Только безответственный политик на уровне международного сообщества не захочет признать тот факт, что угроза миру может прийти со стороны… демократической России. Реальная угроза в виде беспредельной коррупции в стране ведет к ситуации сходной с… приходом нацистов к власти в Германии!
Тогда главной опорой нацистской партии была деклассированная масса людей, лишенных элементарных условий существования – работы и жилища, здравоохранения и образования…
Почему «нацболы» Лимонова так страшат наши «верха» и элиту? Они несут в массы обездоленных россиян синдром нацизма. Родилось новое поколение с весьма слабой надеждой выйти в людиобреченное принадлежать к непристойным слоям общества, еще с детства вовлеченное в худшие пороки этого же общества…
Дикая капитализация уже до их рождения разделила их на тех, кто пробьется в люди, и на тех, кто займет место изгоя в собственной стране.
Коррупция, казалось бы, не затрагивает каждого, но она возбуждает главное, что поднимает людей на баррикады – чувство величайшей несправедливости.
И именно в этом сила нацболов, вполне реальная сила. По этой же причине всячески принижается развитое чувство патриотизма, сегодня зажатого тисками казенщины и клановым подходом.
Идеология не терпит пустоты! Но события 90-х годов начала этого века не нашли замены тому, что существовало в Советской России и тысячелетней истории Государства Российского: преданности Отечеству, достойной власти, вере в будущее.
Пришла новая эра – Горбачева и Ельцина, с ее минусами и страшными последствиями. Свет в конце туннеля замерцал в новом столетии. И снова десять лет, и снова свет оказался «беспросветным»…
Справка. Имеются достойные примеры перед глазами тех, кто взялся преобразовывать наше Отечество.
В истории последних десятилетий руководство любой страны, капиталистической либо социалистической, сталкивающейся с проблемой национального преобразования, вынуждено было решать задачу идеологического обеспечения стратегии такого преобразования.
Идеология стратегии преобразования? И все?! Через это проходили Германия и Япония, Китай и Бразилия, Тайвань и Малайзия… В этих странах эффективность социальной мобилизации – реальное объединение народа для решения стратегических задач – вышла на передний план как ведущее звено в системе других приоритетов.
И что характерно: на первых этапах такая мобилизация оказывалась более важной и нужной задачей, чем выработка и реализация экономических планов. Там было понятно: реальная широкомасштабная социальная консолидация возможна только в том случае, когда стратегическая программа первых людей страны воспринимается как общее дело.
И вот ответ для России: стратегическая идеология (мобилизация-консолидация-общее дело) – именно в этом конечная результативность и эффективность выбранного курса. Движителем курса становится идеологическая составляющая преобразования.
Вся проблема заключается в том, чтобы поднять массы на преображение России в условиях всепожирающей коррупции на фоне все большего обнищания огромной массы населения! Как поднять молодежь в стране, где люди живут в условиях величайшей несправедливости?
Россия стоит перед дилеммой: справедливость против коррупции. И возникает снова вопрос трагического звучания – быть или не быть трем ипостасям жизни нашей страны: суверенному государству? социальному взрыву? оккупации? (согласно договору с НАТО от 2007 года).
Преобразование начинается с идеологии. А ее-то ни одна из ветвей власти с их партиями и советами, институтами, и комитетами, обществами и фондами, насыщенными политологами всех мастей так за двадцать лет народу и не предложила.
Что было предложено на фоне безыдейности? Модернизация сознания общества – это предложение президентского Совета по гражданскому обществу и правам человека. Якобы это – путь к национальному примирению! Кого с кем? Олигарха с «нацболом»? Коррумпированного чиновника с ветераном, погибающим от беспредела ЖКХ? Или с Минздравом, грабившим стариков в аптеках? Может быть, с ребенком, которого лишили нормального детства, по коммерческим соображениям отобрав у него детский сад, пионерлагерь, нормальную школу и учителей…
Справка. Совет советует: «модернизация сознания общества» – это «взращивание у народа чувства ответственности за себя, страну, гордости за нее – пусть временами горькой, нормального патриотизма». А что – разве есть «патриотизм второй свежести»?
И Совет продолжает советовать: «Модернизирующий рывок невозможен… при нынешнем морально-этическом состоянии общества…». Видимо, он возможен только тогда, когда в обществе преобладают потенциальные Нобелевские лауреаты?.
И снова идет попытка растоптать недавнее прошлое – «страшный грех семидесяти лет коммунизма-сталинизма – тоталитаризма». И это говорит от имени Совета Караганов, председатель к тому же Совета по внешней и оборонной политике?!
Спрашивается: неужели члены Совета не испытывают чувства стыда за «страшный грех» несправедливого настоящего, когда без катастроф, стихийных бедствий, голодомора и войны Россия оказалась по жизненному уровню рядом со странами Центральной Африки?
«Комидеологии» (коммунистической идеологии, по-карагановски) не нужно стыдиться – она за первые двадцать лет сделала Россию Мировой Державой, и затем пятьдесят лет весь мир ориентировался на Советскую Россию. Вот о чем говорят факты, за которые нужно стыдиться всем ветвям власти и созданным при них советам, обществам, комитетам и фондам:
«8 тысяч рублей составляет сейчас в России заработная плата молодых учителей (со стажем менее 3 лет). До порога школы доходит лишь треть выпускников педагогических вузов, через три года верными специальности остается 5 %» (Мир новостей, 14.06.2011).
Слыша это, хочется спросить: так кто будет «модернизировать сознание» подрастающего поколения россиян, уважаемые члены Совета? Член Совета Караганов гневно и патетически восклицает: «мы, по-прежнему, воспитанные в традициях комидеологии, полустыдимся «века эксплуататоров», «реакционных монархов», «крепостников»» (НГ, 01.04.2011).
Справка. Май 1990 года. Ленинград. Дом Пушкина, Мойка 12. Выставка «Царственный Петербург» (Известия, 07.05.1990).
«… Основу выставки составляет внушительная галерея портретов российских монархов и членов императорской фамилии. Каждого – по нескольку изображений, в живописи и графике. Петр I, Екатерина I, Алексей Петрович, Петр II, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна… вплоть до Николая II.
Особенно много портретов Николая I, в одиночестве и семьей, включая парадный портрет 1854 года… Празднование 300-летие дома Романовых…».
Когда речь заходит о патриотизме, он вызывает раздражение фактически у всех, кто справедливо опасается за свои грехи в отношении России после 1991 года; автор был свидетелем, когда из доклада на тему «Великая Отечественная война…» вычеркивались слова «патриот», «патриотизм», «патриотический»…
Но сегодня случилось еще более невероятное – патриотическая карта стала яблоком раздора после того, как две занятые патриотическим воспитанием властные структуры не поделили… не право «захватить поле битвы за патриотизм», а поле финансовое, прикрепленное к нему!
Справка. В январе 2006 года был подписан президентский указ № 37 «Вопросы увековечения памяти погибших при защите Отечества». В нем полномочия во исполнение указа возлагаются на Минобороны.
С тех пор (пять лет!) принимаются поправки, изыскиваются механизмы финансирования Международного поискового объединения «Наша победа».
…Опознаниями и захоронениями без вести пропавших воинов в стране занимаются уже не одно десятилетие лишь общественные организации. И вот в этом деле решило принять участие государство. Однако именно с тех пор в среде поисковиков стали появляться плохие предчувствия.
Две властные структуры – Минобороны и Минспорттуризм – почувствовали ответственность за поисковое движение, причем не вдруг, а после того как стало известно: уже в 2011 году на увековечивание памяти погибших из федерального бюджета должны выделить 2,5 млрд. рублей. Началась схватка: Минобороны пытается наделить полномочиями по ведению поиска ДОСААФ-РОСТО, ранее игнорировавшее поисковую работу, а другое ведомство спешно инициировало создание Всероссийской общественной организации «Поиск», без которой поисковики вполне спокойно себя чувствовали почти полтора десятка лет.
