Уснул?
— Здесь я.
— Так чего молчишь?
— Понимаешь, мой мальчик, сегодня от Панкрата весточку получил. Сердчает сильно, что ты взялся за ребёнка сам, без его помощи и наперекор его воле.
— Деда. Ты знаешь меня и знаешь Панкрата. Я никогда не пошёл бы против него. Но как ты сам бы поступил в моём положении? Я его прямо попросил о помощи, а он… Просто отмахнулся, ответив, что у него есть дела поважнее. Мол, не это сейчас самое главное.
— Послушался бы ты его. И всё наверняка сложилось бы хорошо.
— Хорошо? Дед. Кто ЛЕКАРЬ? Я или Панкрат? Кому виднее? Девочка моя одной ногой ушла за грань. Я ВИДЕЛ это, а тут… «подожди»? Мне кажется, что он просто боится её будушей силы.
— Белый. Ты не прав и не говори такого. Панкрат — это…
— Дед. Я знаю кто такой Панкрат не хуже тебя. И знал заранее также, что тот встанет стеной, если узнает к кому я обратился за помощью. Ведь это не в первый раз, согласись. А после ТОГО раза он несколько месяцев со мной вообще не разговаривал. К себе в обитель не пускал и общался через других, когда ЕМУ надо было. А я знал и знаю, что другого выбора у меня не было, и откладывать лечение было нельзя. Ни на один день.
— Говоришь ты так, словно обиду держишь на Панкрата. Не следует о нём так судить.
— Дед. Ты знаешь моё уважение как к нему, так и к тебе. Посуди, не исходя от рациональности, а от сердца своего. Разве я не прав в том, что сделал? Ведь девочка, в итоге, сделала уже не один — ДВА шага сделала. Понимаешь? ДВА!!! И кто оказался прав? Да если б была необходимость, я б и в том состоянии, в котором сейчас нахожусь, ни секунды бы не раздумывал и вновь бы обратился к РОДАМ.
В трубке было молчание.
— Дед, я не прав?
— Не мне судить, как ты знаешь, но… я бы, наверное, поступил бы так же, как ты.
— Спасибо тебе. Я всегда знал и знаю, что ты меня понимаешь больше. Ты добрый, отзывчивый, ты более человечный, ты лучше всех!
— Так. Всё. Захвалил меня… Угомонись. Что тебе скажу. Если случится с Панкратом разговор вести… заступлюсь, пожалуй, за тебя, но как там дальше сложится…
— Дмитрий Михайлович, да не надо заступаться. Я и сам могу за себя постоять.
— Ой, какой ты смелый и отважный. Посмотрим потом, чем всё закончится. Ладно. Вернёмся к ближайшим делам. Ты будешь сниматься к концу недели?
— Да. Сам потихонку соберу пожитки и на своей доберусь.
— Если что — звони. Буду занят, Пашу отправлю. Он к тебе с радостью помчится.
— Спасибо. Пашка — хороший человечек. Спасибо ему и тебе, что воспитал такого.
— Что уж получилось, — проворчал дед, но было слышно, что похвала попала в цель. — Ладно. Выздоравливай. Да, ещё. Прошу. Не ходи больше к капищу.
— Дед. Ночью всё равно схожу. Они мне очень помогли. Один бы я не справился. Просто обязан их поблагодарить, понимаешь?
После длительного молчания дед согласился.
— Согласен с тобой. Ты им обязан. До завтра тогда. — И, уже чуть слышно, до Белого донеслось бормотание деда. — Опять в ночь грозу ждать…
Белый поднял край одеяла и увидел, как пригревшаяся на груди девочка спокойно спит, сопя своим красивым носиком.
— Спи, моя милая. Пусть теперь тебе снятся только хорошие сны, — Олег нагнул голову и нежно поцеловал макушку девочки.
А вскоре и сам уснул…
- -
Проснувшисьуже вечером, стараясь не тревожить ребёнка, который спал рядом с ним, аккуратно встал и прошёл вокруг палатки, периодически нагибаясь и что-то собирая и срывая с земли.
Вернулся, сел на стул и занялся делом.
- -
Когда совсем стемнело, разбудил Катю, попросив опять одеть тот же сарафан, который был на ней все эти страшные для неё ночи.
Девочка с мольбой в глазах взяла из рук Белого сарафан и молча одела его.
— Мне сегодня опять будет больно. Да?
— Нет, котёнок. Сегодня не будет больно. Сегодня я тебя познакомлю с теми, кто нам помог избавиться от твоей болезни.
— Правда? А я чувствовала, что сегодня ночью нам помогали какие-то бабушки и тётя.
— Вот мы их и поблагодарим.
Белый также переоделся в свои светлые одежды. Хоть они уже не выглядели так чисто, как вначале. Какие-то потёки, похожие на не до конца отстиранные пятна крови, чёрные разводы. Да и рубаха его была местами в мелких дырах и разрезах.
Держи, — мужчина протянул Кате маленький венок, который состоял из множества крохотных цветочков.
— Какой красивый, — с изумленем сказала Катя, и прижала венок к груди. — Это мне?
— Да, малыш. Одевай его на голову. А сейчас выслушай меня. Только очень внимательно. Мы пойдём с тобой к тем, кто нам помог, и я тебя очень прошу. Не пугайся и не шуми. Я буду говорить слова, а ты просто повторяй их за мной. Слова твои должны идти от сердца. Это очень важно. Для тебя и меня. Договорились? Не подведи меня. Прошу.
— Хорошо, дядя. Я постараюсь, — с серьёзным лицом ответила ему Катя.
Белый встал, подхватил девочку на руки и медленно побрёл к заветной поляне.
Он шёл практически на ощупь, но ни одна ветка не задела ни его, ни Катю.
Молча пройдя в центр поляны, он поставил девочку рядом и типо шепнул.
— Будь рядом.
Достав из-за пазухи очередную свечу, только сейчас уже белого цвета, присел у маленького камушка. Вновь оросив камень своей кровью, зажёг свечку и встал.
Взяв за руку стоящую рядом Катю, медленно и торжественным голосом, закрыв глаза, стал говорить.
— Слава Вам, ушедшие. Мы пришли к Вам с благодарностью за помощь оказанную. ВЫ помогли Нам и благодарность наша безмерна…
- -
…Белый услышал, как девочка слово в слово повторяет его слова. Очень тихо, но чувствовалось, что она и в самом деле благодарит от всего своего маленького сердечка незнакомых за то, что они избавили её от смертельного недуга.
- -
… Мы храним память о ВАС. Помнили, помним и будем помнить. Память о ВАС будет в сердцах наших пока мы живы. А благодарность наша к ВАМ безмерна. Спасибо ВАМ, СТАРШИЕ, Спасибо за помощь и за жизнь нашу…
И Олег вновь начал кланяться сиволу каждому из РОДОВ, называя того по имени.
Он краем глаза заметил, что и девочка повторяет его движения и слова…
- -
