Боже… как мне страшно… Я так сильно ждал этого момента, так сильно жаждал ее, а теперь, как какой-то мальчуган, не могу договориться со своим телом. Оно желает русалку так сильно, что его начинает ломить. Безумство какое-то!
Эрика доверяла мне. Это было видно.
Девушка закрывала глаза, пока я целовал ее шею, одной рукой я держал ее за талию, прижимая к своему возбужденному телу, а другой играл с ее сочными лепестками.
— Какая же ты влажная, — прошептал ей на ухо и прикусил его, — я схожу с ума, — продолжал нашептывать, находясь в эйфории.
Мне ее так мало, но и в то же время так много. Эрика позволила мне пробраться дальше, а о таком я мог только мечтать.
Сколько раз я дрочил, думая о близости с ней… сколько летал в мечтах… я был голоден настолько, что теперь, добравшись до своей мечты, весь дрожал. Мне хотелось сделать все правильно, но это так сложно, когда тебя колотит так, что ты сходишь с ума.
— Пламя, оно… оно… — еле выговорила Эрика, и я ее понял. Я сам сгорал дотла и ничего не мог с этим поделать.
— Продолжай, — взмолился, — что ты чувствуешь? — Подхватил Эрику за ягодицы и понес к кровати. Сел так, чтобы девушка оказалась верхом на мне.
Развязал шнурки на ее купальнике — и вскоре она осталась обнаженной передо мной. Сейчас я жалел, что не мог так просто скинуть с себя шорты с трусами и войти в нее, но в то же время понимал, что это хорошо. Мне некуда спешить, а свой плод я еще укушу.
— Я не знаю… — выдохнула она мне в губы и поцеловала их. Укусила их. Принялась играть с моим языком, пока я ласкал ее там.
Эрика дышала так же глубоко, как и я. Ее грудь соприкасалась с моим телом — и я млел от этих острых ощущений.
— Тебе нравится то, что ты чувствуешь?
— Да.
— А так? — Раздвинул ее нежные лепестки и проскользнул внутрь. Сдурел. Там так влажно, горячо и тесно. Мне хотелось поселиться в ней. Сожрать с потрохами. Присвоить. Выжечь клеймо на ее милом личике, чтобы каждая тварь знала: Эрика моя! Моя и только моя!
— Би-и-лл… — прохрипела, а я понял, что это «да».
Вынул указательный палец из ее лона и дотронулся им до клитора, провел вокруг него несколько раз и снова засунул в нее. Эрика ахнула и задышала еще глубже.
«О да, девочка моя, я же вижу, что тебе нравится», — проговорил в мыслях, ведь слова сейчас давались очень трудно.
Ее соски… это вершина искусства, как и сама русалка. Не удержался и одновременно с тем, как засунул в Эрику два пальца, поцеловал ее сосок.
Из ее рта вырвалось что-то, но я не разобрал ни черта из этого, мне было очень хорошо.
Одной рукой удерживал ее за талию и задавал темп. Как бы там ни было, но природа сделала свое, и Эрика начала двигаться и теперь сама насаживалась на мои пальцы.
Другой рукой я играл с ее сочными лепестками, клитором и в ней же самой. Растягивал ее, жал на внутреннее точки, пробовал её на чувствительность, ведь женский клитор складывается не из одной части, а из восемнадцати!
Мои губы оказались на ее груди, а сама девушка прогнулась в спине.
У нее очень красивый изгиб. Особенно когда она плавает. Впервые, когда увидел, как она плывет, подумал, что у этой девчонки нет хребта.
Как можно так выгибаться? Я не представлял, но именно сейчас благодарил ее природу за это.
Она такая отзывчивая, у нее такое чувствительное тело, что меня порвало на части в прямом смысле этого слова.
Хотелось целовать ее везде и трахать одновременно. Забраться в ее кожу и поселиться там. Насладиться и еще тысячу раз насладиться ею.
Эрика на моих коленях, ее ноги сплелись позади меня, а руки легли на мои колени, мне хочется испить ее.
Вынул пальцы из ее лона и аккуратно положил свою рыжеволосую бестию на кровать.
— Это все?
— Нет, — покачал головой, — это только начало.
Пообещал и начал целовать одну грудь, а с другой играть. Потом поменял местами губы с руками и так несколько раз подряд.
Судя по звукам, Эрике было хорошо, и меня заново порвало на мелкие части.
Поцеловал живот, пупок и спустился ниже.
Раньше я не приглядывался к ее плоти тут… внизу, а сейчас…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Необыкновенная, — прошептал, глядя перед собой, и поцеловал бугорок с чувствительными окончаниями.
Не мог сказать, что видел мало женских кисок, но почему-то именно у Эрики самая лучшая.
Продолжал целовать ее лепестки, вдыхать ее аромат и по новому кругу дуреть от происходящего. Хотел уделить максимум внимания ее бугорку, довести ее до оргазма, а потом завладеть ею полностью...
Эрика стонала и двигалась навстречу мне. Ее пальчики белели от того, как она сжимала простынь.
Я целовал, играл, лизал и снова целовал. Слизывал ее соки и понимал, что они такие же необыкновенные, как и сама девчонка. Мое наслаждение ею прошло очень быстро — Эрика кончила.
Я засунул свои пальцы в нее и зачерпнул немного русалочьих соков. Под ее взглядом сунул их себе в рот и слизнул все до чистоты.
— Ты очень вкусная, — признался, не отрывая от нее своего взгляда.
— А это как? — глубоко дыша, спросила она.
— Хочешь попробовать? — Она кивнула в знак согласия, и я снова пробрался в нее своими пальчиками и отметил для себя, что ее киска все еще горячая и пульсирует. Вытащил пальцы из ее киски и, преподнеся к ее губам, размазал ее же соки по ним, после чего поцеловал.
Очень грязно, но так сказочно…
Пока наши языки сплетались воедино, я снял с себя шорты одной рукой, а второй удерживал свой вес над хрупким телом Эрики. Впрочем, учитывая то, что она сломала мою столешницу, могу сказать, что тело русалки не такое уж и хрупкое.
Она еще открыта передо мной и сочная. В этом я уверен.
Взял член в свою руку и направил его головку к её лепесткам. Скользил по ним, дразнил, затрагивал клитор несколько раз и ловил ее стоны.
— Что ты делаешь? — в недоумении спросила моя девочка.
— Тебе нравится? — я навис над ней. Заглянул в глаза рыженькой, они сияли зеленым. Может, у меня был бы глюк от ощущений, но я уже видел такое, тогда, возле бассейна.
— Это так… так…
— Нежданно, необыкновенно, сказочно, хорошо, — предложил ей свои варианты.
— Все и сразу, — усмехнулась она.
— Мы еще не все сделали. Расслабься, — попросил, — помнишь, я тебе говорил, что боль находится на одной волне с наслаждением? — произносил, не переставая скользить по влажным лепесткам.
— Да, — задыхаясь, ответила она.
— Сейчас именно такой момент. Тебе будет немного больно, но потом хорошо. Ты веришь мне?
— Да.
Этого слова мне было больше чем достаточно, и я начал свой путь.
Эрика до ужаса тесная, и мне было очень сложно удержать себя в узде. Старался скользить внутрь нее очень медленно, растягивать постепенно и давать время, чтобы она привыкла ко мне.
— Можешь кусать меня, — прошептал в искривленные от боли губы, после чего поцеловал.
Я остро ощущал ее боль, ведь Эрика кусала так сильно, что, боюсь, мои губы будут похожи на разваренные пельмени, но мне плевать. Главное — чтобы ей было не так больно.
Всего один раз у меня была девственница. И я помню эти ощущения и то, как мой член преодолевал ее преграду. Сейчас то же самое: моя головка наткнулась на препятствие, а потом его уже нету, ведь мне позволили, меня пустили, мне доверились…
Дал возможность Эрике свыкнуться, после чего начал двигаться, но медленно.
— Больно? — Спросил сразу же, как девушка перестала меня целовать и надрывно дышать.
— Боль… хорошо… — ответила Эрика, и я понял, что именно она имеет в виду.
Эрика принимала не только меня, но и боль впоследствии. Моя ей благодарность — это сделать хорошо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Нажал пальцем на клитор, чтобы Эрику немного отпустило, и к ней пришло побольше наслаждения, после чего начал двигаться чуть быстрее.
Знаете, очень сложно сдержаться, если тебя кроет!
Эта русалка как будто высший сорт героина.
Я бы мог отключить свой разум и просто насладиться, но не способен был так поступить по отношению к ней.
