взгляд, готовая заговорить, но закрывает рот прежде, чем слова слетают с ее губ. Вместо этого она вздыхает и откидывается на подушку, все еще сжимая мою руку.
Мы остаемся вот так, в тишине.
Дверь распахивается, и входит доктор, возясь с дверной ручкой, как будто он не собирался так входить. Я не могу удержаться и закатываю глаза.
— Мисс Питерс, мы получили результаты. Не хотите ли остаться наедине?
Я выпрямляю спину, поворачиваясь к нему лицом.
Его глаза были сосредоточены только на Мэдди. Дрожь его пальцев выдает его страх. Мэдди сжимает мою руку, возвращая мое внимание к себе. Я вижу, как ее сердцебиение отдается под кожей на горле.
— Я могу остаться или уйти. Решать тебе, солнышко.
Я кладу другую руку поверх ее, делая все возможное, чтобы успокоить ее.
— Грейсон остается, — ее голос дрожит, когда она говорит. Я задерживаю дыхание, ожидая его следующих слов.
— Мисс Питерс, вы беременны. Поздравляю.
Мэдди ахает, и мое зрение затуманивается. Комната начинает вращаться.
Блять.
Блядь. Блядь. Блядь.
ГЛАВА 38
МЭДДИ
Черт возьми. Я беременна?
Доктор извиняется и выходит из комнаты.
— Грейсон, поговори со мной. Пожалуйста, — теплые слезы текут по моему лицу. Мое дыхание становится затрудненным. Что я наделала?
— Я сделала это не нарочно, я обещаю тебе. Прости, — всхлипываю я, выпуская его руки.
Я подтягиваю колени к груди и обхватываю их руками, утыкаясь головой в бедра. Кровать скрипит. Я смотрю поверх своих коленей. Грейсон сидит на краю кровати, его рука тянется к моей.
— Что мы собираемся делать, Грейсон?
Его рука сжимает мою. В его глазах выступают слезы, отчего мои слезы становятся только сильнее.
— Мы справимся с этим вместе. Я поддержу тебя во всем, что ты захочешь сделать, Мэдди, — его голос почти срывается, когда он говорит, но он берет себя в руки.
— Неудивительно, что мое платье растянулось! — я икаю, и он грустно улыбается мне, его глаза ненадолго останавливаются на моем животе, загораясь при этом.
— Ложись, — требует он, и, как всегда, когда он говорит таким властным тоном, мое тело реагирует мгновенно. Моя голова касается подушки. Матрас прогибается, когда он встает с кровати. Он наклоняется, его голова оказывается внизу моего живота. Я приподнимаюсь на локтях.
Он осыпает поцелуями мой живот.
— Наш, — выдыхает он. Он кладет голову на меня, и я переношу свой вес на правую руку, а другую протягиваю к нему, запуская пальцы в его волосы. Для остального мира это был бы идеальный момент.
Для нас я не уверена, что это значит.
Я всегда мечтала стать мамой. Я знаю, что была бы чертовски хорошей мамой. Но смогу ли я действительно привести ребенка в нашу жизнь?
— Я отсюда слышу твои мысли, Солнышко.
Я даже не могу заставить себя ответить ему. Я не могу.
— Я буду защищать тебя и этого ребенка всеми силами. Никогда не сомневайся в этом. Никто не прикасается к тому, что принадлежит мне, и не остается в живых, чтобы рассказать об этом, — жестокость в его тоне заставляет волосы у меня на затылке встать дыбом.
Я в нем не сомневаюсь.
Этот человек готов рискнуть всем ради нас.
Я делаю глубокий вдох, набираясь смелости спросить.
— Ты хочешь быть отцом? Это никогда не входило в твои планы. Я не могу заставить тебя быть тем, кем ты не являешься. Ты говорил мне, что не изменишься. Это, — я показываю на свой живот, — Довольно серьезные перемены в жизни, Грейсон.
Я не могу сделать это сама.
Я тоже не могу без него.
— Это было до того, как я влюбился в тебя, Мэдди. Я хочу отдать тебе все. Черт возьми, ты все изменила для меня, Солнышко. Как я и предполагал.
Его глаза впиваются в мои, наполненные слезами, совсем как мои собственные.
— Я хочу этого.
Он берет меня за подбородок.
— Что ты говоришь, Солнышко?
— Я тоже этого хочу.
Он целует меня в макушку.
— Я люблю тебя.
Я утыкаюсь носом в его грудь и закрываю глаза; его свежий запах лосьона после бритья убаюкивает меня.
У нас будет ребенок.
ГЛАВА 39
ГРЕЙСОН
Я натянул перчатки и готов идти.
Последние сорок восемь часов я жил как на острие ножа. Я почти не спал. У меня голова идет кругом. Я не смог защитить ее. Другой мужчина прикасался к ней своими грязными руками.
Я готов покончить с каждым из этих хуесосов сегодня.
Но я не могу.
Не тогда, когда у меня такая голова. Я собираюсь стать отцом. Какой ребенок заслуживает такого отца?
Все, что я могу сказать с уверенностью, это то, что я хочу этого. Больше всего на свете. Вот почему меня чертовски убивает то, что я не смог защитить их.
Неважно, сколько раз Мэдди обещала мне, что с ней все в порядке, что с ребенком все в порядке, что я спас ее, я не могу обуздать эту жажду крови. Этот гнев, клокочущий внутри меня, готовый вырваться наружу в любую секунду. Я сидел там ночью, наблюдая, как она ворочается, обливаясь потом во сне. Без сомнения, заново переживает тот момент.
Когда Келлер написал сегодня утром, требуя, чтобы я помог тренировать наших новых боксеров, я вылетел за дверь. Бокс когда-то был моим выходом для моего гнева, возможно, сегодня это сработает снова. Что-то, черт возьми, должно быть.
Ныряя под канаты, я присоединяюсь к нашему самому многообещающему новичку, Джаксу "Королю Хаоса" Картеру, на ринге.
— Ты в порядке, Грей? — Келлер кричит.
— Прекрасно.
— Давай, черт возьми, сделаем это. Покажи мне, на что ты способен. Ты хочешь стать следующим Келлером, черт возьми, докажи мне, что это в тебе есть.
Джакс бегает трусцой по центру ринга, натянув перчатки и готовый атаковать. Я повторяю его стойку, предвосхищая его первый ход. Он наносит мне левый хук.
— Чертовски неряшливо, — передразниваю я.
Он хрюкает в ответ, и на этот раз его правая рука взмахивает, ударяя меня в нижнюю часть челюсти. Моя голова откидывается назад от прикосновения, лицо пронзает боль.
Быстро приходя в себя, я обрушиваю на него шквал ударов. Он уклоняется, но я не сдаюсь. Он отскакивает назад, когда я врезаю в него своими перчатками.
— Грейсон, какого хрена ты делаешь! — Келлер кричит из-за ринга.
Прямо сейчас я вижу только этого гребаного неряшливого придурка, который пытался изнасиловать Мэдди.
Ярость сжигает меня. Я хватаю слабое тело Джакса и швыряю его на пол, кровь стучит у меня в ушах.
— Хватит! —
