– В отсутствие отца у вас много обязанностей, – кивнул Уильям. – Надеюсь, ему не слишком нездоровится? – Тон Маршала был безучастно-вежливым.
– Отца беспокоят колени, сир. Тело чувствует тяжесть лет, но ум по-прежнему остёр.
– Зная вашего отца, я в этом не сомневаюсь, – сухо произнес Уильям. – Как и в том, что вы оправдаете его ожидания.
– Надеюсь, сир. Но я сожалею, что явился сюда.
– Вы боретесь за выживание, – ответил Уильям, – как и все мы, насколько позволяет честь и верность.
Гуго откланялся. Изабелла проводила его до двери, обещая прислать слугу с упомянутыми подарками, прежде чем армия покинет Килкенни. Когда она поцеловала его в щеку, Гуго вдохнул теплый пряный запах, напомнивший Махелт и заполонивший душу тоской. В этой уютной комнате в Килкенни Гуго чувствовал себя как дома. Выходя, он обернулся и увидел отца Махелт сидящим на скамье, которую Гуго только что освободил. Уильям Маршал потирал лицо жестом человека, обремененного несметным количеством забот.
* * *
Гуго прошелся между палатками своих людей и, убедившись, что все в порядке, и разобравшись со всеми проблемами и вопросами, отправился проведать лошадей, поскольку их общество всегда его успокаивало. Звезды начали проглядывать сквозь бирюзово-лиловое небо долгих летних сумерек, воздух казался неподвижным. Запах лошадей был приятным и резким. Они размахивали хвостами, шумно дышали, переступая копытами, и эти звуки, знакомые Гуго с рождения, умиротворяли.
Подойдя к своим лошадям, он увидел в последних лучах света направляющуюся к нему фигуру и с замиранием сердца узнал Длинного Меча. На плече у того висела фляга, и он напевал себе под нос. Гуго собрался с силами и учтиво поприветствовал брата.
Уильям Длинный Меч улыбнулся в ответ и подошел к Брюнету, чтобы еще раз им полюбоваться. Жеребец встряхнулся, и по его глянцевой шкуре пробежала рябь.
– Он не продается! – рявкнул Гуго, поскольку единоутробный брат напомнил ему конского барышника, прохаживающегося по скотному рынку Смитфилд.
– Полагаю, сыграть на него в кости вы тоже откажетесь, – сверкнув зубами, улыбнулся Длинный Меч.
– Даже учитывая ваше везение в азартных играх.
Улыбка поблекла, но Длинный Меч отмахнулся от слов Гуго и указал на флягу:
– Не желаете выпить со мной? Это приличное вино.
– Напоить и уговорить меня расстаться с ним у вас тоже не получится, – шутя заметил Гуго, но согласился сесть у походного костра с Длинным Мечом.
Пламя тихо потрескивало и время от времени плевалось, когда сок от поджаривающихся уток капал мимо емкости, подставленной под вертел. Гуго принес два рога из своего шатра, и братья выпили за здоровье друг друга. Гуго нехотя признал, что Длинный Меч не солгал: вино было мягким и ароматным, больше похожим на виноград, чем на уксус.
Второй и третий кубок последовали за первым. Мужчины съели одну из уток, собирая жир и сок хлебом и облизывая пальцы. Атмосфера стала более теплой. Испытывая приятную сытость, Длинный Меч лег на траву, направив сапоги к костру. Закинув руки за голову, он смотрел на небо, ставшее темным, словно шкура черного кота.
– Вы думаете о своей жене во время кампании? – спросил он через некоторое время.
Гуго как раз глотнул в этот момент вина и ответил утвердительным хмыканьем.
– Я всегда думаю, что делает моя Эла в это время, – задумчиво произнес Длинный Меч. – Представляю, как она снимает украшения и расчесывает волосы… густые и блестящие, словно золотая вода. Потом снимает платье и надевает ночную сорочку и рубашку в придачу. – Он неловко хохотнул. – Я говорю ей, что она надевает слишком много, но моя девочка скромница… Она даже лодыжки старается мне не показывать. Но потом она приходит и садится со мной у огня, мы обсуждаем события дня, и я понимаю, что действительно дома.
Горло Гуго внезапно сжалось. Он представил, как пропускает сквозь пальцы прохладные темные волосы Махелт в комнате, полной света. Какая встреча ждет его по возвращении домой?
– Я знаю, о чем вы.
– Нам с вами очень повезло, не правда ли?
– Несомненно, – чопорно ответил Гуго.
Длинный Меч устроился поудобнее:
– Перед отъездом Эла сообщила мне, что понесла.
«А! – подумал Гуго. – Так вот с чего его потянуло брататься».
– Поздравляю! – Он с искренней теплотой выпил за Длинного Меча. – Так приятно видеть своего наследника в колыбели!
– Я так давно ждал этой новости. – Улыбка Длинного Меча была гордой и чуточку тревожной.
Мысли Гуго затуманились вином, но он прекрасно сознавал, что в трезвом виде Длинный Меч ни за что бы так не открылся.
– Теперь вас ничто не остановит.
– Не считая войн, дипломатических визитов и службы при дворе.
– Возможно, но это даст вашей жене время восстановиться… а ваше отсутствие сделает чувства еще более нежными. – Гуго и сам почувствовал пустоту и неуверенность своих слов.
Последовало долгое молчание, а затем неровный храп, поскольку Длинный Меч уснул. И Гуго вдруг испытал неожиданный прилив нежности к единоутробному брату. Наконец Гуго встал со складного табурета, чтобы сходить по нужде. На обратном пути он снова заглянул к лошадям. Гладя Брюнета по морде в освещенной звездами темноте, он думал о Махелт… и гадал, ощущает ли она такую же пустоту, как он.
* * *
Следующим вечером в своей комнате в Килкенни Иоанн наблюдал, как его священники собирают письменные принадлежности. Через открытые ставни в комнату проникал ароматный ночной воздух, летели мотыльки и насекомые с кружевными крыльями, привлеченные мерцанием свечей. Ирландский музыкант наигрывал на арфе, а Иоанн сидел, перебирая на игральной доске маленькие фишки из гагата, хотя игра уже завершилась. Горка серебряных монет у локтя свидетельствовала о его успехе. Длинный Меч сидел напротив, рукава его нижней котты были закатаны, обнажая темные волоски на предплечьях.
– Итак, – расчетливо взглянул на брата Иоанн, – мы несем порядок этим отсталым землям. Мы прижимаем к ногтю вассалов, которые стали слишком могущественны и ставят свои интересы превыше моих, и заручаемся для этого помощью местных лордов. Мы также примерно наказываем де Браоза. – Глаза его сверкнули. – Мы показываем нашим баронам, почему они должны хранить верность и повиноваться своему королю.
Длинный Меч нахмурился при виде темного пятна на закатанном рукаве – возможно, от вчерашней утки. Голова его гудела от усталости и чрезмерного количества вина. Он всегда беспокоился, когда Иоанн начинал говорить подобным образом.
– Кстати, об ирландских лордах, сир, вы велели мне высматривать боевых коней, которые годятся в дар для тех, кого вы убедите поклясться вам в верности.
