Лена развернулась и побежала обратно. Время идет, может быть, хилер уже орудует вовсю! Если бы она не изображала из себя медперсонал больницы, она давно была бы на месте. Ну что ей стоило прикинуться родственницей кого-то из больных! А медперсонал просто обязан знать, где в родной больнице находится операционная. Чертов Женька с его вечными выдумками! Правда, родственников сюда не пускают… Она обратила внимание на табличку у входа: сегодня единственный день, когда нет посещений.
Наконец она остановилась у медицинского поста и рискнула спросить девушку, раздающую лекарства. Та с удивлением посмотрела на нее:
— Это этажом выше. А вы что, не знаете?
— Я из бактериологической и работаю второй день, — соврала Лена наугад.
— А… — Девушка сочла такое объяснение вполне приемлемым. — Вы, наверное, в лифте нажали не на ту кнопку. Дальше по коридору и направо — там будет лестница. Подниметесь и пойдете налево.
Проклиная про себя лифты, коридоры, лестницы, Женьку и ни в чем не повинного хилера, Лена устремилась в указанном направлении.
Конечно, она опоздала. Операция уже шла полным ходом, дверь была наглухо закрыта. Чуть не плача, она вернулась к ординаторской и уселась в кресло у двери. Будь что будет, но этого Олега Анатольевича она дождется и в глаза ему скажет все, что о нем думает.
Через полчаса раздражение немного улеглось, и Лена обрела способность здраво рассуждать. На операцию она не попала. Если она вернется ни с чем, Женька страшно разозлится и ничего ей больше поручать не будет. Значит, надо хотя бы проинтервьюировать очевидца. Этот неведомый и неуловимый Олег Анатольевич там был и видел все своими глазами, вот пусть ей подробно расскажет. В компенсацию за то, что ее не дождался.
Из ординаторской вышла медсестра. Наткнувшись на Лену, она не удивилась:
— Что, не нашли Сапрыкина?
Догадавшись, что Сапрыкин — фамилия Олега Анатольевича, Лена скорбно кивнула головой:
— Не нашла.
— Вы, наверное, недавно в бактериологической?
— Со вчерашнего дня.
— А… — медсестра, как и девушка на медпосте, не удивилась.
«Наверное, у них в бактериологической текучесть кадров», — догадалась Лена.
— Что же вы здесь сидите, идите в ординаторскую, — сказала медсестра. — Или оставьте бумаги, я ему передам.
— Нет, — Лена лихорадочно придумывала, что бы такое соврать поубедительнее. — Нет, мне еще нужно проконсультироваться с ним по одному вопросу. Лично.
Медсестра опять не удивилась.
— Ну ждите, — она пожала плечами и пошла по своим делам.
В ординаторской, конечно, сидеть было лучше, чем в коридоре, но Лена все время боялась, что сейчас придет еще кто-нибудь и начнутся расспросы. Но то ли все любопытные ушли смотреть на хилера, то ли вид у нее был достаточно деловой — люди входили и выходили, а на Лену никто не обращал внимания.
«Знать бы хоть, как он выглядит, этот Сапрыкин, — с тоской подумала Лена. — А то ведь войдет, а я его и не узнаю». Но на сей раз ей повезло. К этому волнующему моменту медсестра успела вернуться в ординаторскую.
В дверь вошел толстый молодой человек, внешне похожий на Карлсона и такой же жизнерадостный.
— А знаете, Верочка, — начал он с порога, — это было грандиозно! Жаль, что вы не видели! Нет, до чего только не доходит человек! Нет предела совершенству!
— Вас здесь ждут, — прозаически прервала его восторги Верочка, — и давно ждут.
Очевидно, Верочку искусство филиппинских хилеров ничуть не интересовало. Олег Анатольевич обернулся и заметил скромно сидящую в углу Лену. То ли он сообразил, что это та самая журналистка, которую он не дождался, то ли на него подействовала Ленина внешность — все-таки молодой мужчина, а все молодые мужчины при виде Лены делали стойку, — но он сразу заулыбался и взял Лену под локоть.
— Пройдем ко мне в кабинет, там и поговорим.
В крохотном кабинетике два на три метра Олег Анатольевич рассыпался в извинениях: он действительно не мог больше ждать, иначе тоже не попал бы на операцию. Оказывается, хилер приехал раньше назначенного срока и торопился. Лена, сохраняя серьезный и суровый вид — для поддержания в Сапрыкине комплекса вины, — прервала его извинения на полуслове и включила диктофон:
— Рассказывайте.
— Что рассказывать? — не понял он.
— Все об операции. И так подробно, чтобы я увидела это как собственными глазами.
Как ни странно, затея удалась. Сапрыкин оказался прекрасным рассказчиком, в меру эмоциональным и достаточно компетентным. Через пятнадцать минут Лена поняла, что статью она из этого сделать сможет, но суровости во взгляде не поубавила. Ничего-ничего, пусть виноватится дальше! И Сапрыкин продолжал виноватиться. Заглядывая Лене в глаза, он спросил:
— А вас только хилер интересует? У нас много и другого интересного материала для журналистов.
— Например? — поинтересовалась Лена.
— На прошлой неделе привезли раненых из Чечни. Двое ребят были в плену, и довольно долго…
Лена вздохнула. Конечно, было бы здорово сделать об этом репортаж, только Женька никогда не даст ей эту тему. И, в общем-то, правильно, что не даст. Война — не женское дело.
— Хотите, я вас сейчас с ними познакомлю?
А почему бы и нет? За это-то Женька ее не осудит!
— Хочу.
Олег Анатольевич оживился:
— Тогда пойдем?
Он распахнул перед Леной дверь и засеменил рядом с ней по коридору. Казалось, что это не человек, а большой розовый воздушный шар в белом халате и шапочке. Лена после своих сегодняшних мытарств уже стала слегка ориентироваться в окружающей обстановке. «Кажется, я здесь уже была, — подумала она. — Ну да, точно была». Только она никак не могла вспомнить, это тот коридор, который ведет к операционной, или тот, в конце которого тупик. Впрочем, неважно. Сапрыкин вел ее, как больничный Вергилий.
— Сюда, пожалуйста.
Палата была довольно большая, на десять человек, но три кровати стояли пустые. Четыре парня за столом резались в карты, один читал, еще один баловался электронной игрушкой. Седьмой обитатель палаты лежал на дальней кровати у окна и, очевидно, спал, хотя непонятно было, как можно спать при таком шуме: картежники явно вошли в азарт.
Их приход не вызвал особого оживления, только парень, оторвавшись от своей электроники, заметил:
— Обход вроде как уже был.
Тут он, видимо, разглядел Лену, в его глазах появился интерес:
— Новую сестричку привели знакомиться?
— Да нет, не сестричку. Лена — журналистка из «Московского экспресса», хотела бы с вами поговорить.
