогло. Затем, как гром среди ясного неба, мой отец предложил нам посетить Лесли Шоу, хиропрактика. На том этапе мы были готовы попробовать что угодно и, несмотря на наши сомнения, нанесли ему визит. Астма Берил была настолько сильной, что она едва могла сделать четыре шага подряд на коротком расстоянии от нашей машины до его комнат.
Лесли поразила нас, сказав, что 90% астматических проблем проистекают из смещения позвоночника. Он попросил меня подождать двадцать минут, пока он заберет Берил на рентген шеи и позвоночника, чтобы определить, есть ли у нее проблемы. К счастью, они сделали это, и после трех дальнейших посещений Лесли Шоу в течение десяти дней он исправил смещение шеи и верхней части позвоночника Берил. Это положило конец сдерживающим астматическим проблемам Берил. Благодаря Лесли Шоу и косвенно моему отцу они не повторялись в течение тридцати пяти лет, предшествовавших моменту написания этой книги.
Возвращение в Торнхилл
ПОСЛЕ РАСПАДА Федерации RRAF столкнулись с нехваткой рабочей силы, что потребовало многих корректировок. В то же время Управление воздушного движения Солсбери стремилось снизить существующий высокий уровень медленных перемещений воздушных судов для повышения безопасности и контроля в условиях постоянно растущих объемов авиасообщения. Это привело к перемещению 4-й эскадрильи обратно в Торнхилл. В то же время 5-я и 6-я эскадрильи были объединены в 5-ю эскадрилью, а "Канберры" перебазировались в Нью-Сарум. Какое-то время 6-я эскадрилья не существовала, пока она в конечном итоге не взяла на себя роль 2-й эскадрильи в подготовке пилотов для BFS и AFS, а 2-я эскадрилья сохранила ответственность только за подготовку к стрельбе.
Мы с Берил были рады вернуться в Торнхилл. Однако ветер покинул мои паруса в тот момент, когда эскадрилья вырулила на рассредоточение, где нас встретил командир станции, капитан группы Дуг Уайт.
Поприветствовав нашего командира эскадрильи Джона Масселла, он подошел ко мне с широкой улыбкой на лице, чтобы сказать, что у него есть для меня как хорошие, так и плохие новости. Плохая новость заключалась в том, что он забирал меня из эскадрильи на неопределенный срок, чтобы я был офицером по управлению его станцией, должность, которой до сих пор не существовало. Хорошей новостью было то, что я буду совершать ограниченное количество полетов, большая часть которых будет посвящена опытно-конструкторским испытаниям оружия местного производства.
Дуг Уайт был командиром станции в ранге командира эскадрильи, когда Торнхилла уволили из королевских ВВС в 1955 году, и он оставался там до тех пор, пока мой курс не достиг стадии соло на BFS в середине 1957 года. Теперь он снова командовал гораздо более крупной станцией, и у него было много дел, которые он хотел сделать, чтобы все шло по его плану. Работать непосредственно под его началом было фантастически, и я не скучал по полетам, как думал, что мог бы. Задачи, которые я должен был выполнять, были четкими, широкомасштабными и быстро решаемыми. Одним из них была подготовка полигона Кутанга к демонстрации воздушного оружия для кабинета министров, африканских вождей, армии, британской полиции Южной Африки и прессы.
Капитан группы Дуг Уайт приветствует командира эскадрильи Джона Масселла в Торнхилле .
Дуг Уайт .
Полигон Кутанга был хорошо известен каждому пилоту, прошедшему военную подготовку, потому что все они выполняли обязанности офицеров по безопасности на полигоне, и всем нравилось это задание. Уорент-офицер Нобби Кларк был начальником полигона, у которого был небольшой постоянный штат. Одним из них был Джон Маккензи (Кутанга Мак), превосходный рейнджер, который позже заменит Нобби.
Пожарная секция предоставила пожарный джип и экипаж, которые были размещены на полигоне во время их семидневных дежурств. Трое домашних работников и шестеро чернорабочих со своими женами и детьми постоянно жили на полигоне, в то время как Нобби и Джон ежедневно ездили к себе домой в город Ке-Ке.
Одинокий куду на хребте Кутанга .
Окруженный крупными скотоводческими ранчо, хребет Кутанга был больше похож на охотничий заповедник, чем на полигон воздушного оружия. Здесь были обширные заросли мопани и изобилие мелкой дичи, самым крупным видом которой был куду. К востоку от северного пограничного заграждения было расчищено около 3000 акров кустарника, чтобы обеспечить видимость целей, разбросанных на большом расстоянии. Хотя в основном Кутанга предназначалась для тренировок с воздушным оружием, армия использовала ее для полевых стрельб, броневиков, минометов и тренировок в джунглях. BSAP также время от времени использовала полигон.
Спальные места были рассчитаны на десять человек, а большая кухня могла вместить еще много людей, будь то во время дневных визитов или кемпинга в палатках. Одна взлетно-посадочная полоса с асфальтовым покрытием и одна с травянистым покрытием обслуживали самолеты с поршневыми двигателями, и обе могли принимать полностью загруженные Dakota. Три высокие конструкции из кирпича под железной крышей, расположенные на большом расстоянии друг от друга и известные как хижины квадранта, использовались для определения направления каждого ракетно-бомбового удара. Ближайшей к домашней зоне хижиной была ‘хижина главного квадранта’, где проживал офицер по безопасности полигона, имевший радиосвязь с самолетами. Телефоны соединили его с двумя хижинами второго квадранта.
Для определения положения точки попадания каждого снаряда были необходимы два пеленга. Офицер по безопасности
