уже и не пыталась разобраться, как всё это происходит.
— Это очень важные сведения, Лоис, но вот вопрос: откуда же мы возьмём лекарство? Мы даже не знаем, какое лекарство ей нужно.
— Ей нужно самое лучшее лекарство, — разъяснила Лоис, будто обращалась к тем, кто глупее её.
— Ну конечно, ей нужно самое лучшее лекарство, — откликнулась я. — Но что же поможет ей лучше всего?
— Смех, — объявил Эди с лёгким изумлением в голосе.
24. От смеха ещё никто не умирал
— Смех? — недоверчиво повторила я за Эди. — Это же не лекарство.
— Нет, лекарство! — возразила Лоис. — Палома сказала, что смех — лучшее лекарство и нам нужно рассмешить Филлис, тогда ей станет лучше и у неё прибавится сил.
Я внимательно осмотрела комнату: она была совершенно пуста, если не считать трёх стен, оклеенных газетными вырезками.
Я прикинула, не поискать ли нам втроём на этих стенах какие-нибудь забавные истории, но решила, что а) это займёт слишком много времени; б) мне не совладать с Лоис, которая будет всё время спрашивать, что значит то или иное слово.
— Куда хочет доплыть японский моряк? — вдруг подал голос Эди.
Мы обе непонимающе посмотрели на него. Филлис по-прежнему сидела на полу, опустив голову на колени.
— Ты о чём, Эди? — вздохнула я.
— Я шучу и надеюсь, что вам станет смешно. Ну, давайте — куда хочет доплыть японский моряк?
— До буйка, — серьёзно высказалась Лоис.
Я наградила её многозначительным взглядом.
— До суши, — со смешком сказал Эди.
— Ха-ха, неплохо, — улыбнулась я. — Ладно, если мы вспоминаем всякие приколы, то теперь моя очередь. Как великаны играют в теннис?
— Я не знаю, Розмари. Ну и как великаны играют в теннис? — спросил Эди, улыбаясь.
— Ракетами! — засмеялась я. Эди застонал, Лоис захихикала, Филлис молчала.
— Моя очередь, моя очередь! — завопила Лоис, сгорая от нетерпения вступить в игру. — Эмммм… Я знаю! Знаю очень хорошую шутку! Как поймать тигра в клетку?
— Я не знаю, Лоис. Как?
— Никак! Он же в полоску! — объявила Лоис с торжествующей улыбкой.
— Ну и бессмыслица, — усмехнулась я, закатывая глаза от такой чепухи.
— Ладно, давайте тогда «тук-тук-шутки», — азартно сказала Лоис. — Я первая. Тук-тук!
— Кто там? — хором откликнулись мы с Эди.
— Прилипала Пит.
— Что за Пит?
— Прилипала Пит — на горшке сидит…
Мы с Эди с недоумением уставились на Лоис, потом друг на друга, а потом расхохотались как безумные.
— Твои шутки — это полнейшая чепуха! — посмеиваясь, я взъерошила волосы сестры.
— Вовсе нет, — понарошку надулась она. — Твой ход, Эди.
Эди поправил очки на носу и сделал вид, что задумался.
— У меня не очень хорошо получается шутить.
— А я как раз вспомнила одну, — с готовностью сказала я.
— Нет, погоди, — Эди поднял руку. — Кажется, я тоже вспомнил. Кого боятся помидоры?
Мы обе выжидающе посмотрели на него.
— Не знаю…
— Вампиров-вегетарианцев!
Мы с Эди покатились со смеху, а Лоис была озадачена.
— А почему вегетарианцев?
— Проехали, Лоис, — ответила я. — Теперь моя очередь. Что говорит врач-вампир своим пациентам? «Покажите горло!»
Ну и пошло-поехало:
— Тук-тук!
— Кто там?
— Гиппопотам!
— Гиппопотам?
— Ой, ты накакал там?!
Истерический смех.
Почему на солнце нет травы? — Её съели солнечные зайчики.
Почему лес дремучий? — Там можно дремать.
Что поёт церковный хор? — Поп-музыку.
— Тук-тук!
— Кто там?
— Овца у крыльца.
— Овца где?..
— Беееее!
К этому моменту мы трое уже помирали со смеху, особенно от шуток Лоис, которые она явно сочиняла сама, но при этом ещё не усвоила идею эффектной концовки или остроумной игры слов, что делало эти шутки только смешнее — настолько несуразно они звучали. Она была в ударе.
Как называется стекло, через которое не проходит свет? — Книга.
Как называется айпад, который нельзя зарядить? — Вай-фай.
Как называется боязнь Санта-Клауса? — Клаустрофобия.
Мы так увлеклись, покатываясь со смеху и развлекая друг друга, что ненадолго забыли про Филлис и про причину, зачем мы вообще шутим. Я уже собиралась выдать серию шуток про стиральную машину, когда Эди легонько подтолкнул меня локтем и мотнул головой туда, где сидела Филлис.
Произнося свою шутку, я всё время поглядывала на неё.
— Почему нельзя сунуть голову в стиралку? — Потому что она стирает память!
К моей радости, она приподняла голову с колен, но когда я взглянула ей в лицо, то увидела, что по нему катятся слёзы. О нет! Неужели мы сделали только хуже?
— Филлис, что-то не так? С тобой всё в порядке? — с тревогой спросила я.
— Моё милое дитя, у меня всё прекрасно, — наконец вымолвила она, утирая слёзы, что катились по её щекам. — Я плачу от смеха, дети. Ни разу в жизни не слышала такой несусветной, нелепой чепухи, и я в полном восторге. Давайте ещё!
И мы дали.
Мы продолжали в том же духе ещё добрых несколько минут, выдавая всякие несуразные приколы: мы с Эди старались перещеголять друг друга в «тук-тук-шутках», а Филлис и Лоис, как я понимаю, соревновались, кто скажет самую чепуховую чепуху.
Наконец наш источник веселья иссяк.
Филлис вновь утёрла глаза, всё ещё мокрые от непрекращающегося смеха, и объявила:
— Ну, ничто не сравнится со старым добрым смехом, не так ли, друзья? Вы слыхали, что день без смеха — день напрасный? Думаю, мы потратили достаточно времени на то, чтоб прохлаждаться тут, как считаете? Полагаю, пора нам выбираться отсюда. Если начистоту, то мне уже осточертело глядеть на эти четыре стены.
— Верно, верно! — Эди тихонько зааплодировал. — Мне тут тоже до смерти надоело.
— И мне! — Я улыбнулась с облегчением, видя бесспорное исцеление Филлис.
— Мне тоже. Мне надоело. Нам надоело, правда, Би? — Лоис погладила свою зайку и поцеловала в потёртый, некогда розовый нос.
— Итак, как же мы выберемся отсюда, Филлис? — прибавила я, осматривая комнату в поисках выхода.
— Хороший вопрос, дитя моё. Начать с того, что я как Слепой Пью из «Острова сокровищ»: в этих очках я могу видеть только одним глазом; да к тому же потеряла туфлю, что ужасно досадно. Так я далеко не уйду. — Она показала на свою разутую ногу в одном теннисном носке: та была черной от грязи вперемешку с кровью — должно быть, Филлис поранилась или натёрла ужасные мозоли.
— Ты можешь взять мои туфли, Филлис, — серьёзным голоском предложила Лоис.
— Не глупи, Лоис, а ты тогда в чём пойдёшь? — осадила её я.
— Эй, стойте! — Эди внезапно с волнением указал на меня: — Ты можешь одолжить Филлис свои кроссовки, Розмари. У тебя
