Когда он тоже уснул, я стал размышлять. Вроде всё хорошо, такая удача действительно могла подвернуться случайно, но причина моей тревоги была немного в другом. Система обучения в Советском Союзе всё же заметно отличалась от системы обучения во Франции. Спалюсь. Тут нужно держать ухо востро, из-за отсутствия документов об окончании школы меня наверняка будут тестировать, вот в этот момент и нужно себя контролировать, чтобы ничем не выдать. Однако я и в этом случае надеялся на помощь Оливера. Хороший парень, балбес, но хороший.
Когда стрелки часов остановились на часе ночи, я припарковался на обочине и растормошил Анри, его очередь вести.
– Где мы? – спросил он.
– В ста километрах от Марселя, указатель полчаса назад был. Бак полный, я только что заправился, так что дерзай и смотри на знаки.
Поменявшись с ним местами, я быстро уснул в покачивающейся машине, мне не мешал ни двигатель, ни ветер, гулявший по кабине через открытые окна…
Подъехали мы к воротам базы в полчетвёртого ночи, где и встали, отсыпаясь до утра. В семь Оливер забрал наши документы и прошёл на территорию базы. Отсутствовал сорок минут, я по часам засёк, а когда вернулся, поздравил, что на два месяца мы стали курсантами военно-морских курсов при военной базе ВМФ Франции (к моему удивлению, меня зачислили без проблем), и сейчас нужно пройти на её территорию. Сначала в отдел кадров, заполнить бумаги по специальностям, которые мы будем проходить. Нам давали возможность выбора, что хотелось бы изучить. После регистрации – заселение в казарму, и можно приступать к учёбе. Курсы начинались сегодня, именно поэтому мы и торопились, нужно было до десяти утра всё оформить, заселиться и к десяти выйти на плац, где будет торжественное построение.
Я записался на три специализации. Кадровик меня уговаривал не брать столько, но дядя Оливера разрешил, я обещал ему, что вытяну все три предмета. Наука преподавания старика ещё не выветрилась из меня, освою. Более того, я был уверен, что и четыре освою, но мне вряд ли поверят, да и высовываться особо не хотелось. Кстати, я не один был такой, что пытается прыгнуть выше головы, до меня ещё пятеро записались на три курса. Анри с Оливером не рискнули. А специализации я выбрал после долгого раздумья – это штурманское дело, моторист и торпедное дело. Именно так. Курсы всё же флотские, поэтому обычно давали два направления – по военной и по гражданской специальности. У меня гражданских было два – штурман и моторист, а из всего представленного по военному направлению я решил остановиться именно на торпедах. Колебался между ними и артиллерией, но выбрал всё же торпеды. Нравились они мне. Оливер сказал, а он от дяди узнал, что, скорее всего, практику я буду отрабатывать на торпедных катерах или на патрульном корабле. Практика после обучения две недели. Нормально, вытянем.
Встав у борта, я наблюдал, как наш катер подходит к однотипному торпедному катеру, засевшему на камнях. Боцман с командой уже готовили буксирные концы, чтобы подать неудачному соседу. Сам я в этом деле не участвовал, народу и без меня хватало. Вспомнив слова Оливера о моей двухнедельной практике, я только усмехнулся. Месяц прошёл, не хотите? Тут успокаивало только то, что все выпускники школы так же влетели. Кто же знал, что как раз к нашему выпуску вдруг начнутся военно-морские учения? Но лично я считал, что мне повезло, мало того что попал на катер, который только-только из ремонта, так ещё и с неполной командой, так что мне пришлось совмещать две должности. Ещё повезло в том, что вместо четырёх выпускников, как просил лейтенант Тайфер, командир катера, ему дали всего двух, меня и Камбера, парня с параллельного потока, остальных распределили по другим кораблям. Из-за нехватки экипажа члены команды занимали сразу несколько должностей.
Лейтенант, узнав, что я штурман, сразу приставил меня к этому делу, дав богатую практику по проведению расчётов. Чёрт возьми, самое сложное было в тумане, вообще ничего не видно. Ладно, ночь, начал привыкать делать расчёты по звёздам, а в туман как? Естественно, кроме штурманского дела, я был ещё и мотористом. Механик на судёнышке был один, и я помогал, как мог. К счастью, он был старым и опытным моряком и многое мне дал, так что я был этому рад. Вот по военной специальности вышел облом, расчёты торпедных аппаратов были заполнены полностью. Нет, теорию мне дали, но когда начались практические стрельбы, то стреляли сами. Ещё бы! Как часто устраивают такие учения, где можно запустить по макетам настоящие торпеды? То-то и оно, так что я только наблюдал. Может, у командира катера лейтенанта Тайфера и не хватало команды, но минёры были все, полный комплект, причём хорошие, опытные, сработавшаяся команда. Если в первое время я их специфических шуток не понимал, то к концу практики уже они стонали от моих.
Сейчас во всех флотах начали властвовать ракетно-торпедные катера, сам такие видел, но у нас была старая немецкая машинка, полученная, как и та, что засела на камнях, после окончания войны. По немецкой классификации – «С-100». Звеном из четырёх этих машин командовал старший лейтенант Фрей. Считаю, мне повезло, да и не было наших выпускников на современных кораблях, их всех направили на такие, отслуживавшие свой срок боевые корабли и катера. По-моему, правильное решение, так и надо поступать. Жаль, что эти катера продавали в какую-то отсталую страну, лейтенант как-то заикнулся об этом. Намекнув, что скоро получит ракетный катер. Добрые машинки.
Учёба действительно заняла два месяца, даже чуть больше. Слова Оливера о том, что будет время, чтобы прогуляться по городу и сходить на море, я запомнил, хотя так ни разу и не был. Нет, парни-то ходили, что уж тут говорить, у них-то как раз свободное время было, но у меня – нет. Все, кто учился по двум специальностям, в свободное от занятий время без проблем покидали территорию учебного центра, но тем, кто выбрал три специальности, приходилось выкраивать время так, чтобы посещать занятия всех трёх предметов. Какой тут отдых? Ладно, ещё нам пошли навстречу – давали дополнительные лекции, иначе мы не смогли бы сдать всё. Поэтому я и говорю, времени совсем мало было. То в корпусе изучали торпеды в разрезе, там же взрыватели разбирали и собирали, то старый штурман учил нас навигации, ну и в учебном корпусе по двигателям изучали три типа дизелей и моторов. К счастью, я усваивал знания с лёгкостью, так что выпускные экзамены, думаю, сдам без проблем. Они нас ожидали после практики.
В первый день, после заселения в казармы, когда закончился торжественный приём абитуриентов, нам выдали матросские робы и всё, что надо, и в этот же день прошли ознакомительные встречи с преподавателями. Так как наши курсы были образованы при военно-морской академии, мы пользовались её учебными корпусами. У меня сразу как-то всё легко пошло. А вот Анри затосковал уже через неделю и свалил с курсов, но Оливер доучился. Он на артиллериста пошёл и, как и я, на штурмана.
Естественно, никто нам серьёзные знания не давал, времени слишком мало, только основы, чтобы понимать, что от нас требуют. Вот с этим я был не согласен и скорешился со старым штурманом, который вёл у нас это дело, пара бутылок испанского вина умаслили его, и он стал давать мне полный курс, очень удивляясь, как легко я всё усваиваю. А уж когда я секстант освоил и с лёгкостью стал рассчитывать координаты, он даже подумал, что я всё это знаю, просто разыгрываю его. Пришлось признаться в своём феноменальном умении всё быстро запоминать. Также и с мотористами. Вот с преподавателем по минному делу так договориться не удалось, больно уж офицер оказался строгим, но и теории мне вполне хватало, насчёт вооружения тут не мудрили, учили хорошо. Всё вооружение, конечно, устаревшее, но ничего, изучали и осваивали. Потом сдачи зачётов, у меня были самые высокие баллы, и вот она, практика.
С ней военно-морское ведомство подкузьмило, до последнего момента никто не знал, что будут учения, и буквально на следующий день началось… Вообще-то катера предусматривались как прибрежные суда, они атаковали подходившего противника, но в этих учениях, согласно разработанным планам, все катера, включая наш дивизион, вышли в море на месяц. Блин, я за этот месяц в Средиземном море, где и шли учения, берег видел лишь трижды. Сегодня как раз третий раз, мы атаковали макет, стоявший на якоре в бухте. Весь этот месяц мы осуществляли разведку и охрану маневрирующих эскадр, даже один раз подлодку сопровождали. Не знаю, как в этой луже удалось так маневрировать, что мы долго берега не видели, но смогли. Заправлялись с борта танкера, нам шланги спускали, воду и продовольствие получали, и вот так участвовали в играх. К счастью, морской болезнью я не страдал, как второй выпускник, находившийся на борту. До того на морском судне я был лишь однажды, но тот английский сухогруз был слишком большим, чтобы что-то понять, а вот на катере совсем другое дело, болтало так, что небо и земля местами менялись. Но у меня вестибулярный аппарат оказался хорошим, я всё переносил легко. Даже некоторых старых моряков укачивало, а мне ничего.
