– Неужели, графиня? Какие же?
Ты думаешь, я сейчас признаюсь в чем-то типа черных месс? Ну-ну…
– Светлейший, я смущаюсь говорить с вами о достаточно интимных вещах. Ведь вы – мужчина, а я женщина. И да – я боюсь. Я очень боюсь, что вы неправильно меня поймете. А я по глупости своей не сумею объяснить.
– Вы – и глупость? Графиня, вы какая угодно, но не глупая. И я – не мужчина. Я слуга Альдоная. И мое призвание – выслушивать людей и утешать их в горестях и печалях. Попробуйте просто довериться мне.
Лиля мялась, как девчонка на первом свидании.
– Светлейший… прошу вас, не осуждайте меня за возможно резкие слова?
– Не буду, графиня. Попробуйте рассказать мне все – и я уверен, что мы найдем общий язык.
Лиля вздохнула.
– Я даже не знаю с чего начинать.
– Начните с начала. Несколько лет назад вы вышли замуж за графа Джерисона и уехали в Иртон. Там жили спокойно и счастливо вплоть до этого лета. А потом что-то изменилось. Что же?
– Я потеряла ребенка, светлейший. – Лиля смотрела в пол, чтобы альдон не увидел злых искорок в ее глазах. – Я не знаю, как это объяснить. Когда в тебе растет новая жизнь, когда ты во сне видишь этого ребенка, представляешь его, мечтаешь, как будешь кормить, носить на руках, петь песни – как муж посмотрит на тебя с одобрением – и у тебя отнимают эти мечты. У тебя отнимают – все.
А ты просыпаешься на пепелище разбитых надежд. Знаете, я ведь ничего не хотела от жизни сверх того, что есть у каждой женщины.
Выйти замуж, любить, быть любимой, носить и рожать детей своему мужу, воспитывать их и видеть их счастье, а потом и внуков… Немного, правда?
Теперь Лиля вскинула голову и смотрела альдону прямо в глаза. Она уже не лгала. Этого хотела и Аля Скороленок. Просто ко всему этому надо было добавить и любимую работу медиком. Но это – вторично.
– Этого хотят все женщины, графиня. Но далеко не все это получают.
– Все в воле Альдоная.
– Это верно. Итак, вы жили спокойно.
– А потом потеряла ребенка. И поняла… светлейший – если бы я не была так глупа! Если бы я заметила, что меня опаивают! Если бы обратила внимание на ту служанку… Мое безволие стоило жизни моему сыну.
– Ваше безволие? Графиня, мне кое-что рассказали и про вашего мужа. Заслать вас в глушь, где ворует управляющий, а до ближайшего городка дней десять пути… наезжать пару раз в год – это подобающее поведение?
Лиля опустила ресницы.
О, она много сказала бы про своего супруга. Но – нельзя.
– Я не могу судить своего мужа. Наверное, он был прав.
– Да неужели? Графиня, вы не думали, что ваш супруг тоже виновен в ваших проблемах?
Лиля вздохнула. Ага, как же. Я начну жаловаться на мужа – а ты это потом используешь?
Нет уж. Компромат искать будешь в другом месте. Если тебе кто и застучит, я тут буду не при чем.
– Светлейший, мы так привыкли обвинять в своих бедах кого-то другого. Соседей, родных, друзей, судьбу… не пора ли начать смотреть на себя? И на свои поступки.
– Необычное мнение, графиня.
– Поймите меня, светлейший. Мы сами виноваты в том, что с нами происходит. Да, воля Альдоная над нами. Но и от нас многое зависит.
Альдон пожевал губами.
М-да. Чего он не ожидал, но не этого. Обычно женщины начинали жаловаться на все. На супруга, на судьбу, на все, что перечислила графиня. А тут…
Я виновата. Но я стараюсь все исправить.
Очень неженское мышление. Неудивительно, что графиня опасается об этом говорить.
– Ваше сиятельство, вы потеряли ребенка. А дальше?
– А дальше я поняла, что могу кое-что исправить. На моих землях умирали дети. От голода умирали. Пусть это дети крестьян, но ведь дети же! Невинные дети! Своего ребенка я не спасла. Но хотя бы этих детей.
– Это делает вам честь, графиня. Не понимаю, почему вы стесняетесь об этом рассказывать.
– Светлейший, делать добрые дела можно и не говоря о них. Не думаю, что Альдонаю угодно пустое хвастовство.
Альдон закатил глаза.
– Графиня, я понимаю, почему вы предпочитаете молчать о ваших взглядах. Они настолько несвойственны женщинам…
– Да, светлейший. Я надеюсь на ваше понимание.
Роман покачал головой.
– Ладно. Графиня, давайте перейдем к свиткам. Как вы наткнулись на них?
– После болезни. После потери ребенка… я была слаба, ничего не могла делать, только читала. И Марта принесла мне свиток из библиотеки. – Лиля, кстати, сильно и не врала, Марта действительно приносила ей жития святых. – В нем было что-то странное… про лечение людей. Я даже толком не поняла, что к чему.
– Тогда вы и решили начать учиться лечить людей?
– Если бы я знала – мой ребенок… сейчас я могла бы держать его на руках… Прошу вас, светлейший, не надо об этом!
Альдон ощутил укол совести. На минуту. Но слишком уж важен был вопрос.
– Графиня, вы можете доставить эти свитки сюда? Для изучения?
– Могу приказать это сделать. Кое-что у меня с собой.
Лиля решила честно отдать свиток по фармакологии. Если кто не изучал ее – без пол-литра не разберется. И наверное, по гистологии. Или по гигиене с эпидемиологией?
Наверное, даже второе.
Заодно чистоту пропиарим.
– Хорошо. Я пошлю с вами своего человека.
– Как прикажете, светлейший. Буду рада помочь.
– А теперь к вашей… бумаге.
– Светлейший, я считаю, что это надо обговаривать не со мной. А с Его величеством.
– Даже так?
– Есть вещи, которые люди знать обязаны. Это книга Альдоная. И ее можно выпускать в таком виде. На бумаге. Она дешева, а печать книг позволит распространить их везде. Даже в самой бедной семье будет святое слово.
Роман кивнул.
– Возможно. Но это может принести и вред. Появится множество толкований книги…
– А вы можете напечатать не только книгу, но и разъяснения к ней. Или давать их в проповедях.
Роман кивнул.
– Это верно. Но Его величество…
– А почему бы нет? С одной стороны – церковная литература. А с другой… неужели в государстве не найдется, что напечатать? Летописи, законы, указы… сейчас их переписывают, а так – один раз набрал, отпечатал раз двести – и рассылай. Экономия времени.
– Тоже верно.
– Я считаю, что такие важные вещи должны принадлежать короне – и Церкви.
– И не хотите ничего для себя, графиня?
– Хочу, светлейший.
Роман кивнул. Ну вот. Это уже интереснее. И более похоже на правду. А то бескорыстие внушает подозрения.
– Во-первых, я хочу процент от прибыли.
– Так. А во-вторых?
– Напечатать те свитки. Даже если сейчас я что-то не понимаю – оно ведь может пригодиться потом! Нашим детям, внукам… Они разберутся!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
