— Мне доложили, леди Саттэр, Вы чудесно играете, — слегка скрипучий голос мужчины резанул по ушам.
Откуда он знает?
— Не уверена, что могу сравниться мастерством с Вашим королем, — спокойно ответила я, хотя внутри при взгляде на этого мужчину что-то предательски сжалось от страха.
— Скромность нынче редкая добродетель. Принцу Ричарду повезло, что такая леди принимает участие в отборе, — бледно-зеленые глаза словно забирались под кожу, пытаясь проникнуть в самые потаенные мысли. Почувствовала, как голова стала чугунной, но постаралась ничем не выдать свою начавшуюся было панику.
— Благодарю, — только и сказала в ответ, уступив место Ритории Силвер.
Старшая из сестер одарила короля Ришского королевства искусно сделанным арбалетом, а Вира — вышитым полотном, изображающим серебряный месяц на темно-синем фоне. Это был символ соседнего королевства, в то время как у Корнуольского — золотое солнце.
Теперь, когда все условности соблюли, объявили вальс в соответствии с обычаями ришцев. Принц по праву первенства подошел к Пие, и она робко вложила руку в его ладонь, несмело улыбнувшись обаятельному наследнику. Меня это абсолютно не тронуло, а скорее вызвало новые вопросы. В какую же игру играет с нами Ричард Райан? В памяти еще были свежи слова принца, сказанные им на нашей прогулке. Вот и верь после этого мужчинам!
Сама не заметила, как мое сердце бешено забилось в груди, когда в нашу сторону направились архимаг, граф Денвер, Лиам и Этнан Тур. До последнего надеялась, что Викрам Ратхор пригласит меня, но этот мужчина уже выводил в центр зала Риторию. С трудом удержалась на месте и сохранила на лице безразличное выражение. Почему ее, а не меня? Обида поднялась внутри, но уступила место страху. Этнан Тур похоже решил кого из девушек осчастливит, и это явно была я. Но тут все карты ришца спутал ректор. Корнел Ласс чуть ускорил шаг и молча подал руку. Не стала отказываться и его пальцы крепко сжали мои, когда мы выходили в строй таких же пар. Могла поклясться, что услышала, как усмехнулся граф Тур, а потом пригласил Виту Силвер. Лиам привычно выбрал Виру, а Синтии достался лорд-канцер.
Танцующие вальс образовали круг. Громкий хлопок в воздухе и в руках у каждой пары появилось по высокому подсвечнику с горящими семью свечами. Ришский вальс был танцем на выбывание. У кого гаснут свечи, тот выходит из круга. Пара, оставшаяся до конца, признавалась самой лучшей и получала особый подарок. Магию для поддержания пламени использовать было нельзя, поэтому задача предстояла еще та. Нужно танцевать очень плавно и грациозно, хорошо чувствовать своего партнера, а главное довериться ему.
Рука Корнела Ласса уверенно легла на мою талию, и мужчина слегка пододвинул меня ближе к себе. В последний раз мы виделись с ректором в Риттон-холле. Мужчина стоявший напротив меня выглядел каким-то измученным, но его серо-голубые глаза горели странным огнем. Мне стало неуютно, но сдаваться я не собиралась. Зазвучала первая скрипка: жалобно, протяжно, одиноко. Музыка тут же проникла в мое сердце, наполнив его разочарованием и тоской. Корнел Ласс с какой-то затаенной грустью посмотрел на меня, и мы закружились в танце. К скрипке присоединилась виолончель, заставляя свою подругу подстроиться именно под нее.
Ректор вел уверенно, но вместе с тем осторожно. Наши руки держали тяжелый подсвечник, и яркое желто-оранжевое пламя мягко покачивалось в такт нашим движениям.
— Леди Анна…
Слегка поворачиваемся, языки огня опасно накреняются, но мы с ректором вовремя подстраиваемся друг под друга и продолжаем танец.
— Нам нужно поговорить… наедине…
Темп ускоряется. К скрипке и виолончели присоединяется флейта.
— Не думаю, что это будет уместно…
Пламя колышется из-за наших движений и слов. Полностью сосредотачиваюсь на танце, но ощущаю на своей спине чей-то тяжелый взгляд. Не обращаю внимания на остальных танцующих, но вот раздается общий разочарованный возглас и понимаю, что Вира и Лиам выбыли. Танец продолжается.
— Последний наш разговор… Я вел себя грубо…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы были пьяны…
Мужская рука, держащая подсвечник, сильнее стискивает его вместе с моими пальцами. С недоумением смотрю на ректора, в серо-голубых глазах которого все четче проявляется упрямая решимость.
— Я не шутил, когда говорил об опасности для Вас… Прошу позвольте…
— Не позволю…
Резкий разворот как того требует мелодия и в центре зала остаются четыре пары: лорд-канцер с Синтией выбывают. Скрипка резко выбивается из общей партии и стремится ввысь. Замирает, а вместе с ней я чуть отклоняюсь назад. Рука ректора поддерживает меня за спину, и там, где наша кожа соприкасается, появляется странное чувство. Нет, не брезгливости, защищенности. Словно Корнел Ласс и правда старается меня от чего-то уберечь.
— Вы влюблены в принца?
— В последнее время все только об этом и спрашивают.
— Значит нет! Это хорошо.
Моя рука соскальзывает с плеча мужчины, и мы оба разворачиваемся лицами к трону, а затем снова сходимся. Замечаю, что Викрам Ратхор вовсе не смотрит на свою партнершу, а буквально буравит взглядом меня. Так ему и надо! Пусть мучается. Вновь смотрю на ректора и позволяю себе легкую доброжелательную улыбку.
— Но это не означает, что я не могу любить кого-то другого…
Мой ответ застает ректора врасплох, и он чуть было не роняет злополучный подсвечник. Глубоко спрятанная страсть в его глазах вдруг вырывается наружу, и ясно осознаю, что в это мгновение сделала. Поэтому спешно добавляю:
— Я хочу взаимной любви, лорд Ласс, и Вам того желаю.
Ректор тут же надевает на лицо холодную маску. С трудом найденный между нами хрупкий мостик рушится, словно он сделан из тонкого стекла под названием взаимопонимание.
— Любовь губит, леди Анна. Я как никто понял это.
— Судьба еще может подарить Вам шанс, — мне вдруг становится жаль могущественного, но такого на самом деле несчастного мага. Почему-то все обиды, которые скопились на него за четыре года, сейчас сгорали в пламени семи свечей. Словно мне открылось в этом мужчине нечто новое. А еще его отношение ко мне… Неужели я стану той, кто во второй раз разобьет сердце Корнела Ласса?
— Я его уже упустил, — горько прошептал мужчина, и почувствовала, что расстояние между нами вновь сократилось.
Похоже, это очень не понравилось архимагу. После следующего движения, когда мы с ректором отстранились друг от друга, Викрам Ратхор с ловкостью потянул меня на себя и буквально чуть ли не толкнул Риторию в объятия Корнела Ласса. Я чудом удержала вскрик и сверкнула глазами. Ректор и старшая Силвер продержались недолго, и их свечи одна за другой потухли.
— Это, это…
Не могла найти слов, но в ришском вальсе допускалось подобное.
— Не мог больше смотреть, как вы милуетесь, — зло произнес архимаг, поедая при этом жадным взглядом. Он не стесняясь рассматривал меня, и мои щеки тут же тронул румянец.
— Ревнуете?
Резкий наклон, пламя заколебалось, но устояло.
— Ревную!
Признание архимага сбивает с ног, но уверенная рука притягивает ближе, и меня обдает жаром. Дыхание сбивается, а в теле разгорается знакомое желание. Судя по участившемуся дыханию Викрама Ратхора, с ним происходит то же самое.
— Вы самая красивая девушка в этом зале, леди Анна Саттэр.
Мужчина говорит уверенно и в его голосе слышится неприкрытое восхищение. Он на мгновение сам удивляется своей откровенности, но тут же берет себя в руки.
— И тем не менее Вы пригласили не меня, — стараюсь ничем не выдать собственную ревность и кажется неплохо получается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Думал, справлюсь… Не вышло.
Музыка все ускоряется и как-то получается так, что пара Виты и Этнана Тура покидает нас.
— Не могу спокойно смотреть, как он пускает слюни.
Это ведь о ректоре? Неверяще поднимаю глаза на архимага, но он уже разворачивает меня, крепко прижимая к себе, даже слишком крепко. Наши тела оказываются близко друг к другу, насколько это позволяют подсвечник и одежда. Хочется как вчера потереться об архимага, заставить его дышать чаще, хотеть больше, пылать от желания ярче.
