Говорят, что, узнав о судебном разбирательстве, он возмутился, строго выговорил адмиралу Горшкову. В результате дело об аварии на К-19 переквалифицировали из преступления в подвиг, командира секретным указом наградили орденом Боевого Красного Знамени, ордена меньшего достоинства дали другим офицерам, матросы получили медали. Но все это исключения из правил — следствие вмешательства штатских, в данном случае отца, в дела военные.
Аварии на флоте происходили и после его отставки. Их ликвидировали, как могли, часто при этом гибли люди. Но подвигом это не объявляли и никого больше не награждали. Командиров предупреждали о неполном служебном соответствии, а то и просто изгоняли из флота. Так проще и понятнее: меры приняты, вопрос закрыт… До следующей аварии.
День за днем
24 июля 1963 года отец проводит в Москве совещание первых секретарей правящих партий стран Совета экономической взаимопомощи и Варшавского договора. Речь идет не столько об отношениях с Китаем, но главным образом о кооперации и специализации, экономическом взаимодействии. По мысли отца, экономика наших стран должна интегрироваться, со временем превратиться в единую наднациональную экономику, в которой каждая из стран найдет свое место. Еще раз договорились подумать, подготовить необходимые документы и затем принять решение. Примут его уже без отца.
20 августа 1963 года «Нью-Йорк Таймс» отмечает, что жизнь в Москве этим летом, несмотря на неурожай, стала лучше. В магазинах больше товаров, да и дышится легче, «особенно интеллигенции», — подчеркивает ее корреспондент.
22 августа 1963 года на Спасской башне после реставрации снова зазвучали Кремлевские куранты.
По возвращении из Югославии, 5 сентября 1963 года, отец едет в Сокольники открывать Болгарскую выставку.
11 сентября отец посещает НИИ сельскохозяйственного машиностроения Нечерноземья.
14 сентября 1963 года газеты сообщили о строительстве в Белоруссии, в Гродно, азотно-тукового завода химических удобрений.
16 сентября отец улетает в Волгоград. В прошлом году он сократил поездки в регионы до минимума, но в Москве ему не сидится, не хватает информации — лучше один раз увидеть, чем перечитывать горы порой весьма сомнительных бумаг. Он объезжает поля, на организованных и импровизированных встречах говорит об удобрениях, об ирригации, о дешевом (в будущем) кубанском и донском рисе, о дождевальных машинах, которые на его памяти испытывают уже тридцать лет и никак не испытают.
На следующее утро отец осматривает Волжскую ГЭС. Оттуда едет на строительство завода синтетического каучука.
18 сентября отец в Астрахани. Там обсуждают возможность строительства целлюлозно-бумажного комбината, использующего в качестве сырья не древесину с тряпками, а местный камыш. Обсуждают с 1961 года, одни специалисты за, другие — категорически против. А комбинат уже начали строить. Отец предлагает, пока спорят о целлюлозе из камыша, начать производить на нем бумагу из древесины быстрорастущих тополей, так поступают в безлесной Италии… «Тополю требуется много воды и тепла, а всего этого в дельте Волги в избытке, а там и о камыше наконец-то договорятся», — подводит он итог обсуждению.
Затем переходят к перспективам запланированного уже строительства Нижневолжской ГЭС мощностью 2,5 миллиона киловатт. Энергетики настаивают, но и возражающих немало. Чтобы сохранить от затопления земли Волго-Ахтубинской поймы, придется насыпать вдоль берега 400-километровую дамбу, работа стоимостью почти в миллиард рублей.
— А не лучше ли этот миллиард вложить в освоение 600 тысяч гектаров поливных земель Нижнего Поволжья, пустить на орошение 2 миллионов гектаров в другом месте, не требующем столь грандиозных земляных работ, — сомневается отец. — Нам надо найти разумное решение, и не только по этому вопросу. Мы собираемся развернуть на базе волжских электростанций энергоемкое алюминиевое производство. А не выгоднее ли экономически перенести в восточные районы, на Ангару и Енисей?
Договорились горячку не пороть, еще раз вернуться ко всему кругу проблем. В результате Нижневолжскую ГЭС строить так и не начали. Алюминиевые заводы соорудили уже после отца, но в Братске и под Красноярском.
После совещания отец исчезает из поля зрения. Сентябрь — разгар охотничьего сезона на водоплавающую птицу, и отец, страстный охотник, не может отказать себе в таком удовольствии.
25 сентября 1963 года он, в сопровождении главы правительства РСФСР Геннадия Ивановича Воронова, появляется в Краснодаре. На слуху те же темы: удобрения и ирригация.
«Под одно только зерно нужно 40 миллионов тонн удобрений, на их производство уйдет 1,7 миллиарда рублей, — говорит отец в одном из выступлений. — У плановиков руки дрожат при мысли, что на сельскохозяйственную химию придется выделить такие огромные средства». Плановиков отец обещал уломать.
Из Краснодара отец перебирается на Кубань и затем на юг Украины, в Новую Каховку. В этом году она, как и вся округа, пострадала от засухи, с весны не выпало ни капли дождя. Тема разговоров все та же: удобрения, ирригация, хозрасчет. Перед принятием дорогостоящего решения отец собирает людей сведущих и в ирригации, и в растениеводстве. Отец сам не выступает, зато задает множество вопросов.
Рекогносцировку, объезд территорий, где вскоре предстоит проложить каналы, начать обводнение полей, отец завершает 30 сентября 1963 года в Херсоне. В тот день на юге Украины выпадает первый за все лето и осень дождь. Присутствующие говорят — к добру.
Отец удовлетворен. Из Херсона он уезжает в Крым, в Ливадию, немного отдохнуть, туда 14 октября приглашает украинское руководство, снова ученых-мелиораторов, они подробно обсуждают планы орошения Крыма и Причерноморья.
17 октября 1963 года отец едет на открытие первой очереди Северокрымского канала, Каховка — Перекоп. Поездка в Перекоп — не столько работа, сколько праздник, в 1963 году ему ох как не хватает положительных эмоций. И он их получает сполна. И погода наконец-то радует. Весь Крым и юг Украины обложили затяжные дожди, озимые напились — вволю. Но до урожая 1964 года еще далеко…
Намеченному на декабрь Пленуму ЦК еще только предстоит принять программу производства удобрений, но газетчики уже наперебой сообщают о строительстве самого большого в Европе фосфоритного завода в Кингисеппе, в Эстонии, азотно-тукового завода в Кемерове, о «большой химии» Грузии, о гигантском Березниковском химическом комбинате.
3 ноября 1963 года в Доме приемов на Ленинских горах — свадьба космонавтов Валентины Терешковой и Андриана Николаева. По случаю бракосочетания главный конструктор Сергей Павлович Королев пригласил на торжество Никиту Сергеевича. В результате решили свадьбу устроить на государственном уровне, а расходы отнести на счет казны. Я тоже затесался в число приглашенных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
